– Это тоже меня умиляет.

– Я слишком много работаю.

– Кому ты это рассказываешь! Я сама такая.

– Мне нужно больше заниматься собой.

Марина покачала головой:

– Парни, которые постоянно торчат в тренажерных залах, слишком скучные. А ты в прекрасной форме. В идеальной, можно сказать. У тебя самый красивый зад из всех, что я видела.

– Посмотрела бы ты на него, когда я служил во флоте!

– Так я же видела. Однажды. Когда набивалась к тебе на свидание. Припоминаешь?

– Давай, проходи. – Грант легонько шлепнул ее по ягодицам. – Очередь продвинулась. Не задерживай.

Марина подмигнула и шлепнула его в ответ. На душе у нее стало легче. Можно даже сказать, что она была счастлива: Грант действовал на нее именно так. Марина сняла сумочку с плеча и положила ее на конвейер рентгеновского сканера.

Багаж Гранта выплыл из сканера первым. Марина видела, как он надел свои туфли и засунул ноутбук обратно в наплечную сумку. Пара, стоявшая позади них, тоже забрала свои вещи и уже направилась к терминалу. Марина нахмурилась. Лента конвейера теперь двигалась бодро, но ее сумки видно не было.

– Excusez-moi, – обратилась она к охраннику за экраном сканера. – Ou est mon sac?[7]

– Я уверен, что через минуту она появится, – сказал Грант, обняв невесту за талию.

Но Марина не обратила на него внимания и шагнула к сканеру.

– J’ai besoin mon sac[8], – сказала она на этот раз громче.

В этот момент Марина почувствовала, как кто-то коснулся ее плеча. За спиной у нее со строгим видом стоял офицер полиции.

– Мадам, – сказал он, мельком продемонстрировав ей значок национальной полиции, – пройдите, пожалуйста, со мной.

Грант решительно шагнул вперед:

– А в чем, собственно, проблема?

Но офицер смотрел только на Марину:

– Вам необходимо пройти со мной.

Марина набрала побольше воздуха в легкие. Люди вокруг глядели на них.

– Все хорошо, – сказала она Гранту. – Я уверена, ничего серьезного.

– Я пойду с тобой, – заявил Грант.

– Как хотите, – ответил офицер.

Грант взял Марину за руку, и они молча проследовали за французским полицейским в неприметную белую дверь. Тот жестом указал на скамейку.

– Вы можете подождать здесь, – сказал он Гранту, а потом обратился к Марине: – Следуйте, пожалуйста, за мной.

Грант трижды сжал ее руку: Я люблю тебя.

В ответ она сжала его руку дважды: Я тоже.

– Не волнуйся, – сказала она жениху.

– Через сорок минут начинается посадка на наш рейс, – заметил Грант, обращаясь скорее к офицеру, чем к Марине.

Она улыбнулась ему, стараясь выглядеть спокойной. Идя за полицейским в маленькую комнатку, Марина прокручивала в голове возможные сценарии развития событий. Ее могли с кем-то перепутать или, возможно, выбрали случайно для какой-то дополнительной тщательной проверки в целях безопасности. Могло быть, что она по ошибке положила что-то не то в свою ручную кладь и это их насторожило. Маникюрные ножнички. Баллончик с аэрозолем.

Самая тревожная версия – это могло быть связано с флешкой. Марина попыталась в точности вспомнить все, что сказал ей Марк. Пароль – russell1. На флешке содержится информация личного характера. Фотоснимки. Ничего связанного с работой.

– Присядьте, пожалуйста, – пригласил полицейский, жестом указывая на металлические стулья возле маленького столика.

Настенные часы над головой мерно отсчитывали секунды. «До посадки тридцать семь минут», – мысленно отметила Марина. Она закрыла глаза и сделала глубокий вдох, пытаясь расслабиться.

– Bonsoir[9], мисс Турно.

Марина подняла глаза. В комнатку вошел худощавый мужчина в очках с тонкой металлической оправой и плохо сидящем на нем форменном пиджаке. Под мышкой у него был большой блокнот, а в руке – ее сумка из ручной клади.

– Антуан Фурнье. Национальная полиция.

Марина встала и с улыбкой пожала ему руку.

– Уверен, вы сейчас теряетесь в догадках, почему здесь находитесь.

– Верно.

– Мисс Турно, с какой целью вы прибыли в Париж?

– Я отмечаю здесь свою помолвку.

– Не по работе?

– Нет.

– А когда вы, мисс Турно, в последний раз разговаривали с Данканом Сандером?

– Он звонил мне пару дней тому назад; наша беседа длилась всего несколько минут.

– О чем вы говорили?

– Он пожелал мне приятного пути.

– А о работе вы с ним не беседовали?

– Нет. Я ведь в календарном отпуске. А Данкан – в творческом.

– Вам, безусловно, известно, что вскоре после этого звонка мистер Сандер погиб?

– Да. Именно поэтому я и возвращаюсь домой раньше срока – на его похороны. Так вы ведете расследование убийства мистера Сандера?

– Нет, мадам. Он американский гражданин. Однако у нас есть основания полагать, что мистер Сандер планировал приехать в Женеву и мог попытаться нелегально получить инсайдерскую информацию об одном швейцарском банке.

Марина нахмурилась:

– Это кажется мне бессмысленным. Данкан последнее время не работал. Как я уже сказала, он был в творческом отпуске.

– В таких отпусках, мисс Турно, люди продолжают трудиться.

– Возможно. Я только не понимаю, какое все это имеет отношение ко мне. Да и к вам, кстати говоря, тоже.

– Речь идет о конфиденциальной информации, украденной гражданами Франции. Так что ко мне это имеет прямое отношение.

– Простите, но тут я ничем не могу вам помочь. Я уже много недель не говорила с Данканом о работе.

– Вы встречались с кем-нибудь во время вашего пребывания в Париже, мисс Турно?

– Да, мы обедали вместе с другом моего жениха – они вместе учились в колледже.

– Больше ни с кем?

– Нет.

– А не приносили ли вам что-нибудь в отель? И не просили ли передать это мистеру Сандеру?

– Нет. Я бы предложила вам обыскать мою сумочку, но, полагаю, вы это и так уже сделали.

Фурнье улыбнулся и записал что-то в свой блокнот.

– Вы покупали что-нибудь в Париже?