им ноты. Во всех жизнеописаниях Баха эта история приводится как доказательство черствости и бессердечия Иоганна Кристофа. На деле же исторические сведения показывают, что отношения их были весьма хорошими, просто у Иоганна Кристофа была своя педагогическая система, согласно которой он считал преждевременным знакомство Баха именно с этими сочинениями. Здесь же мы видим начинающую проявляться у Иоганна Себастьяна склонность к ершистости и непослушанию старшим, черты, которые будут характерны для Баха всю его последующую жизнь. Ну и зрение он, конечно, себе очень испортил, что скажется в дальнейшем.

К числу первых творений Баха относятся ставшие результатом занятий композицией со старшим братом органные хоральные прелюдии. Напомню, что это церковное музыкальное последование, предварявшее в лютеранском богослужении пение хорала общиной. Эти прелюдии представляют собой достаточно простые композиции, выполненные в северогерманском стиле. Я расскажу о том, что это за стиль, позже. Но с точки зрения внутреннего содержания эти хоралы поразительны по глубине и по духовной религиозной зрелости. Обычно такие вещи пишут в старости, когда композитор уже умудрен жизненным и духовным опытом, а тут юноша 15–16 лет.

Послушаем один из этих хоралов «Ach Gott und Herr» («О Бог мой и Господь»). Вот его текст:

  «О Бог мой и Господь, как велики и тяжки грехи,                                                                              содеянные мною! И никого, кто мог бы мне помочь, на всей земле                                                                              не найду я. К Тебе я притекаю, не воздай мне по делам моим. Не гневайся, о Боже, в суд со мной не вниди. Твой Сын меня с Тобою примирил».  

Напоминаю, что Бах сочинил этот хорал, когда ему было 15–16 лет. Представьте себе нашего тинейджера, который пишет нечто подобное. Впрочем, и во времена Баха такая внутренняя духовная зрелость была исключением.

Коль мы коснулись темы религиозности Баха, то нужно сказать, что Баха невозможно понять вне контекста именно лютеранской духовности. Поэтому нам надо сделать некоторые отступления и поговорить об этом чуть более подробно.

Мы с вами уже говорили, что у большинства даже и церковных людей отсутствует адекватное представление о протестантизме, его сущности и истории. Под протестантизмом сегодня понимаются по большей части баптисты, пятидесятники и бесчисленные неопротестантские образования; между тем все они с точки зрения настоящего исторического традиционного протестантизма являются сектами. Протестанты в точном смысле этого слова – лютеране и реформаты (кальвинисты), к ним же можно отнести и англикан. Также мы говорили с вами о том, что возникновение протестантизма было обусловлено весьма существенными причинами в исторической жизни церкви. Протестантизм ярко выявил те сущностные черты христианства, которые исторически перестали осознаваться и чувствоваться в церковной практике предпротестантского времени, а именно личностное отношение человека и Бога, как основу живой веры.

Лютеранство в первые десятилетия своего существования было озабочено преимущественно догматическими вопросами. Сама же христианская жизнь, церковная и духовная, отходила на второй план. В жизни лютеранской церкви стал остро ощущаться недостаток именно той практической духовности, личной, индивидуальной, глубиннейшей связи человека и Бога, на постулировании которой и стояло лютеранство. Этот недостаток восполнил Иоганн Арндт, епископ нижнесаксонского города Целле, немецкий лютеранский богослов и религиозный писатель, значение которого гораздо больше его конфессиональной принадлежности. Арндт написал книгу «Об истинном христианстве», в которой говорил о внутренней сердечной жизни человека во Христе и именно ее ставил во главу угла в церковной жизни. Книга Арндта разошлась по всей Европе, пользуясь чрезвычайной популярностью, в том числе и в России. Достаточно сказать, что ее вручали выпускникам духовных учебных православных заведений. Напомню вам, что святитель Тихон Задонский очень ценил это сочинение, ставил его сразу после Библии и, в подражание ему, написал свою собственную книгу, назвав ее точно так же, как и Арндт, «Об истинном христианстве». Кстати, я ее всем очень рекомендую.

Иоганн Арндт отводил богословские споры и различия на второй план, но это не было догматическое безразличие, неприемлемое для православных. Понять эту Арндтову, как теперь сказали бы, надконфессиональность можно только в контексте той эпохи. Это было противостояние тому, что с догматическими, схоластическими спорами исчезала суть христианства – жизнь во Христе. Иоганн Арндт, будучи лютеранином, если хотите, даже восстановил святоотеческую традицию. Считается опять же, что лютеранство отвергает святых, вовсе нет. Арндт ссылается, как на авторитет, на многих отцов, преимущественно, конечно, западных – Блаженного Августина, святителя Амвросия Медиоланского, ну и на Макария Великого, а также на других отцов.

Очень важно, что Арндт повлиял на возникновение пиетизма, движения внутри протестантизма, которое характеризуется приданием особой значимости личному богообщению, религиозным переживаниям, ощущениям постоянного нахождения под Божьим оком и живого общения с Богом.

Ко времени Баха наступил расцвет лютеранской духовности, которая, к сожалению, очень быстро сошла на нет. Так что Баха вполне можно назвать последним лютеранином.

Жизнь тогдашнего общества была, если это можно так назвать, полностью христоцентричной. Причем если кальвинизм отличался жесткостью и суровостью, я бы сказал, неким фанатизмом бытового существования, то лютеранство, обогащенное линией Иоганна Арндта и пиетизма, способствовало всяческому расцвету всех здравых проявлений жизни, науки, философии и искусства.

Примеры христианского устроения общества мы увидим и в биографии Баха. Я буду обращать на них ваше внимание.

Бах, хотя не входил формально ни в какие пиетистские кружки, всю жизнь был строгим ортодоксальным лютеранином, но по духу принадлежал именно этому направлению лютеранской духовности. Христианство было для него предметом личного переживания.

Книга Арндта и многие другие лютеранские труды были в библиотеке Баха и очень тщательно им изучались. Такое очень внутреннее и глубокое, сосредоточено-религиозное настроение, судя по музыке, сформировалось у Баха уже в раннем возрасте. Несомненно, он был необыкновенно религиозно одарен. Он был гением не только в области музыки, с полным правом Баха можно назвать и великим религиозным мыслителем, который философствует не словами, а звуками.

Давайте послушаем высший образец такого философствования. Это будут два отрывка из его самого последнего сочинения – «Высокой мессы си минор», два хора из Символа веры, идущие подряд. Первый хор – это «Et incarnatus est» («И воплотившагося от Духа Свята и Марии Девы, и вочеловечшася»). Хор полон нисходящих движений, символизирующих сошествие Христа с небес. Второй хор – величайший образец баховской созерцательной музыки – «Crucifixus etiam рго nobis» («Распятый за нас при Понтии Пилате»). Обратите внимание, как глубоко музыка сопереживает Христу, оплакивает Его, и как она в конце хора прямо как бы спогребается Господу.

О мессе мы с вами еще поговорим в свое время. Это произведение требует, конечно, подробного разговора.

Но, сделав достаточно большое теологическое отступление, мы должны вернуться к биографии