Возможно, мы могли бы стать друзьями. Мы были в одной группе по всемирной истории на первом году старшей школы, и наш учитель поделил нас на подгруппы, чтобы провести опрос на оценку. Это был конец сентября, так что я на тот момент пыталась влиться в поток и была зациклена на том, чтобы произвести хорошее впечатление и получить высокие оценки, больше, чем обычно. Отношения между мамой и Пейдж только начинали портиться, поэтому мне казалось, что мои успехи в Стоун Холле помогут вернуть все на круги своя.

По этой причине у меня все еще не было друзей, но я присмотрела пару человек, с которыми могла бы подружиться. Это были Мел, в чьем «Инстаграме» я увидела много постов с выпечкой, и Пуджа, от которой я в коридоре случайно услышала, что она собирается устроить соревнования, в которых надо проплыть стометровку баттерфляем. Когда мы оказались в одной подгруппе по истории, я очень хотела спросить ее о школьной команде по плаванию, пока не начался сезон. Я собралась с силами – мне было сложно даже просто принять идею о том, чтобы завести новых друзей, – хотя я и не была сама по себе нервная. Пуджа была милая и чертовски забавная. Она писала на полях тетради шуточки о том, что было бы, если бы законы Хаммурапи приняли в «Снэпчате», или добавляла «первогодок Стоун Холла» в самый низ ранговой пирамиды Месопотамии.

Я рассмеялась над одной из ее шуток, когда учитель меня окликнул:

– Мисс Эванс, если у вас есть время смеяться, может, расскажете нам, на территории какой современной страны находилась Месопотамия?

Я знала правильный ответ, но была в таком ужасе, что не назвала бы ему даже свое имя. Я сидела с открытым ртом, пока Пуджа не прошептала мне: «Сирия».

– Сирия, – выпалила я.

– Нет, и я снимаю очко у вашей команды за нарушение дисциплины. Мисс Сингх?

Пуджа ответила, не поднимая лица от парты:

– Ирак?

– Верно.

Чтобы поддерживать свою репутацию, она просто подставляла остальных участников команды, подсказывая им неправильные ответы. Я чувствовала себя так, словно меня бросили в одну из фритюрниц в «Высшей лиге бургеров». Я уставилась на Пуджу, но она даже не взглянула в мою сторону. Урок был неприятным, но я его усвоила: в Стоун Холле каждый сам за себя.

Вся школа была пропитана духом соперничества. Я никогда не забывала того, что она для меня сделала, и, конечно же, не собиралась прощать. С тех пор мы с ней шли ноздря в ноздрю и в классе, и в команде по плаванию, и свой первый неудачный опыт в Стоун Холле я бережно хранила в сердце в качестве напоминания о том, что это не Нэшвилл. Я окружена абсолютно новым видом людей, и местная пищевая цепочка настолько неустойчивая, что всегда найдется кто-то, кто будет наступать тебе на пятки и ждать твоего падения.

Но это выходит за рамки установившейся системы. Пуджа – это Кролик, тот самый пользователь «Визла», который бронирует время в библиотеке и организовывает встречи в кофейнях для группы по подготовке к тестам и экзаменам. Если Пуджа – это Кролик, то она поднимает других учеников на свой уровень в пищевой цепочке.

Я наконец покачала головой.

– Если честно, я думала…

Предложение осталось незаконченным, потому что мы обе прекрасно знали, что я думала. Пуджа закинула рюкзак на плечо и какое-то время разглядывала свои ботинки, прежде чем поднять на меня взгляд.

– Было бы неплохо, если бы ты присоединилась. – Ее слова прозвучали несколько смущенно, словно она хотела сказать это давно, но не знала, как я отреагирую. – Я не хочу сказать, что тебе нужна помощь в учебе. Но уверена, что ты могла бы помочь другим.

Я была настолько ошарашена ее предложением, что совсем забыла ответить.

– Что ж, меня брат ждет снаружи, так что… – Она неловко помахала мне. – Спасибо еще раз.

– Ага.

И тогда она вышла наружу – Пуджа, Кролик, или кто она там еще, – оставив меня наедине с новой порцией неоднозначностей.

Пуджа покинула холл, и я тут же почувствовала в кармане вибрацию телефона, вытащившую меня из забвения обратно в твиттерскую реальность. Я достала телефон и стала с замиранием сердца пролистывать уведомления одно за другим…

И поняла, что среди них нет ни одного от Волка. Что он не писал мне со вчерашнего вечера. Это произошло впервые за все время нашего общения, не считая перерывов между тремя и пятью часами, когда мы делаем домашку.

Ладно. Я не настолько глупа, чтобы думать, что Лэндон – это Волк лишь потому, что он не пишет мне во время тренировок наших команд. Если так рассуждать, то на роль Волка подходит любой, кто занимается плаванием или прыжками в воду, или баскетболом, или гольфом, или даже футболом. В таком случае количество людей, среди которых может оказать Волк, многократно возрастает.

Но это всего лишь один признак из моего списка, согласно которому я пришла к выводу, что, возможно, это именно Лэндон. Моя влюбленность в четырнадцать лет прошла быстро, но, видимо, не было дыма без огня. Возможно, тогда я почувствовала что-то, что чувствую сейчас при общении с Волком.

Пришло новое сообщение, в этот раз от Тэффи: «У тебя уже закончилась тренировка?»

Я вздохнула, махнув головой, чтобы отогнать ненужные мысли, и направилась к пекарне, в которой мы с Джеком решили встретиться. С «Твиттером» я решила разобраться по пути. Сначала я позвонила Тэффи, чтобы поделиться своей идеей, но тысячи поросячьих эмодзи плыли у меня перед глазами.

– Кто-нибудь из отдела дизайна сейчас на месте?

Голос Тэффи звучал немного выше, чем обычно.

– Да, Кармен еще на работе.

– Отлично. Попроси ее найти какую-нибудь фотографию с поросенком.

– Любым поросенком?

– Каким-нибудь миленьким, наверное.

Моя жизнь за секунду стала еще более нелепой.

Я ждала, когда на Восемьдесят Девятой улице загорится зеленый, пока Тэффи записывала то, что я ей говорю, в блокнот в форме единорога, который лежит у нее на столе. За столько лет мы смогли настолько синхронизироваться, что я буквально могла почувствовать, как она оторвала карандаш от бумаги, через телефон.

– Затем пусть она в фотошопе сделает так, чтобы поросенок держал в руках сырный тост в обертке «Высшей лиги бургеров».

– Поняла, поняла…

– И потом пусть сделает анимацию, типа поросенку на глаза падают солнцезащитные очки.

– Я поняла, о чем ты! – возбужденно воскликнула Тэффи, словно ее работа не заключается в том, чтобы быть в курсе всех мемов.

– Отлично, именно эти очки. Но никакого текста, – предупредила я, чувствуя себя школьным учителем. – Просто падающие вниз очки.

Я услышала чье-то бормотание на другом конце провода.

– Она сделает это в течение получаса. – Голос на заднем плане стал звучать четче, и я поняла, что так авторитетно может звучать только голос моей мамы. – …она закончит в течение пяти минут, – исправилась Тэффи.