условий не признало. К ним стала прибывать помощь, отряды народов Северного Кавказа. Появились и добровольцы, казаки, освободившиеся после примирения в Приднестровье. По их примеру приезжали и другие. Что характерно — правительство Ельцина подыгрывало Грузии, но абхазы-то тянулись к русским, и патриоты из России ринулись помогать им. 3 октября они перешли в контрнаступление. Взяли Гагру, овладели территорией, прилегающей к российской границе. Когда порыв атакующих выдохся, между Грузией и Абхазией возобновились переговоры, достигли договоренности о перемирии, но обе стороны воспринимали его как временное…

А на востоке начиналась еще более жестокая война — в Таджикистане. Здешнее население привыкло жить феодальными кланами, такое разделение сохранялось и в советские времена, в коммунистической партии: «ленинабадцы», «кулябцы», «гиссарцы», «бадахшанцы», «памирцы» и др. Человек, занявший высокую должность, расставлял на ключевые посты выходцев из «своего» клана. Другие, соответственно, выступали конкурентами. В перестройку, как и везде, возникли оппозиционные организации — Партия исламского возрождения, Демократическая партия Таджикистана, националистическое движение «Растохез». На первых президентских выборах в ноябре 1991 г. победил Рахмон Набиев (с 1982 по 1985 г. он был первым секретарем компартии Таджикистана).

Но против него выступили сторонники проигравших кандидатов, оппозиционные партии, конкурирующие «кланы». Обвиняли в «коммунизме», в фальсификации результатов выборов. А из Афганистана их поддерживали исламисты, засылали эмиссаров, множились ряды радикальных экстремистов, ваххабитов, формировались их отряды. Нарастали митинги, провокации, столкновения с милицией. С лета 1992 г. то в одном, то в другом месте вспыхивали бои, некоторые районы переходили под полный контроль оппозиции. Она перетягивала под свое влияние молодежь, силы МВД. Президент Набиев вел переговоры, согласился создать Правительство национального примирения, отдав своим противникам восемь важных постов. Но они лишь получили возможность готовить новые акции. 31 августа устроили массовые митинги в Душанбе, захватили президентский дворец. Набиев бежал, но его поймали, заставили подписать заявление об отставке.

А после этого весь Таджикистан раскололся в гражданской войне. Разные лидеры и группировки создавали свои отряды, дрались за власть. Это сопровождалось повальным бандитизмом, грабежами «чужих» городов и кишлаков, резней. Исламисты получали подпитку из-за рубежа, причем перестроечная Демократическая партия объединилась с ними. Для обуздания кровавого хаоса стали вмешиваться русские военные, соседний Узбекистан. Его президент Ислам Каримов встревожился, что зараза ваххабитов перекинется и в его республику. А вдобавок прикидывал, как бы в этом развале прихватить северную часть Таджикистана для себя.

Генерал-майор ГРУ Чубаров вспоминал: «Мы защищали конституционный строй Таджикистана, являясь офицерами узбекской армии, а думали в первую очередь о том, что матушке-России не нужен этот бардак в регионе, где к власти рвались исламские фундаменталисты… Выдвигались мы из Чирчика, из 15-й бригады спецназа ГРУ, на тот момент „отошедшей“ к Узбекистану. Нужно признать, что президент Ислам Каримов повел себя мудро. Он прозорливо предугадал возможное развитие ситуации и, опасаясь ее развития по сценарию ваххабитов, решил отдать приказ на формирование специального корпуса в Узбекистане… Разумеется, он преследовал и свои цели, отсечь северные провинции Таджикистана, где располагалось более ста развитых предприятий. Забегая вперед, скажу, что сделать это ему не удалось» [12].

