«В конце третьего периода Лемье вкатывается в зону, получает шайбу, делает паузу и бросает. Но в это же время защитник, который должен был играть против Лемье был зацеплен Оверчаком и по какой – то «причине» канадский судья Дон Кохарски не дал штраф. Когда это случилось, Оверчак перестал катить, так как уже ждал свисток. Самый очевидный штраф… Но публике и всей стране очень бы не понравилось, если бы вместо гола русские получили бы численное преимущество… Но, если закрыть глаза на этот инцидент, то следует признать, что это были лучшие три матча из когда-либо сыгранных».

На самом деле Оверчак зацепил Вячеслава Быкова, который спешил перехватить Марио Лемье и вполне успевал сделать это, но Дон Кохарски лишь посмотрел на то, как упал на лед «русский» игрок, и развел руками – все нормально, продолжайте играть. А против Уэйна Гретцкого, Марио Лемье и Ларри Мерфи остался Игорь Стельнов, который, забыв об указании тренеров, кинулся к Уэйну, тот спокойно обыграл его «один в один» и отдал пас Марио, выкатившемуся чисто против Сергея Мыльникова. Марио в такой ситуации еще на разминке забивал в верхний угол десять из десяти. Против этого «выстрела» Сергей уже ничего сделать не мог. Кстати, канадцы после этого применили традиционный прием – вся команда выскочила на лед, В такой ситуации ни один судья не решится противостоять двум десяткам здоровенных парней, можно на такое нарваться…

Кстати, Иглсон в 2006 году признался перед телекамерой, что сборная СССР в матчах с канадцами лишилась двух голов – первый не был засчитан еще в 1972 году в третьем периоде финального матча в Москве, когда Кен Драйден выгреб шайбу из ворот, хотя она была там сантиметров на пять за линией, а второй, когда Дон Кохарски засчитал гол вместо того, чтобы дать удаление.

Потом Игорь Дмитриев признавался, что хотел бы встретить Кохарски в темном переулке и поговорить с ним «по-мужски». Впрочем, теперь это все – история, которую вспоминаем с удовольствием. А, может быть, если бы не о чем было спорить и рассуждать, то ради чего играли…

По оценке канадских экспертов и зрителей лучшими в сборной СССР в той серии были Вячеслав Фетисов – «доминирующий защитник», Сергей Макаров – лучший правый крайний восьмидесятых, Владимир Крутов – «машина по забиванию голов», «профессор» Игорь Ларионов, Валерий Каменский – это был его «прорыв», Алексей Касатонов – самый «надежный» защитник, Александр Семак, Андрей Хомутов и Вячеслав Быков – лучшая «вторая линия».

После Кубка Канады ведущие игроки сборной и ЦСКА – та самая первая пятерка – решили, что они сыграют на олимпийских играх-88 и чемпионате мира, а затем поедут в НХЛ. Такой отъезд, тем более легальный, по контракту, заключаемому «Совинтерспортом», не был чем-то предосудительным. Уже в предолимпийском году парни увидели, что они ничуть не уступают самым великим звездам, но не могли понять, почему они должны жить хуже. И Виктор Тихонов знал, что, быть может, он в последний раз выводит такую блестящую команду на турнир.

В СССР шла перестройка и, разумеется, она не могла не влиять на настроения спортсменов, да и их родных. Экономика разваливалась гораздо стремительнее, чем шел процесс выработки знаменитого «нового мышления», а социализм в исполнении лидеров СССР никак не хотел приобретать человеческое лицо или хотя бы черты этого самого лица.

Джон Зиглер во все годы своего президентства в Лиге, независмо оттого, как играла команда хоккеистов НХЛ против русских, считал, что его Лига – лучшая в мире и в ней должны играть лучшие. Конечно, можно говорить, что это типично американский подход, но в чем-то он был прав. Другое дело, это означало, что Лига открыта для советских хоккеистов и вот-вот они в нее поедут. Причем поедут действительно лучшие. В 1987 году он разговаривал с «советскими» и понял – вот-вот они приедут в НХЛ и сбудется мечта многих североамериканских болельщиков: все лучшие – в НХЛ.

Заокеанский хоккей сейчас другой. В свое время НХЛ от полного застоя спасли именно европейцы. Боссы североамериканского хоккея открыли двери для лучших мастеров Старого света и технари типа Штястны и Курри отучили боевые, но прямолинейные команды семидесятых от стиля «бей-беги». А в Европе, увы, в хоккейной тактике все стало меняться к худшему.

Олимпийский турнир 1988 года по воле судьбы стал последним, на котором выступала хоккейная сборная СССР. Правда, в том году никто не думал, что через три года сочетание «СССР» окажется достоянием истории. В силу того, что олимпиада должна была состояться в Калгари, к ней особенно усердно готовилась сборная хозяев. Это вполне естественно. Посылали гонцов по городам и весям, чтобы собрать как можно больше информации о соперниках. Естественно, что, прежде всего, обращали внимание на «русских». (Один из парадоксов человеческого мышления – пока мы были «СССР», нас называли «Русскими», а теперь, когда мы – «Россия», нас вспоминают как «советских»).

Новичком, который произвел наибольшее впечатление на тех, кто приезжал смотреть двухсторонние матчи, был Илья Бякин. Этот защитник увлекался нападением, умудрялся влетать в зону соперника, не останавливаясь на синей линии, как того требуют каноны игры хоккеиста обороны. Он шел на ворота, не оглядываясь, кто остался его страховать. Но, если терял шайбу, то успевал вернуться на свое «законное» место. Словом, работал за двоих. Еще одним новичком сборной был Александр Могильный – хоккеист огромного таланта, но и сложного, импульсивного характера. Должен был стать звездой еще один талантливый игрок – Евгений Белошейкин, которому прочили славу «второго Третьяка». Но ему не повезло – он получил травму и, в результате, основным вратарем неожиданно для самого себя оказался Сергей Мыльников.

– Честно говоря, мне очень хотелось съездить на Олимпиаду и получить медаль, хотя после травмы я не имел нужной игровой практики, – два десятилетия спустя рассказывал мне Сергей, – Пришел к Виктору Васильевичу, поговорили, он ко мне хорошо относился, помнил, что в неудаче в последнем матче Кубка Канады-87 моей вины не было. Тем более, что речь шла о позиции «второго» вратаря, который на лед выходит раз – другой… А тут, неожиданно для себя, стал «первым». Мне очень помогли ребята – они играли предельно строго, четко и я обрел уверенность, что все будет в порядке.

В матче против канадцев команда СССР поймала кураж. А вот на хозяев турнира стены «Сэддлдома» так надавили, что они, как говорят в мире спорта, перегорели. Против такой команды, как советская, необходимо было сделать чудо, чтобы победить. И хотя играли в команде Канады «восстановленные» любители, те, кто еще вчера выходил в формах клубов НХЛ, им ничего не удавалось сделать против команды Фетисова – он был капитаном и «заводилой». Взять «на силу» – мы были на равных, запугать жесткостью или жестокостью также не проходило – в сборной СССР были те, кто в НХЛ чуть позже стали звездами.