Клаузеры не спросили адреса их друзей из Нью-Йорка, а сама Аннабель не вызвалась кому-то что-либо сообщать. Ей просто очень хотелось, чтобы это суровое испытание закончилось как можно быстрее и как можно безболезненнее. Ей была ненавистна мысль о том, что кто-то приедет и надолго поселится у нее дома. Или о том, что кто-то остановится в пятизвездочном отеле в Женеве, а на следующий день пригласит ее в ресторан и, заглядывая в глаза, будет повторять, что, если ей что-нибудь понадобится, она может звонить по любому поводу – вообще по любому. А потом они станут звонить ей раз в месяц, затем все реже и реже, просто чтобы знать, что они что-то сделали для нее, что были рядом с ней в таком горе. Дома же они будут рассказывать всем, как все это ужасно, но они все равно рады, что поехали, потому что так было нужно и это был правильный поступок.

– Кто все эти люди? – спросила Аннабель у Джулиана. – Почему я их не знаю?

– Здесь много клиентов банка. На самом деле просто поразительно, сколько людей прилетело сюда, чтобы отдать дань памяти Мэтью. – Джулиан показал на группку мужчин у бара. – Вот это Виталий Абрамович. Ему принадлежит крупнейшая нефтяная компания в России. Он разговаривает с Клайвом Карри – хозяином большой звукозаписывающей фирмы. Клайв недавно продал Виталию свой бизнес в Челси.

– Что-то из недвижимости?

– Футбольную команду.

– А это кто? – Аннабель кивнула в сторону мужчины, которого она уже однажды встречала. Однако она была не уверена, что он ее вспомнит, и поэтому хотела, чтобы Джулиан их познакомил.

– Вон тот человек рядом с Йонасом? Это Рохан Агарвал, стальной магнат. Живет в Монако.

– Нет, другой. Вон там. Тот, что говорит с Зои.

– А. Лоренцо Мора. Он клиент банка. Наследник крупнейшей сахарной империи в мире.

– Он клиент Мэтью?

– Думаю, Йонаса.

– Представь меня ему.

Джулиан удивленно поднял брови, но ничего не сказал. Аннабель знала, что он подумал. Лоренцо Мора был ослепительным красавцем: сложенный, как Мэтью, высокий, широкоплечий, с густыми волнистыми волосами цвета воронова крыла. Его улыбка была идеально несовершенной: два передних зуба немного выступали вперед, а ямочка появлялась только на одной щеке. Несмотря на то что день был пасмурный, на Лоренцо были темные очки и шарф, завязанный под подбородком, как будто Мора не хотел быть узнанным даже в такой узкой компании, как эта. Поскольку он наследовал громадное состояние сахарных магнатов Мора, Аннабель не сомневалась, что очень многие женщины просили познакомить их с Лоренцо. Однако ее не интересовали ни его внешность, ни его деньги. Она хотела поговорить с ним о Мэтью.

Джулиан кивнул и повел Аннабель туда, где курили Зои и Лоренцо. Уже не впервые Аннабель отметила про себя, какая Зои хорошенькая и молодая. Ее бледная кожа и полупрозрачные голубые глаза выглядели еще более изысканно на фоне синевато-серого неба за окном. Белокурые волосы были уложены в узел на затылке, а лицо обрамляли локоны. Не похоже, чтобы она пользовалась косметикой, да она Зои и ни к чему. Аннабель знала, что эта девушка очень молода – года двадцать четыре или, может быть, двадцать пять, совсем недавно окончила университет. Все секретарши в «Свисс юнайтед» выглядели как Зои: элегантные, молоденькие, достаточно изящные и тоненькие, чтобы незаметно, беззвучно появляться в залах для переговоров, заполненных мужчинами, и точно так же исчезать. Аннабель сказала об этом Мэтью, когда впервые побывала у него в офисе. Он лишь пожал плечами и ответил, что это просто оптический обман. Оптический обман. Последние два года Аннабель много думала над этими его словами. Как много из того, что происходило в «Свисс юнайтед», было просто оптическим обманом?

– Привет, Зои. – Аннабель потянулась к секретарше, чтобы поцеловать ее в щеку, и вдруг оказалась в ее объятьях.

– Ох, Аннабель, я так за тебя беспокоилась! – выдохнула Зои ей в ухо, и Аннабель почувствовала, как к ней прижимается стройная фигурка.

Когда она отстранилась, секретарша взяла ее под руку. По встревоженному выражению ее лица Аннабель поняла, что Зои говорила искренне, и почувствовала угрызения совести. Она всегда была несколько холодна с секретаршей мужа. Несмотря на то что та казалась хорошим профессионалом и была добра, Аннабель не могла отделаться от тревожной мысли о том, что ее муж проводит свой бесконечный рабочий день рядом с такой привлекательной юной особой. Они даже в командировки ездили вместе, и это волновало Аннабель больше всего.

– Надеюсь, вы заказываете отдельные номера, – иногда пыталась она шутить. – Или администратор на ресепшн думает, что Зои – твоя дочь?

Но шутки на эту тему получались не веселыми, а какими-то опасными и пропитанными детской обидой, так что Аннабель потом всегда о них жалела.

Мэтью несколько раз упоминал при случае, что у его секретарши есть бойфренд, француз-адвокат, «прекрасный», «очаровательный» парень, по его словам, который ради Зои может бросить свою жену – но может, правда, и не бросить. Мэтью сказал, что переживает за Зои, потому что это может разбить ей сердце. Теперь каждый уик-энд она разъезжала со своим возлюбленным по Европе, а иногда даже в пятницу ускользала с работы пораньше, надеясь, что Мэтью этого не заметит. Но он сказал, что это заметили другие сотрудники банка, что такое поведение предосудительно и он опасается, что Зои уволят. Даже сам Йонас говорил ему что-то по этому поводу.

Аннабель подозревала, что на самом деле Мэтью не волновало отсутствие Зои на рабочем месте. Он говорил о бойфренде своей секретарши просто для того, чтобы как-то успокоить подозрения жены по поводу этой девушки. Но это не сработало. Да и могло ли сработать? Может ли женщина чувствовать себя более спокойной и уверенной, если ее муж частенько болтает о своей хорошенькой сотруднице? Наоборот, с точки зрения Аннабель, наличие бойфренда у Зои было минусом. Секретарша Мэтью встречается с человеком, с которым познакомилась на работе, и к тому же он был женат. Не с этого ли начинается большинство любовных связей? Аннабель подозревала, что в «Свисс юнайтед» такое происходит на каждом шагу. Мужчины здесь работали с утра до вечера. Как правило, они ужинали у себя в офисе. По выходным их куда-то вызывали или велись какие-то бесконечные телефонные разговоры, а если этого не происходило, они были рассеянны и не могли поддерживать связный разговор, если речь шла о чем-то, кроме обменных курсов валют, лазеек в налоговом законодательстве и биржевых цен на золото. Сотрудники банка постоянно пропускали дни рождения своих близких и прочие мероприятия. Приняв душ и одевшись, еще затемно они выскальзывали из дому, до восхода солнца, не сказав женам даже «до свидания». А хорошенькие секретарши в «Свисс юнайтед» были не просто оптическим обманом. Они были привилегией, приманкой и бальзамом на душу мужчин, которые по шестнадцать часов в день проводили в конференц-залах, согнувшись над кипами трастовых соглашений и налоговых деклараций. Мужчины вроде французского адвоката, с которым встречалась Зои, каждый день бросают своих жен. С таким же успехом на его месте мог быть и Мэтью. А возможно, и был. И Аннабель была решительно настроена выяснить это для себя.