– Как и Шелли с Саванной, – добавил он. – Мы на всем экономили, а родители нас поддерживали. Поэтому мы и жили с ними, чтобы не тратить лишнего. Я хотел поднять мой бизнес по ремонту компьютеров. Саванна копила деньги, чтобы открыть ресторанчик. А Шелли тоже нужна была какая-то сумма для ее планов на будущее.

– А ты знал, что Шелли и Бо часто встречаются на скамейке у плавней перед ее ночными дежурствами? – спросил Дэниел.

– Это все в городе знали. Да вы что? Разве я мог убить собственную сестру? – Рука Мака на столе сжалась в кулак. – Я только хотел для нее лучшей судьбы, а не Бо.

– Может, это было несчастное стечение обстоятельств? Ты встретил ее у той скамейки, отговаривал дружить с Бо, она возразила, а ты пришел в исступление? – спросил Дэниел.

– Говорят, у вас бывают приступы гнева. – Оливия понимала, что играет с огнем.

Мак ударил кулаком по столу:

– Вы правы. Я такой дурак, что то и дело впадаю в ярость. И такой дурак, что убил собственную сестру. Так арестуйте меня. Или уматывайте отсюда и оставьте меня в покое. У меня полно работы. Некогда с вами тут рассиживаться.

– Ну и фрукт, – сказала Оливия, когда они с Дэниелом уже сидели в машине. – Наверное, по субботам бьет жену, просто чтобы размяться.

– Да, не подарок, – согласился Дэниел. – Везде качает права, вспыхивает как спичка. Но это не означает, что он убил Шелли.

– Однако пока он остается среди подозреваемых. – Оливия силилась подавить разочарование. – Настало время побеседовать со знаменитым Нейлом Сэмпсоном. Послушаем, что он нам скажет.

Увы, их ждало разочарование. Нейл держался высокомерно. Не скрывал, что некоторое время встречался с Саванной. Но якобы она больше стремилась к сексу с ним, чем он с ней. Отрицал сколь-нибудь серьезные отношения с Шелли и не мог вспомнить, где был и с кем проводил время в последний в ее жизни вечер.

В полицию они вернулись в пятом часу вечера. Дэниел решил поговорить с товарищами по опергруппе, а Оливия прошла к себе в кабинет и засела за бумаги.

Ей хотелось оставить все дела в порядке, даже если не удастся раскрыть убийство Шелли. Пусть следующий шериф получит детальный отчет обо всей ее работе в Лост-Бей.

Кроме того, за работой она не думала о Дэниеле. Вечером накануне он был так добр к ней. Уложил в постель, нежно поцеловал в лоб, и ей захотелось притянуть его к себе и утонуть в его объятиях.

А до этого она была в шоке, у нее болела рана на голове. И так нуждалась в заботе! Ее испуг прошел только благодаря его искреннему участию.

Дело в том, что ей хотелось поддержки со стороны Дэниела, и никого другого. Сообразила бы раньше – держалась бы от него подальше. Но теперь он сам себя назначил ее телохранителем, к тому же из всех полицейских она всецело доверяла только ему.

В шестом часу он постучал в дверь и вошел в ее кабинет.

– В это время все шерифы собираются домой, чтобы провести вечер со своими семьями, – пошутил он. – Кстати, Лили понравились палочки моцареллы? Ты мне так этого и не сказала.

Оливия рассмеялась:

– Еще как понравились. Спрашивала меня утром, когда я еще останусь работать на ночь и привезу ей больше этих сырных палочек. – Она взяла свою сумку и встала. – И да, ты прав. Мне пора домой, и тебе тоже хватит разыгрывать трудоголика.

Они вместе вышли во двор. Дэниел держал ладонь на рукоятке револьвера, давая понять, как серьезно относится к своей роли телохранителя.

Ей тоже приятно было чувствовать рядом такого защитника. Она приехала на службу после полудня, но в шестом часу вечера ее уже сильно тянуло домой, чтобы там поцеловать маму и прижать к себе дочурку. А еще хотелось забыть о строптивых подозреваемых и обо всем этом зашедшем в тупик деле.

Оливии надоело все время думать о ноже и нападении на автостоянке. Завтра она снова станет шерифом Брэдфорд, а вечером будет просто Оливией, любимой дочерью Роуз и мамой крошки Лили.

Когда она свернула на дорожку к своему дому, ее слегка удивил припарковавшийся рядом Дэниел. Оливия вышла из машины и дождалась, пока он подошел ближе.

– Ты что-нибудь забыл? – спросила она.

– Нет, всего лишь хотел проводить леди до самых дверей.

– Я не леди, я твоя начальница, – улыбнулась она.

– Должен кое в чем тебе признаться, хотя это ужасно, – сказал он, когда они подошли к крыльцу.

Оливия достала из сумочки ключи и вопросительно на него посмотрела:

– Признаться?

Он кивнул:

– Признаться, что, как только увидел мою новую начальницу, мне захотелось ее поцеловать.

– Вчера вечером ты уже поцеловал меня в лоб. – Вспомнив о нежном прикосновении его губ, она зарделась.

– Это не совсем тот поцелуй, о котором я мечтаю. – Он шагнул к ней.

Она опасно его дразнила, сама это понимала, но ничего с собой поделать не могла.

– О каком же поцелуе ты мечтаешь? – спросила она с колотящимся сердцем.

– О таком. – Он обнял ее и впился губами в ее губы.

Она ответила на его поцелуй. Ее захлестнули воспоминания. Как они спешили раздеться и со смехом путались в застежках и пуговицах. Как потом забыли о смехе, обуреваемые жгучим желанием, и упали на кровать.

Жаркие губы Дэниела вернули ее в настоящее. Его язык играл с ее языком, разжигая в ней пламя страсти.

Ей хотелось прильнуть к нему и сливаться с его телом, пока не перестанут существовать время и пространство. Желание переполняло ее, и только понимание, что они стоят на открытом крыльце, заставило прервать поцелуй и отпрянуть.

Оливия повернулась и вставила ключ в замочную скважину.

– Спокойной ночи, Дэниел, – промолвила она не оборачиваясь.

– Спокойной ночи, Оливия.

Она юркнула в дом и сразу набрала код на панели сигнализации. Затем, трясущимися пальцами, включила ее снова.

– Мама приехала!

К ней бросилась Лили. Оливия заключила дочурку в объятия и крепко к себе прижала, захлестываемая эмоциями.

– Все в порядке, дорогая? – спросила Роуз.

– Хорошо, все хорошо, – заверила ее Оливия и заставила себя улыбнуться. – Наконец-то вернулась домой и могу провести вечер с двумя самыми важными в моей жизни людьми.

Но хорошо было далеко не все. За ней охотился киллер, она по уши влюбилась в отца Лили, который даже не знал, что у него есть дочь.

Она поняла, что уедет из Лост-Бей с разбитым сердцем… если только этот киллер не достигнет успеха, вовсе лишив ее возможности уехать и просто жить на белом свете.

К концу недели события приняли странный оборот. Дэниел сидел за своим столом и смотрел на закрытую дверь ее кабинета. Они с Оливией каждый день вместе работали, он провожал ее, но она держалась отстраненно. Между ними возникла натянутость.