— Мой коллега, — ответил Артем, — сомневается в этом.

— Ваш коллега, при всем моем к нему уважении, всего не знает.

— Шеф! — Петя нацелил на девушку пистолет и взвел курок. — Она подставная. Это же очевидно, она пудрит вам голову. Абсурд — чтобы я чего-то не знал.

Ира Стриж явно не волновалась по поводу сложившейся ситуации, словно хорошо знала Петю и его покладистый характер, который он тщательно скрывал за напускной брутальностью.

Артем встал между Петей и Ирой.

— Опусти пистолет, Петя, — мягко скомандовал Артем, — опусти.

— Пусть тогда она, объяснит мне, где Люба. — Петя сделал ударение на последнем слове.

— Люба в спальне, — ответила Ира.

— Шеф, не спускайте с нее глаз! — И Петя скрылся в глубине квартиры.

— Эта тварь подставная! — буквально через секунду крикнул Петя. — Тут пусто.

— Под кроватью, — громко сказала Ира.

Через несколько мгновений из спальни показался совершенно растерянный Петя, волочивший за собой силиконовый костюм.

— Что это? — только и спросил он.

— Это — Любка! — спокойно ответила Ира и добавила на местном говоре. — Да и не Любка я тебе. А Любовь Львовна.

Глаза Пети расширились, наполнившись удивлением и непониманием. В сознании не укладывалось: как такая хрупкая стройная молодая девушка могла перевоплощаться в полную женщину, каждое утро торговавшую на базаре пирожками?

— Любка… — только растерянно пробормотал Петя, убирая оружие обратно в кобуру скрытого ношения.

Выдохнувший от облегчения Артем подытожил:

— Вот и познакомились!

* * *

Последующий час Артем, Петя и Ира работали молча.

Лишь легкие шумы в радиоэфире развернутого комплекса связи нарушали воцарившуюся тишину.

Опростоволосившейся и переживающий за допущенный промах Петя старался не встречаться взглядами с Ирой. Между тем Ира, оказавшаяся правой, сама ощущала дискомфорт от навалившегося чувства неловкости.

Первым молчание нарушил Артем, понимавший, что обстановка требует разрядки.

— Как так получилось, что Петя тебя не узнал? — спросил он у сидевший за комплексом связи Иры.

Она ответила не сразу, бросив укоризненный взгляд на Петю, инстинктивно обернувшегося на звук своего имени. Но как только их взгляды встретились, тут же опустил голову.

— В Севастополь меня отправили год назад, — начала Ира. — Тогда я только-только закончила курсы переводчиков и ждала перевода к новому месту службы…

…Ира Стриж заметно нервничала, то и дело разглаживая несуществующие складки на форменной юбке. Мысль о мятой одежде крутилась в голове, словно заевшая пластинка. Общее нервозное состояние усугублялось ощущением, что отдельные локоны так и норовят выбиться из-под аккуратно уложенных и убранных в хвост волос.

«Товарищ генерал армии, прапорщик Стриж по вашему приказанию прибыла! — неустанно про себя повторяла Ира уставную фразу обращения к старшему по званию. — Товарищ…».

«Так! А сколько времени? — пронеслось в голове. — Да при чем тут время, все равно же пригласят».

А пригласить Иру Стриж должен руководитель 1-й Службы ФСБ России генерал армии Кривошеев. И это обстоятельство настораживало. Мелкое событие вроде назначения на новое место службы не требовало участия руководства Службы, а решалось чуть ли не между офицером и кадровым подразделением.

Ира посмотрела на часы. Время приближалось к полудню, оставалось каких-то пять минут до вызова к генералу. Она постаралась глубоко дышать, чтобы хоть чуточку успокоить разыгравшиеся нервы и унять тревогу. Получалось не очень: дыхание сбивалось, сердце продолжало бешено колотиться, готовое выпрыгнуть из груди, а ладони неприятно вспотели.

«Ира! — строго приказала она сама себе. — Немедленно соберись».

В это время массивная деревянная дверь кабинета генерала Кривошеева отворилась, и в коридор вышла Политковская Наташа, однокурсница из параллельной группы, училась в группе чеченского языка.

— Наташа?! — Стриж аж подскочила от удивления, увидев подругу.

— Ира?! — Политковская удивилась не меньше.

Но перекинуться даже парой фраз им не довелось.

Интерком у адъютанта генерала щелкнул, и Кривошеев попросил пригласить прапорщика Стриж…

— Там же ваш отец и назначил меня в Севастополь, — закончила Ира.

— Мой отец? — переспросил Артем.

Стриж улыбнулась:

— В России не так уж часто встретишь фамилию Кривошеев. А уж в органах подавно на совпадение не смахивает.

— Да-а-а, — протянул Артем с легкой грустью, — мой отец.

— А насчет «Любки» у меня имелись особые инструкции мне было приказано держать в секрете настоящую личность до особого распоряжения. И параллельно я готовила новую квартиру к работе.

— Особое распоряжение?

И Стриж передала Артему расшифрованную радиограмму из Москвы:

«Из Москвы

Необходимо организовать проведение активных мероприятий по дезинформации противника: создать ложную оперативную обстановку и приоритетные цели; собрать информацию о деятельности противника.

Разрешаю действовать самостоятельно, исходя из складывающейся оперативной обстановки с использованием всех предоставленных по штату технических средств и материальных ресурсов с учетом лимита финансирования.

Запрещаю вступать в противостояние с противником и третьей стороной.

В целях обеспечения безопасности и конспирации при проведении радиосвязи требую:

— радиограммы в центр направлять через флагманский крейсер Черноморского флота России “Александр Великий”;

— для направления радиограмм использовать ДВ частоты;

— использовать позывной “Акула”;

— выход осуществлять на позывной “Гнездо”;

— радиосвязь осуществлять в два этапа: на участке до АПЛ маскировать в частотном сигнале вещания канала “Россия 1”».

Артем опустил радиограмму в стакан с водой, где бумага в течение минуты полностью растворилась, оставив небольшой осадок на дне.

— Готовьте радиограмму в Центр с учетом поступивших указаний, — отдал распоряжение Артем. — Набирайте со слов: «Нами начата реализация основной задачи…»

г. Москва, несколькими месяцами позже

С виду это был ничем не примечательный мужчина в возрасте, уже давно перевалившем за средний, седой. Лицо его испещрили частые морщины на лбу и вокруг глаз, а уже ставшая дряблой смуглая кожа выдавала его южное происхождение. Мужчина подошел к широкому окну кабинета, расположенного на семнадцатом этаже высотного здания по проспекту Вернадского, и, чуть сдвинув в сторону тяжелую штору темно-зеленого цвета, задержал взгляд на кипящей жизнью ночной Москве. Нескончаемый поток машин, людей: кто-то спешил на работу, кто-то возвращался домой; яркие цветные огни рекламных щитов и декоративная подсветка домов.