– У меня здесь родня, – размыто, но в целом честно отвечала девушка.

– И вы знали Исидору Совиньи лично?

– Нет, никогда прежде не встречала её.

– Как же тогда вы оказались в её доме?

– Этот мальчик, Гай, он позвал на помощь. Я была здесь неподалёку, на автобусной остановке. Думала, как доехать до центра города…

– Да, вы совершенно точно с материка, – усмехнулся Варга, – иначе бы вы знали, что сюда уже неделю автобусы не ходят. В депо забастовка, водители и механики не выходят на работу.

– М-да, неприятная ситуация…

– Что поделать, – пожал плечами комиссар, – после смерти Августа Ди Грана тут началась тотальная неразбериха с финансированием и новыми порядками. У островного совета, знаете ли, теперь новый взгляд на общий бюджет…

– А вы сами знали нотариуса? – почувствовав податливость собеседника, поинтересовалась Конни осторожно.

– Она была очень уважаемой и влиятельной фигурой в Линсильве, – печально вздохнул мужчина. – И вдруг такое…

– Господин комиссар, – в кухню вошёл сержант, которого поставили караулить кабинет с трупом, – за телом уже приехали, а ещё вот это выпало из-за картины на стене… – и юноша дрожащими руками протянул старшему коллеге лист бумаги, на котором был напечатан текст.

– «Так больше не может продолжаться. Моё одиночество гнетёт меня и становится невыносимым. Простите за всё. Исидора Совиньи»… – прочёл вслух Варга и снова выругался. Правда, теперь он извинился перед Констанцией за эту грубость, а она лишь смотрела на то, как сержант и комиссар лапают голыми руками важнейшую улику. Правое веко вновь начало пульсировать.

– Видимо, всё ясно, – быстро сделал вывод юноша. – Самоубийство!

– А ты, я смотрю, догадливый такой! – саркастично выплюнул комиссар и вернул покрасневшему парнишке записку. – Приобщи к делу! Эх, Исидора, что ж ты так не вовремя…

Трагичное ворчание комиссара прервала приятная латиноамериканская мелодия, то ли сальса, то ли танго. Мужчина растерянно принялся оглядываться по сторонам. Конни тоже, пока не поняла, что это звонит её мобильный телефон в кармане платья. Она не была сильно зависима от гаджетов да и звонили ей в последние месяцы, в общем, довольно редко, поэтому она всегда этому немного удивлялась. Сообразив, что к чему, девушка извинилась перед собеседником и взглянула на дисплей, который светился знакомым именем. Уверенно Конни поднесла трубку к уху и позвала брата:

– Берт.

– Да-а, Конни, ты далеко ушла? У нас тут случилась небольшая неприятность…или нет, не знаю… – сбивчиво принялся тараторить братец. Голос его звучал как-то нервно и возбуждённо, поэтому был риск, что эта беседа затянется, превратится в шарады или в «угадай, что я имею в виду», а выслушивать всё это при столь неоднозначных обстоятельствах и в присутствии комиссара девушке очень не хотелось.

– Конкретнее, пожалуйста, – суровым тоном попросила она.

– Конни, милая, что случилось? – уж кто-кто, а Берт всегда узнавал этот её голос. И вполне обоснованно от него брату всегда становилось не по себе. Уж очень хорошо он был в курсе того, как может меняться поведение сестры в случае чьей-то смерти или очевидной угрозы.

– Берт, закончи свою мысль, – изо всех сил Конни попыталась смягчиться, но получилось довольно натянуто.

– Ладно. Думаю, в течение следующего часа наш с тобой приезд перестанет быть секретом.

– Ох, – Констанция опасливо оглянулась на присутствующих в кухне комиссара и сержанта. Оба с интересом наблюдали за её разговором и не торопились делать свою работу, а это, кстати, страшно бесило. Больше долгих морских путешествий она ненавидела, пожалуй, только плохой менеджмент и неорганизованность. День этот становился всё запутаннее и сложнее, а интуиция подсказывала, что есть только один радикальный способ всё немножечко упростить. Нервно Конни щёлкнула языком и проговорила сдержанно: – Мне всё понятно. Что ж, это не конец света…

– Конии-и, а ты где?

