Он прошел мимо нее и сел в машину.

– Садись. У нас совсем хреново со временем, – сказал он.

Хирка смотрела на пламя. Почему все должно сгореть? Почему все вокруг нее непременно обращается в пепел? Единственное, чего ей хотелось – чинить. Имланд… Она стояла на гребне холма и смотрела, как горит ее хижина. Папа умер. Все умерли.

Она пошла как зачарованная и уселась в машину к чужаку. Он завел двигатель. Машина дернулась вперед. Она услышала глухой звук и посмотрела назад. Майк. Он упал на землю, когда машина начала движение. Хирка положила ладонь на стекло.

– Ни к чему не прикасайся! – человек в свитере с капюшоном отвел ее руку назад. Машину качнуло. – Иначе они нас найдут.

Она не поняла, что он имел в виду. Хирка дотрагивалась до сиденья, как и он. Чужак бросил на нее взгляд:

– Слышала о полиции? Об отпечатках пальцев? – Он коснулся большого пальца указательным. На нем были перчатки.

– Меня они не найдут, – ответила она и прижала к себе мешок.

– Они всех находят, кого раньше, кого позже. Почему это тебя не найдут?

– Меня не существует, – ответила она.

Он хохотнул:

– Если бы это было так, девочка.

Он выехал на широкую улицу и встроился между другими машинами, а потом увеличил скорость.

Мечи столкнулись и запели, и Ример внезапно оказался лицом к лицу со Свартэльдом. Взгляд мастера оставался таким же спокойным, как и раньше. Когда он сражался, в его глазах совершенно ничего невозможно было прочитать. На фоне его темной кожи глаза казались белее, чем у других мужчин. Может быть, именно поэтому в них так сложно было что-то различить? Бритая голова даже не вспотела.

А вот Ример вспотел. Отступить назад сейчас значит проиграть. Его руки горели, и мастер знал об этом. В его глазах Ример разглядел намек на улыбку. Он крепко стиснул зубы. Ример попался. Это вновь заставило его вспомнить о Хирке.

Ример наступил на ногу мастера. Свартэльд фыркнул и прыгнул назад. Ример трижды взмахнул мечом, и клинок оказался у горла Свартэльда. Мастер рассмеялся. Его веселое настроение стало единственной причиной, по которой Римеру удалось получить преимущество. Те случаи, когда ему удавалось застигнуть Свартэльда врасплох, можно было пересчитать по пальцам одной руки, и этот поединок к ним не относился.

– Только подумать, она научила тебя сражаться лучше, чем я, – игриво произнес Свартэльд.

Рука Римера с мечом упала.

– Она? – спросил Ример, хотя прекрасно понимал, о ком идет речь.

– До встречи с ней ты никогда не был импульсивным.

Ример почувствовал разочарование от того, что мастер не назвал ее по имени. Когда другие говорили: «Хирка», она словно оживала, и ему казалось, что она по-прежнему находится где-то поблизости. В месте, до которого он мог добраться.

Ример вернулся на середину комнаты и вновь поднял меч.

Свартэльд подошел ближе.

– А я-то думал, от сидения за столом в Эйсвальдре ты станешь толстым и ленивым. Ворононосцы не обязаны потеть. Или посох слишком тяжел?

Он начал описывать круги вокруг Римера, не зная, что разбередил невидимую для всех рану.

Ример следил за его движениями.

– Я носил посох всего один раз на церемонии посвящения.

– Нет Всевидящего. Нет посоха. Нет ворона на лбу. Как ты можешь вести за собой, когда никто тебя не видит? – спросил Свартэльд и попробовал нанести удар ему в бок. Ример взмахнул мечом и парировал удар. Он не позволял вывести себя из равновесия.

– Главное, чтобы они меня слышали.

– Ты не настолько глуп, чтобы в это верить.

Свартэльд произвел серию выпадов, которая заставила Римера отступить назад. Он проскочил под мечом и обошел мастера сзади. Мастер наградил его небольшим перерывом, чтобы он смог перевести дыхание.

– Ример, работая против них, ты никому не делаешь лучше. Совет должен быть един. Вы были рождены для этой миссии.

– Никто не был рожден для этой миссии! Никакой бог не наделял нас правами на кресла!

Ример открыл раздвижные двери и вышел на край скалы. Он привык считать, что Блиндбол дарит ему покой, но правда заключалась в том, что у него никогда не было покоя. Все, что у него было – это краткие мгновения забвения.

Далеко внизу под его ногами туман сгустился больше обычного. С одной стороны горы были покрыты снегом. Ветер сдувал его с вершин, и было похоже, что горы постепенно растворяются.

У себя за спиной Ример услышал шаги Свартэльда по снегу.

– Ты возненавидишь тот день, когда проиграешь мне, – сказал Ример.

– В тот день, когда я проиграю тебе, я сделаю это из любви, – ответил мастер. Его слова оказались неожиданными. Он произнес их безо всякой теплоты в голосе, и все же… Это напомнило Римеру, что у него имелись союзники. Семья.

– Они сражаются против меня, мастер. Отчаяннее, чем ты со своим мечом. Каждый день они придумывают что-нибудь новенькое, чтобы заставить меня молчать. Погрузиться в забвение. Если бы они могли меня убить, то убили бы.

Свартэльд встал рядом с ним.

– Так может тебе дать им, чего они желают?

Ример посмотрел на него.

– Трусливый Ворононосец? Что может быть опаснее? – Свартэльд не ответил. Ример спрятал меч в заплечные ножны. – Они хотят, чтобы я принес клятвы. Чтобы нашел себе жену.

– Да, это решило бы многие проблемы.

– Вот и я говорю! Никакие проблемы не решатся от того…

– Я говорю серьезно, – ответил Свартэльд. – Это решило бы многие проблемы.

Ример подумал, что не расслышал его. Мастер Колкагг должен был первым отмести идею о браке. Ример сжал кулаки. Даже Свартэльд не на его стороне.

– От того, что мы потратим деньги на свадебный праздник, на столах имлингов еды не прибавится.

Свартэльд тихо посмеялся:

– И сколько у тебя наберется причин?

– Достаточно, – ответил Ример и отвернулся.

– Ты смотришь на это с неверной стороны, Ример. Подумай о том, что это может тебе дать, а не забрать. Слышал, ходят разговоры о девушке с севера. Такое без сомнений сблизит Равнхов и Совет, хотят они того или нет.

Ример не ответил. Он знал, что это правда, но все было для него неважным, не касалось непосредственно его. Римера волновала только судьба врат.

Свартэльд указал мечом на полсотни Колкагг, которые карабкались вдалеке по вертикальной горной стене. На спинах у них висели плетеные корзинки с крышками. Рыба, птица, зимние травы. В Блиндболе даже выживание превращалось в тренировки, а карабкаться по скалам обычно посылали новичков. Черные костюмы сливались с каменной поверхностью. Могло показаться, что корзины парят вверх сами по себе.