— Фёдор! — Майя радостно подлетела к духу, в попытке обнять, но хватанула руками воздух, смахнув со стола пустую кружку.

Грохот прозвучал оглушительно, за стеной послышались сонные, но цветастые матюги. Девушка смутилась и своего порыва, и результата опрометчивости. Дала соседям очередной повод для ненависти… Фёдор беззлобно захихикал.

— Вот уж не думал, что так мне обрадуешься, что аж обниматься полезешь!

— А ты не ёрничай! — вспылила Майя, пытаясь скрыть свой конфуз за резкостью. — Исчезли все, бросили меня, а я тут одна должна вашу кашу расхлёбывать!

— Ну ладно, ладно… Не ворчи. Не к лицу тебе, да и молода ещё учить-то!

— Куда вы подевались? — девушка уселась напротив и буквально приросла глазами к неожиданному гостю.

— Знамо дело куда, в мир иной! — Фёдор снова хихикнул. — Думаешь это наше общение с тобой лицом к лицу так просто даётся? Как ты устаёшь, так и мы истрачиваем энергию. Потом нужно побыть в покое, чтобы восстановить силу. Ваш последний разговор нас опустошил.

— Но почему?

— Да потому, что это я призрак, а жених твой, безвинно убиенный, просто душа, запертая в зеркале. Проклятая душа, без силы, без возможностей… Чтобы ты его увидела и услышала, ему нужна энергия. И много! Даже чтобы во сне к тебе прийти, ему нужна помощь. Вот и угадай, откуда он эту силу-то берёт?! Думаешь, твои правдоподобные сны, эмоции, ощущения, это так просто получается, само собой? — Фёдор поднял указательный палец, мол, вот так-то! — Так что, теперича, заперт твой жених, прийти к тебе не скоро сумеет.

— Но почему он берёт энергию от вас? — Майя пыталась понять, как это всё происходит, — как вы все связаны? Я не понимаю… Ты призрак, Мариус хранитель, Прокопий вообще домовой! При чём тут Андрей?

— Ох, девка, что ж ты за заноза такая… Всё-то тебе знать надобно, везде нужно логику, понимаешь ли, углядеть! Ладно, расскажу уж. Ты в одеяло-то закутайся, вон, вся кожей гусиной покрылась, захвораешь, Прокопий с меня потом шкуру спустит.

Майя быстро завернулась в одеяло и приготовилась слушать.

— В общем так дело было… Я у отца твоего Андрея служил, мелкие поручения выполнял разные, а на досуге, значит, поигрывал. Ну и раз, проигрался я в карты по пьяни. Что делать? Деньги большие, жалованья за несколько месяцев не хватит, чтобы расплатиться, а мне уже грозят пальцы отрубить. Ну я и не придумал ничего лучше, как у хозяина в доме несколько столовых ложек украсть, да вазочку. Думал, я давно служу, на меня не подумают, не было же такого никогда, грехов за мной не водилось. В общем, продал я барахлишко, долг отдал, и уже решил, что всё мне с рук сошло. Да только шила в мешке не утаишь! Хозяин прознал о пропаже, а кухарка наша возьми, да расскажи, что я намедни, пьяный, у неё денег в долг просил, сказывал, что проигрался сильно. Ну, Тимофей Алексеевич, не дурак был, сразу всё смекнул, вызвал меня, да отлупил. Но в полицию не сдал, а сказал, что оставляет за мной долг. Мол, понадобится ему, так отработаю. А я что? Я рад радёшенек, что легко всё закончилось. Ну вышиб он мне зуб, да разве ж это беда? Да вот только не знал я, куда меня этот долг приведёт.

Как-то под утро хозяева с бала вернулись. Всё чинно, мирно, и вдруг прибегает за мной Тимофей Алексеевич, весь белый, губы дрожат. Так, мол, и так, Фёдор, пошли долг отрабатывать. Велел он мне всё устроить, будто в дом грабители проникли, а потом сказать, что я шум борьбы слыхал в гостиной, и видал, как в окно кто-то вылез…А тело-то Андрея Тимофеевича я в гостиной стразу приметил! Но смолчал, сделал как велено.