– Я в доме нотариуса Совиньи, – подумав немного и всё хорошенько взвесив, пояснила она брату. – Её, судя по всему, убили, а я нашла труп. За меня не беспокойся, всё в порядке. Я вызвала полицию, меня сейчас допрашивают, знаешь ли. Хоть и без огонька. Думаю, раз уж ты каким-то образом выдал общественности нашу безобидную тайну, то свободные прогулки по городу стоит отложить до лучших времён. Но я была бы не против, если б ты за мной зашёл сюда. Это недалеко, всего в паре кварталов от «тюльпанового дерева», найдёшь? Это дом нотариуса, её здесь все знали…

– Я найду, не переживай.

– Хорошо, спасибо. Буду ждать… О, да! И постарайся шум лишний раз не поднимать, ладно? Город, конечно, кажется безлюдным, но это впечатление обманчиво, – попросила Констанция и, получив от Берта согласие, отключила связь.

В кухне было тихо и тревожно, и Конни буквально физически ощущала, как прожигает её своим суровым взглядом комиссар Варга. Первым подал голос неуклюжий молодой сержант.

– Эм…знаете, мадам, – пустив петуха, надрывно выпалил он, – вы неверно подбираете слова. У нас тут самоубийство…

– Смотря как на это взглянуть, – пожала плечами Конни. – Ведь у нас есть тот, кто совершил убийство, и тот, кого убили. Правда, по вашей версии это один и тот же человек, но факт остается фактом. С логикой ведь не поспоришь?

– Ну… – болезненно и со скрипом соображал юноша, и этим злил комиссара ещё сильнее. Констанция наблюдала за потугами паренька и наливающимися кровью глазами его начальника, даже немного веселясь. Правда, эти её чувства оставались спрятаны под коркой абсолютной уверенности в себе и прохладной невозмутимости. На лестнице в холле послышался грохот и звон бьющегося стекла. Варга рявкнул на сержанта, и тот, сорвавшись с места, отправился выяснять, что же стряслось.

– Вот поэтому я и не люблю чужаков! – чуть не выкинув (видимо, по старой привычке) свою электронную сигарету в раковину, прорычал комиссар, обращаясь к Конни. Девушка изумлённо вскинула брови.

– Простите?

– Вы заявляетесь непонятно откуда, влезаете в чужие дела и ведёте себя здесь по-хозяйски, словно все должны перед вами прыгать и заигрывать, – не медлил с пояснениями побагровевший от злости мужчина. – Думаете, это весело? Поглазели на труп и теперь вволю посплетничаете об этом со своими полоумными родственничками?

– Лучше бы вам смягчить тон, комиссар, – посоветовала Констанция бесстрастно. – Я не сделала ничего плохого. Сожалею о смерти вашей знакомой или, может, подруги, но не стоит срывать своё раздражение на мне. Это непрофессионально.

– Не профессионально? А вы, значит, большой профессионал?

– Нет, но даже я понимаю, что у вас тут творится бессовестный бардак! Вы вообще не боитесь, что ваши орлы сейчас порушат и затопчут место преступления да ещё и труп несчастной госпожи Совиньи уронят по дороге? На вашем месте я бы боялась, – теряя терпение, отвечала Конни. Доводы у неё были жестокие, но бесспорные. Варга был одновременно зол и пристыжен, ему этот разговор давался тяжело. Констанция попыталась вообразить себе, какая жуткая каша сейчас творилась в его голове. А потом она вспомнила, как за обедом Севилла и Руфь шептались о какой-то трагедии. – А вообще… – задумавшись ненадолго, проговорила девушка, – это ведь не единственное несчастье, выпавшее на долю Линсильвы, так?