– Кто-то когда-нибудь жаловался на мою забывчивость? – с жесткой усмешкой парировал собеседник.

Воцарилось гнетущее молчание… Внизу, в недрах корабля, беспокойно пыхтело, трудясь с натугой, изношенное сердце судна – паровая машина.

Джимми продолжил ночной дозор, по узкому спиральному трапу спустившись в машинное отделение. Медный же Граф зыркнул по сторонам, а затем бесшумной кошачьей походкой скользнул к капитанской каюте.

На палубе не было ни души. Слышался мягкий плеск волн, рассекаемых корпусом корабля.

Медный Граф обвязался веревкой вокруг пояса так, чтобы оставался длинный конец, узлом прикрепил к нему стальной крюк и вскарабкался по прочной металлической лесенке вверх. Иллюминатор каюты, куда ему до смерти хотелось заглянуть, находился на уровне выше человеческого роста. Если же взобраться на крышу каюты и оттуда свеситься к окну, то капитанша может услышать шаги над головой. Поэтому парню пришлось решиться на опасный трюк. Зацепившись крюком за ступеньку лесенки, Медный Граф оттолкнулся и повис, раскачиваясь наподобие маятника. Каждую вторую секунду он на миг приникал лицом к иллюминатору, а затем удалялся от него. Молодой человек усердствовал не из пустого любопытства. Он был одним из лучших моряков британского флота, чьими услугами пользовалась даже Секретная служба; в тех кругах, правда, он был известен под своим настоящим именем – Мильтон Винтер – и носил звание капитана третьего ранга.

Заглянув в иллюминатор, он с удивлением обнаружил, что каюта Пиратки Пепи пуста.

– Где же капитанша? – прошептал он чуть слышно.

– Я здесь! – послышался откуда-то сзади и снизу энергичный звонкий голос. Можно было подумать, что Пепи расслышала его вопрос.

Рулевой испуганно обернулся, по-прежнему раскачиваясь на тросе, и увидел внизу Пиратку Пепи с мощным шестизарядным револьвером в руке.

Да, ситуация сложилась хуже некуда! Медный Граф завис в скромной, учтивой позе и, пытаясь сделать хорошую мину при плохой игре, изобразил на лице любезную улыбку.

– Добрый вечер, мисс Пепи! – проговорил он. В подобной ситуации его обычно неотразимая улыбка выглядела нелепо, но его это не смущало. – В каюте вас не видно… Где это вас черт носит в столь позднее время?

– Что вы там делаете?

– После трудов праведных, знаете ли, приятно поразмяться! – учтиво качнулся молодой человек. – А вообще-то я хотел через иллюминатор побеседовать с вами… Мисс Пепи! – Он порывисто прижал руку к сердцу и из-за неустойчивого положения пару раз крутанулся вокруг собственной оси. – Я вас люблю! Жить без вас не могу!

– Вот как? – холодно процедила капитанша. – Весьма любезно и мило с вашей стороны. У меня на родине, между прочим, бытует поверье, будто любовное признание висельника приносит удачу.

– Рад, что…

– Хватит языком чесать, Ромео недорезанный! Спуститесь сами или мне прострелить канат? – Капитанша в сердцах топнула ногой и вскинула револьвер, слегка прищуря правый глаз. – Какой вариант предпочитаете?… А ну, немедленно слезть!

Рулевой подчинился. Качнувшись, он подлетел к лесенке, отцепил крюк, а спустившись на палубу, с истинно испанской пылкостью опустился перед капитаншей на одно колено:

– Миа белла сеньорита, я от вас без ума!

Пиратка Пепи слегка отшатнулась.

По всей видимости, столь страстное признание произвело на нее должный эффект. Однако видимость оказалась обманчивой. В следующий миг Медный Граф схлопотал от своей дамы сердца такую звонкую затрещину, что Хьюго Шухер в страхе бросился на корму, решив, что сорвался свинцовый лот и с плеском рухнул за борт.

– Бейте, бейте меня, сеньорита! – отважно продолжил рулевой. – Хоть насмерть забейте! Погибнуть во имя любви – это ли не прекрасная смерть!.. Карамба, вот участь, достойная истинного мужчины, а мой отец был настоящим идальго из древнекастильского рода!

– Странно! – удивилась Пиратка Пепи. – Насколько мне известно, иностранцы не имеют права служить в британском военно-морском флоте. За какие же заслуги отпрыск идальго Винтера по имени Мильтон был произведен в чин капитана третьего ранга?

Лицо Медного Графа дрогнуло. Откуда Пиратке Пепи известна его тайна? Значит, она либо шпионка, либо, как и он, агент какой-нибудь международной разведки. Любовное признание рулевого не было сплошной комедией, однако чувство долга и интересы Британии – превыше всего. Эта женщина должна умереть!

– Похоже, мисс Пепи, вы сегодня вечером хватили лишнего, – ответил молодой человек все тем же игривым тоном, – вот и спутали меня с кем-то другим. Вы же видели мои документы…

– Совершенно верно! – рассмеялась женщина. – И не только фальшивые! Пока вы спали, я заглянула в ваш сундучок. – Она проворно извлекла из кармана служебное удостоверение капитана третьего ранга. – Вот, извольте… В тот же миг палуба ушла из-под ног капитанши. Падая, Пепи ощутила, как из рук у нее вырывают револьвер.

Пепи не заметила в темноте, как коленопреклоненный Медный Граф осторожно протянул руку, схватил ее за щиколотку, рванул, и… мигом подмял под себя. Капитанша едва успела вскрикнуть, как рот ее тут же зажала жесткая мужская ладонь. Затем ее, будто пушинку, подняли вверх… Через фальшборт она со страхом увидела пляшущие далеко внизу волны.

Несчастная женщина поняла, что пощады ждать нечего: в следующую секунду ее бросят за борт…

Но отчего же колеблется бравый британский офицер? Неужто и в самом деле страсть одержала верх над чувством долга? Но страсть, как правило, находит верную уловку, чтобы уклониться от выполнения долга. Медный Граф решил обыскать карманы женщины. Важно узнать, что она за птица, – уговаривает себя бдительный агент и ставит капитаншу на ноги.

– Тс-с… Не вздумайте пикнуть, иначе сразу вышвырну за борт…

Пиратка Пепи подчинилась без звука. Рука рулевого хотя и не сдавливала ей горло, но крепко держала за шею.

Из-за рваных облаков на мгновение вынырнула серебристая луна, осветив мрачный зев океана. Волны лениво накатывали на корабль. Поблизости скрипнул плохо смазанный блок…

Закричать бы, позвать на помощь, но Пепи не решалась. Судорожно хватая ртом воздух, она ждала своей участи.

И тут свершилось чудо! Из критического, безнадежного положения ее выручил счастливый случай.

Вблизи послышались тихие шаги, и словно из-под земли рядом с ними возникла фигура Джимми. Медный Граф отпустил Пиратку Пепи и стиснул в кармане рукоятку револьвера.

На миг все участники сцены застыли безмолвными тенями в ночной тиши. Затем послышался глубокий вдох: Джимми набрал полную грудь воздуха, надуваясь, как петух перед боем.

Секундная пауза была наполнена таким напряжением, что все трое чувствовали: атмосфера накалилась до предела.

– Мне почудился чей-то крик, – негромко произнес Джимми, испытующе переводя взгляд с Графа на капитаншу.