– Буду держать вас в курсе дела, – пообещала она, когда Фрэнк уже стоял в дверях. А едва мэр вышел, вздохнула с облегчением.

К чему приведет их новый план, она не знала. И могла только гадать, сработает их хитрость или нет.

Если сработает, в ближайшее время что-то случится с ней самой.

День выдался непростым. Все утро Оливия с Дэниелом бродили по улицам, заглядывали в магазины, прислушивались к разговорам и ждали… надеялись на какое-то происшествие.

Они пообедали у Джимми и затем вернулись на службу. Оливия закрылась в кабинете, а Дэниел сидел за столом, снова и снова изучая собранную ими информацию по делу Шелли. Искал хоть какую-то зацепку.

К вечеру он собрал воедино все сведения, добытые другими членами их опергруппы в связи с нападением на Оливию. К сожалению, некоторые из подозреваемых надежных алиби не имели.

В шестом часу вечера он постучал в дверь ее кабинета. Когда вошел, она отрешенно смотрела в окно и обернулась, лишь когда он ее окликнул.

– Извини. – Ее щеки покрылись легким румянцем. – Задумалась о своем. – Она посмотрела на часы. – Однако пора домой.

– У меня к тебе другое предложение. В моем холодильнике есть отличное пиво и замороженная пицца. Поехали ко мне? Вместе устроим мозговой штурм этого дела.

Она не нашлась что ответить.

– Наконец собрал вместе все алиби тех, кто мог напасть на тебя, – добавил он последний аргумент.

– О’кей, – сдалась Оливия. – Пицца, пиво, мозговой штурм, и я отправляюсь домой.

– Конечно, – согласился он. – Я поеду за тобой до моего дома.

Вроде совсем недавно он так же ехал за ней к его дому. И теперь понял, как жаждет ее согласия, только когда озвучивал свое приглашение. А еще осознал, как тоскливо ему стало вечерами одному после двух ужинов вместе с ней, Лили и Роуз.

Может, перед ее отъездом, когда все вопросы решатся, ему стоит устроить обед с хорошей пиццей. Соберутся за одним столом, включая Лили и Роуз. Он все организует и закажет необходимое у Джимми. У него потеплело на сердце от предвкушения увидеть Лили с потеками сыра на подбородке, ее сверкающие от удовольствия зеленые глазки, когда она лакомится фирменной пиццей Джимми или палочками моцареллы.

Как же повезло Оливии! Каждый вечер возвращается к любимой дочери и матери. Он с удивлением поймал себя на этой мысли. Никогда раньше не мечтал о семейном уюте. Всегда наслаждался уединением. Когда ни под кого не надо подстраиваться и после рабочего дня можно упиваться тишиной и покоем.

Что-то изменилось. Безмолвие в доме слегка угнетало. Может, это началось после того, как Джош не устоял перед чарами Саванны Синклер.

Рядом с Саванной его друг и коллега лучился счастьем. Вечерами спешил домой, чтобы поужинать с ней, просто побыть вместе. Он нашел свою половинку, они вдвоем строили планы на будущее. Готовились сыграть свадьбу, а потом жить дружной семьей.

Дэниел ни о какой половинке не думал. Не искал женщины, которая наполнит его жизнь любовью и радостью. Не мечтал делить с ней секреты. Не лелеял надежду млеть вместе с ней от страсти.

Однако Оливия и ее маленькая семья поколебали его холостяцкие принципы. Или он стал терять Джоша? Раньше они частенько вместе обедали у Джимми. А после службы заходили куда-нибудь пропустить по рюмашке, и вечер в одиночестве становился для него короче.

Дэниел прервал эти размышления, когда открыл ворота гаража для их с Оливией машин. Он занял место слева, а она – справа.

Он закрыл за ними ворота, и они поднялись на кухню. Он зажег верхний свет и жестом пригласил ее к столу:

– Садись и отдыхай, а я пока включу плиту.

Оливия отстегнула кобуру с револьвером и положила ее на пол, а сама села на тот же стул, что и раньше. Положила сумку на пол рядом с кобурой и улыбнулась:

– Надеюсь, меня ждет не дешевая пицца в картонке. Ценю себя выше.

– Боже упаси, – делано возмутился он. – Запеченное дрожжевое тесто и три сорта мяса сверху. – Он взял из холодильника две бутылки пива и поставил их на стол.

Оливия откупорила одну из них, сделала пару глотков, поставила бутылку на стол и тяжело вздохнула:

– Думала, вот-вот что-то случится.

Дэниел открыл свою бутылку и бросил крышечку в мусорную корзину.

– По правде говоря, я тоже. – Он поставил бутылку на стол, достал из шкафа вместительное блюдо, затем снова открыл холодильник и взял из морозилки пакет с пиццей.

Через минуту распаковал пиццу и положил ее на блюдо. Затем повернулся к Оливии:

– Если честно, я в недоумении. Не знаю, радоваться или огорчаться, что так долго все спокойно.

– Я вся как на иголках, – призналась Оливия. – С ума сойти можно от такого ожидания. Шарахаюсь от собственной тени. А что с нападением на меня? У всех есть алиби?

Он сел за стол наискосок от нее, глотнул пива и кивнул:

– Эрик Баптисте собирал в плавнях лекарственные растения и корешки для своей матери. К сожалению, никому на глаза он там не попался. Жена Мака клянется, что он в тот вечер сидел дома. Бо и Клэр ужинали у Джимми, их многие там видели. Последним я проверил Рэя Макклюра.

Оливия подняла брови, и в тот же момент звякнула прогревшаяся до нужной температуры духовка. Дэниел встал из-за стола.

– Рэй всегда был себе на уме. Вот я и решил его проверить. Из всех наших ребят только он не вызывал доверия.

– Кроме того, это он нашел коробку с собачкой, – добавила Оливия.

– Вполне мог сам ее принести. А мы поверили ему на слово, что он увидел ее у порога.

– Ну и какое у него алиби?

Дэниел поставил блюдо с пиццей в духовку и повернулся к столу:

– Он уехал из участка за полчаса до тебя. Говорит, что направился прямо домой, выпил пива и ни с кем вечером не общался.

– Значит, железное алиби есть только у Бо.

– Похоже на то, – согласился Дэниел.

– Если Бо точно на меня не нападал, то я и не верю, что он убил Шелли, – задумчиво промолвила она и еще глотнула пива.

– Я всегда сомневался, что это его рук дело.

Она нахмурилась и потянулась к заколке, которая удерживала ее длинные темные волосы в плотном пучке.

– Если ты не возражаешь… – Она отстегнула заколку и с облегчением вздохнула. – К вечеру голова болит, когда весь день волосы так зажаты.

Разве мог он возразить? Ее рассыпавшиеся по плечам густые темные волосы радовали взор, и ему нестерпимо захотелось коснуться этих шелковистых прядей, почувствовать, как они скользят между его пальцами.

Он вскочил из-за стола, чтобы проверить пиццу. Однако жар от разогретой духовки не шел ни в какое сравнение с тем огнем, который сжигал его изнутри, – огнем желания и страсти.