Офицер той же бригады Александр Мусиенко рассказывал, как в противовес исламистам был создан Народный фронт Таджикистана: «15-ю бригаду ГРУ, где я тогда служил, „подарили“ Узбекистану. Летом 1992 года вспыхнула гражданская война в соседнем Таджикистане. Министр обороны Узбекистана Рустам Ахметов приказал нам участвовать в „восстановлении конституционного строя республики Таджикистан“. Был сформирован разведотряд специального назначения… Чтобы как-то легализоваться, мы придумали название „Народный фронт Таджикистана“ (НФТ). Главной нашей опорой стал уголовный авторитет Сангак Сафаров, пожилой уже человек, который провел в тюрьмах 21 год. Это был прирожденный лидер с отменными организаторскими способностями, обостренным чувством справедливости и патриотизма — он и возглавил НФТ. Я был одним из главных советников Сангака, а позднее — у министра внутренних дел Таджикистана. Мы снабжали НФТ оружием и боеприпасами, пользуясь специальными методами партизанской войны, помогали объединять всех, кто был против „вовчиков“ (ваххабитов — Авт.), и обучали их воевать. По сути дела, партизанское движение в Таджикистане организовывалось силами спецназа ГРУ» [13].

Эти меры, хоть и не сразу, начали приносить плоды. Удалось сплотить вокруг НФТ различные группировки и кланы, противостоявшие исламистам. 16 ноября в Худжанде была созвана «примирительная» сессия Верховного Совета Таджикистана. Она официально приняла отставку Набиева и избрала председателем Верховного Совета Эммомали Рахмонова. Обратилась к Узбекистану, России, Казахстану и Киргизии с просьбами ввести в Таджикистан миротворческие силы. Вновь созданное правительство перетянуло на свою сторону часть полевых командиров, раздавая им высокие должности. Начали наступление на Душанбе и 10 декабря выбили противников из столицы. Все активисты оппозиционных партий и движений в подконтрольной зоне были арестованы. Но Демократическая партия, Исламская партия возрождения, движение «Растохез» и общество «Лали бадахшон» составили «Объединенную таджикскую оппозицию», удержали ряд городов и провинций. Война продолжалась.

Из конфликтов на территории бывшего СССР она стала самой разрушительной и кровавой. Если в Приднестровье и Южной Осетии число погибших оценивается примерно по тысяче человек (раненых, соответственно, 4,5 и 2,5 тыс.), в Абхазии — 9 тыс. В Таджикистане количество жертв достигло 60 тыс., и многие пропали без вести. Все хозяйство было разрушено, из республики хлынули потоки беженцев — и в Афганистан, и в Узбекистан, Казахстан. Массы таджикских мигрантов появились в России. Пристраивались где угодно, брались за любую черную работу. Или пополняли ряды бомжей, спивались, умирали безвестными — их никто не считал.

Глава 6

Новые хозяева

Когда в 1917 г. рухнула Российская Империя, теневые сценаристы и режиссеры запросто пожертвовали исполнителями своих планов вроде генералов Алексеева, Рузского, министра внутренних дел Протопопова и др. Но более крупные фигуры все-таки не бросили. Устроили, обеспечили с достаточными удобствами, как было с Гучковым, Терещенко, Милюковым, Керенским и иже с ними. Причем уровень этих удобств дает представление об истинной иерархии и заслугах в закулисных операциях. Допустим, Керенского после его падения за границей всего лишь взяли на содержание. Зато его секретарь Давид Соскис получил британское подданство, неожиданно разбогател, его сын стал министром внутренних дел Англии, получил рыцарское достоинство и титул баронета. Еще один помощник Керенского, Рутенберг, возглавил первое правительство еврейских поселений в Палестине. Так кто же из них выполнил более важную работу?

После катастрофы СССР было то же самое. Горбачев напакостил столько, что использовать его в политике было уже невозможно, одно его имя вызывало у народа отвращение. Но ему сохранили привилегии, дачу, охрану. Он получил из неких источников очень солидные «пожертвования», позволившие ему уже в январе 1992 г. стать президентом собственного Международного фонда социально-экономических и политологических исследований (Горбачев-Фонда). Ему дали