В трубке послышалось какое-то клокотание. Так Балаков смеялся.

— Как оцениваешь перспективы?

— Думаю, двух-трех недель мне будет достаточно, чтобы узнать: блефует она с пленкой или нет? А также, не снюхалась ли ненароком с чекистами? В крайнем случае провожусь с ней месяц. Но не больше.

— Уверен?

— Абсолютно. На сто процентов! А потом уж решайте сами, что с этой дамочкой делать.

Совещание у генерала Шпака проходило в очень тесном кругу: помимо самого хозяина кабинета, присутствовали лишь его заместитель полковник Васильев и подполковник Зимин. Именно эти люди были посвящены во все детали строго засекреченной операции под условным названием «Крыши Москвы», преследовавшей цель определить масштабы и организаторов шантажа в отношении руководителей парламентских фракций. Разговор как раз шел о сложившейся здесь за последние две недели ситуации, о допущенных промахах. Причем велся он очень жестко, конкретно, что было легко объяснимо.

Буквально вчера Шпак побывал «на ковре» у председателя ФСБ, детально интересовавшегося ходом расследования. А еще днем ранее уже с самим главой Федеральной службы безопасности говорил на эту тему президент страны и выразил серьезную обеспокоенность тем, что контроль мафии над значительной частью Государственной думы не только не ликвидирован, но, возможно, даже расширяется.

Понятно, что обеспокоенность главы государства, если перевести ее на уровень обычных человеческих отношений, означала крайнюю степень недовольства. Можно было даже сказать, что он взбешен, со всеми вытекающими последствиями для причастных к этому делу сотрудников спецслужб. Так что им было не до шуток.

— Давайте подведем предварительные итоги, — сурово обратился генерал Шпак к сидевшим напротив подчиненным, тоже сосредоточенно хмурившимся, как того требовал момент. — Наша акция в гостинице «Метрополь», на которую мы так надеялись, потерпела сокрушительный провал! У нас как не было, так и нет никаких конкретных улик! — Он сделал паузу, словно предлагая оспорить его утверждения, но никто, конечно, на это не решился. — В то же время наша агентура продолжает снабжать нас информацией о массовом сборе компромата на представителей политической элиты. Но эти донесения, как говорится, к делу не пришьешь. Их легко опровергнут как преступники, так и те, кто находится у них на крючке. В общем, нам необходимо срочно что-то предпринимать, иначе эту проблему будут решать уже другие люди — более инициативные, более творческие. — И опять он помолчал, вращая карандаш между пальцами. — Нужна плодотворная, оригинальная, может, даже авантюрная идея, нетрадиционные подходы. Так какие будут предложения?

Подчиненные генерала не спешили отвечать на ребром поставленный вопрос. Суетиться, пороть горячку профессионалам было неприлично, пусть и в такой критической для них самих ситуации. Каждое слово, перед тем как оно будет произнесено, стоило тщательно взвесить. В наступившей тишине, даже сквозь закрытые окна, было слышно, как гудит, сотрясается Лубянская площадь от сотен проносящихся мимо машин.

— А что, если пойти от противного… — наконец обронил полковник Васильев.

— Поясните! — повернулся в его сторону Шпак.

— Мы все время пытались зафиксировать конкретные факты шантажа и таким образом выйти на его организаторов. Так?

— Естественно. А как же иначе?

— Но ведь этот шантаж осуществляется для того, чтобы Дума принимала какие-то нормативные акты, другие решения в угоду определенных лиц, структур. И если мы проанализируем самые шокирующие законодательные инициативы депутатов, пусть даже отвергнутые на стадии предварительных слушаний, то поймем, кто дергает за ниточки.

— То есть кому это выгодно?

— Да.

Генерал как-то наискось кивнул, говоря и да и нет одновременно. С одной стороны, Шпак вроде бы подтверждал возможность такого подхода к решению проблемы, а с другой — показывал, что не очень им удовлетворен.

— Это займет много времени, — вслух добавил он. — А у нас его нет. Но главное, мы так и не узнаем, на кого конкретно у мафии имеется компромат. За одиозными депутатскими предложениями могут стоять и банальный подкуп, и обыкновенная человеческая глупость.

— И все же подобная аналитика нам не помешала бы, — себе под нос пробурчал Васильев.

Теперь уже Шпак недовольно поморщился. Он не любил праздные разговоры, уводившие дискуссию в сторону, и постарался пресечь их в корне.

— Что за постановка вопроса?! — несильно хлопнул генерал ладонью по столу. — Нам еще много кое-чего не помешало бы! Но без доказательств любой из сидящих в Думе депутатов поднимет нас на смех: заявит, что, высказывая то или иное предложение, он исходит лишь из интересов широких народных масс. И вступать с ними в полемику бессмысленно. Мы будем выглядеть полными идиотами, а меня это не очень прельщает.

— Ну, что касается доказательств, то их можно получить единственным способом, — не обидно для начальства усмехнулся полковник.

— Каким?

— Активизировав деятельность нашей агентурной сети.

Это была шпилька в адрес Зимина, отвечавшего за этот сектор работы.

— Ни в коем случае! — тут же отреагировал Шпак. — Как раз наоборот, еще раз предупредите наших людей, особенно в Госдуме, чтобы они были осторожнее. Наверняка их начнут сейчас вычислять. Не хватало только нам остаться без информации, пусть и неполной. Тогда будем бродить в потемках.

На столе зазвонил телефон, и генералу пришлось отвлечься. Это была его жена с какими-то бытовыми проблемами, и в присутствии подчиненных он отвечал с очевидным недовольством, односложно, — только «да» и «нет», — тогда как Васильев и Зимин смотрели по сторонам, всем своим видом демонстрируя, что они якобы ничего и не слышат. Наконец Шпак положил трубку и сухо бросил:

— Давайте продолжим.

— У меня есть одно соображение… Конечно, дискуссионное… — подал голос подполковник Зимин, выказывая некоторую нерешительность.

Впрочем, она была наигранной и позволяла сразу же дать задний ход, отказаться от своих слов в случае неприятия их начальником.

— Слушаю, — поощрил его генерал.

— Как вы знаете, кассета, которая могла подтвердить факт шантажа, уничтожена. Но это известно только нам и… как ее… Тамаре Никитенко. Я договорился с ней, что она будет сообщать всем, кто на нее выйдет, будто бы кассета существует, но надежно спрятана. Однако пока никаких дивидендов нам это не принесло. А что, если пойти еще дальше?! — Он обвел глазами присутствующих. — Представить дело так, будто бы наша подопечная захотела хорошо заработать.

— Решила сбыть кассету? — сразу врубился Шпак.

— Да, она может предложить всем заинтересованным сторонам выкупить несуществующую пленку.

— И что это даст?

— В момент передачи денег мы задержим как представителей бандитов, так и политика и выбьем из этих людей необходимые признания еще до того, как они поймут, что им всучивали фальшивку, — пояснил Зимин. — Тут важно будет действовать по горячим следам, пока все находятся в растерянности, пока не подключились их адвокаты.