Я посмотрела на него с надеждой.

– Ты понял, о ком я?

– Тебя было сложно не понять, – промурлыкал он себе под нос и, крепко удерживая мою ладонь, потянул в обратную сторону.

К тому моменту уже окончательно рассвело, и некоторые дворы казались вполне оживлёнными. Я нервно закусила губу и мысленно подбирала слова, чтобы выпроводить Завьялова до того, как он вздумает соваться в чужой двор. И ведь вчера упоминала, что не хотела бы сплетен и пересуд, но он шёл уверенно и даже не думал шифроваться или таиться по кустам. Правда, ближе к нужному месту, мы всё же свернули в огороды и несколько витиевато бродили по чужим грядкам. А потом, к моему изумлению, я вдруг обнаружила прямо перед глазами и знакомый гамак, и беседку, и окно выделенной мне комнаты. Я помнила, что дверь, ведущая из дома в сад, проходила аккурат со спальней хозяйки и дёрнула Никиту за руку на себя.

– Пригнись! Подсадишь меня в окно! – скомандовала я, воочию представляя, как окажусь на мягкой постели.

В мои планы не входило только запертое окошко, а именно его я и обнаружила, потянув створки на себя.

– Ну что, домушница? – фыркнул Никита, и я покрылась густым румянцем, старательно отвела взгляд в сторону.

– В принципе, можно полежать и в гамаке, – вздохнула я и тут же растёрла озябшие плечи. Всё же до первых солнечных лучей далеко, а сад, так и вовсе стоит на теневой стороне.

А пока я размышляла обо всём об этом, Завьялов уже прошёлся по двору, нашёл какой-то ржавый нож и старательно проталкивал его между рамой туда, где её запирал крючок.

– Эй, ты что делаешь, прекрати немедленно, – зашипела я, стукнув его по спине. Никита вжал голову в плечи и сдавленно рассмеялся.

– Май, уймись. Я сто раз так делал.

Я не поверила. Вот совсем! Но скоро крючок звякнул тихим металлическим звуком, и створка легко поддалась. Никита распахнул окно, подхватил меня и ловко забросил на подоконник. Я растерялась, а он воспользовался этим и прижался губами к моим коленям, а после устроил на них свою голову.

– Тебе нужно идти, – прошептала я, чувствуя какое-то странное томление.

– Сейчас уйду, – в тон мне отозвался Завьялов, но в реальности никуда не спешил.

Повинуясь неосознанным желаниям, я протянула руку и коснулась короткого ёжика светлых волос. Никита потёрся колючей щекой о мои ноги, глубоко вздохнул, огладил руками бёдра, обхватил ладонями за ягодицы и чуть потянул на себя.

– Прекрати немедленно! – шикнула я, мысленно моля его задержаться ещё хотя бы на мгновение.

Завьялов посмотрел на меня, пошловато улыбнулся и пробормотал не понятно к чему относящееся:

– А это, пожалуй, будет интересно…

– Что? Ты о чём?!

Никита не стал утомлять себя разъяснениями и просто забросил мою коленку себе на шею. От неожиданности я ахнула, но успела выставить ладони чуть позади и потому удержала равновесие. Он же провёл кончиком языка по внутренней стороне моего бедра. Было очень волнующе, внизу живота мгновенно почувствовалась приятная тяжесть, а между ног такой знакомый зуд и лёгкое покалывание. Мой выдох превратился в хриплый стон, а мужская хватка на бедре стала жёстче и требовательнее. Мне пришлось опомниться первой. Именно пришлось, потому что до невозможного сильно хотелось продолжить.

– Пошёл вон, наглый интриган, – заикаясь, пробормотала я, совершенно растеряв бодрость духа и силу голоса. – Только и знаешь, что порочить мою девичью честь.

Я выдернула ножку из его захвата и легко толкнула Завьялова пяткой в плечо. Он бросил на меня по-мужски тяжёлый взгляд и неприятно оскалился.

– Не хватало ещё, чтобы тебя кто-то здесь увидел… – добавила я ещё тише и всё же забралась в свою комнату. Никита наблюдал за этим с надменной улыбкой.

– На реку придёшь? – спросил он, когда я подалась вперёд, чтобы перехватить створки.

– Вот ещё! – возмутилась я такой постановке вопроса, как вдруг разволновалась и торопливо выдала: – А во сколько?

– К обеду.

– Я приду, – заверила я и прикусила щёку изнутри, чтобы не выкрикнуть какую-нибудь романтическую глупость.

Завьялов всё ещё стоял под окном, устроив на нём локти, как вдруг меня осенило. Я вновь распахнула створки и посмотрела на него будто впервые.

– Это ведь дом твоей бабушки? – с какой-то колючей обидой выдала я, а Завьялов демонстративно оттолкнулся от подоконника и сделал два шага назад. Не разрывая взгляд, и не издавая ни звука.

Я натужно вздохнула и возмущённо зашипела:

– Почему ты мне не сказал?!

Он не удостоил меня ответом.

– И, кстати, почему это ты попросил дядю Сашу не говорить бабушке, что был на чердаке не один, а? – уколола я претензией.

Никита молча улыбнулся.

– Не отвечай сейчас. Расскажешь мне об этом на реке. Если хватит смелости, – деловито бросила я и демонстративно закрыла перед ним окно.

«Вот и всё» – подумала я сама себе.

– Вот и всё, – прошептала в тишину комнаты и с тоской уставилась на грязные ноги. С этим требовалось срочно что-то делать!

– Никита, ты уже встал? – раздалось за дверью после короткого стука, и бабуля вошла. Завьялов мучительно простонал и перевернулся на другой бок. – Никита! – требовательно и чуть обиженно повторила Мария Степановна, и пришлось если и не проснуться, то хотя бы проявить признаки жизни.

– Да, ба, я почти… – с тяжёлым вздохом пробормотал он и устроился лёжа на спине.

Ник растёр лицо онемевшими после сна ладонями, зевнул, но разлепить глаза не удалось, и он оставил это дело как есть. Бабуля присела на край кровати, судя по звуку, смяла в сухих ладонях свой цветастый фартучек.

– Никита, у меня к тебе дело, – решительно начала она.

– Ба, а твоё дело не может подождать ещё час… два…

– Три, – подсказала бабуля, и по раздражённому тону Ник понял, что проснуться всё же придётся.

Усилием воли он всё же заставил себя раскрыть глаза, глянул на стрелки настенных часов и тихонечко взвыл.

– Ба, я ещё только лёг… – раздосадовано выдал он, но пружинисто подскочил и устроился на кровати сидя. – Что там у тебя за дело?

– Никитушка, ты мне вот что скажи: ты у своего друга, у Кирюшки, вчера на дне рождения был?

– Был.

– А никаких новых девушек там вчера не видел?

– Ба, ты что… Да там человек двести было, не меньше! Да и не разглядывал я никого, – Никита задумчиво вздохнул. – Там сосок малолетних с каждым годом прибавляется, где мне их запомнить?

– Никита! Что за обращение к девушкам?! – строго предупредила бабуля его жаргон. – Пили? – со скрытой заботой бросила она, и Ник постарался не расплыться в понимающей ухмылке.