Долго меня полицейские допрашивали, но я только одно твердил, как хозяин меня научил. Дело так и не раскрыли. Однако ж, был там один сыщик уж больно недоверчивый, всё и так, и эдак меня выспрашивал, и я уже боялся лишний раз рот раскрыть, чтобы не сболтнуть лишнего, да хозяина не выдать. Сына хозяйского схоронили, а барин меня позвал, и выдал бутыль с водкой, в награду, значит, ну и нервы успокоить. Только ты, говорит, Фёдор, дома-то не пей, уйди куда-нибудь подальше… Ну я и ушёл, напился, а как очнулся, уже и дух! Отравил меня барин, чтобы тайну его не выболтал ненароком, а полицейским сказал, что я охоч был до выпивки, никаким пойлом не гнушался, вот и напился где-то отравы. Ну и слуги евоные подтвердили. Я пьяненький-то частенько хаживал… Так ему за два смертоубийства ничего и не было, всё, как с гуся вода!

— А как ты с Андреем-то оказался связан? — не выдержала девушка.

— Так всё связано, что в этом мире, что в том! Я грех на душу взял, убийство помог сокрыть, вот и оказался в долгу у души загубленной. Всеми силами это зеркало охранял, людям нашёптывал, чтобы берегли его… Ох, чего только не пришлось делать! А иначе никак, разобьётся зеркало, душа парня останется на земле навечно, и я вместе с ней. Да и жалко его, пострадал безвинно от злобы бабьей, да от несдержанности родителя своего. Ну и раз я виноват, раз злодейство утаил, то теперь вот наказание несу, надо помочь твоему Андрею Тимофеевичу…

— И если его душа освободится, то и ты станешь свободным?

— Да, так что помогать ему у меня и свой резон имеется.

— А Прокопий? Он тут каким боком?

— Да, случайно! Зеркало один антиквар своему внуку завещал, а тот выпивоха был страшный, жил с женой в ентой комнате. В общем, перевёз он своё наследство сюда, повесил на стену, а через месяц и помер. Водки перепил. А жена была баба хорошая, хоть и несчастная. Чистюля, умница, слова дурного никому никогда не скажет. В общем, Прокопий у них тут и жил, он из деревни, в своё время, за женщиной ентой переехал сюда. Потом, как жена, значит, померла, комнату продали, и хозяева новые решили ремонт учинить, старые вещи выкинуть, ну и зеркало тоже… Я уговаривал, но они не слышали, тогда я Прокопию всё и рассказал, а тут грань между мирами тонкая. Ну он мне и помог прорваться в мир живых. Вместе мы отвадили новых хозяев, а потом всех жильцов отпугивали, чтобы зеркало сберечь, а вместе с ним и душу твоего жениха.

— А Мариус? Он почему с вами?

— Так он же твой хранитель! Он о тебе печётся. Без Андрея ты из жизни в жизнь будешь неприкаянная скитаться, счастья не найдёшь. Ты же его любила, души ваши связаны были, так что проклятье и тебя затронуло. Вот хранитель твой и вёл тебя к Андрею Тимофеевичу! Понимаешь, вокруг зла много, любое проклятие, сказанное в мире живых, и на мире духов отражается. Про борьбу-то добра и зла слыхала? Ну вот, духи-хранители стремятся проклятия эти убирать, помогают людям живым, а через это и умершим. Так что Мариус с нами заодно.

— А как же ты меня выжить сперва пытался? — Майя недоверчиво сощурилась.

— Дык я ж откуда знал-то? Андрей слаб совсем, он и не сразу тебя почувствовал, ты же от него закрылась, как бабка твоя померла. Это потом уже Андрей Тимофеевич сказал, что ты и есть евоная невеста, а тут и Мариус твой объявился, накостылял мне по шеям, чтобы под ногами не мешался. Он же старший дух, куда мне до него!

— Мариус накостылял? — Майя не выдержала и рассмеялась. Представить себе гламурного красотулю бьющим морду другому духу было выше её сил.