– Объяснись, – требует он.

Я не могу даже взглянуть на Фэй, когда признаюсь.

– Однажды я назвал ее Фэй. Это было непреднамеренно. Я был пьян, и оно само вырвалось. Мне жаль.

Кай сжимает в кулак свои волосы и начинает расхаживать по комнате. Остальные боятся даже дышать.

Я наконец перевожу взгляд на Фэй. Она выглядит очень расстроенной, и я не могу ее в этом винить.

– Прости, Фэй. Меньше всего на свете я хотел бы ставить тебя в неловкое положение или расстраивать.

Кай пихает меня.

– Не смей с ней разговаривать! Даже не смотри на нее! – Он близок к срыву.

– Детка, – Фэй подходит к парню, уводя его от меня, – думаю, нам пора. Брэд не имел в виду ничего такого и…

– Конечно, черт возьми, он имел в виду именно это! – рычит Кай, и она вздрагивает. – Разве ты не видишь, как он смотрит на тебя?

Фэй тычет пальцем в грудь Кая.

– Не смей кричать на меня, черт побери! Остановись, или я ухожу.

Он вскидывает руки вверх.

– Мне следовало догадаться, что ты встанешь на его сторону.

– Ты о чем, черт возьми? – кричит она. – Ты ведешь себя как идиот из-за того, что какая-то дура захотела устроить нам неприятности. – Она хватает со стола свою сумочку. – Что ж, поздравляю, бимбо! – восклицает она, глядя в потолок. – Победа за тобой. – Она оборачивается к своему парню. – Теперь доволен? Я иду домой, а ты нет. Не в таком отвратительном настроении. Я наслушалась этого дерьма с лихвой, по гроб жизни.

Она выбегает из квартиры, и Рэйчел бежит за ней.

– Мы еще вернемся к этому разговору, – кипит Кай, тыча пальцем в мою сторону. – Но я не могу отпустить ее одну.

Он бросается за ней, а я оседаю на пол.

– Я же сказала тебе разобраться с ней, – говорит Рэйчел, материализовавшись рядом через несколько минут. – Я знала, что из-за нее будут неприятности.

– Я думал, ты ушла.

Она опускается рядом со мной, подтягивая колени к груди.

– О нет. Я не собираюсь оказаться в центре бучи. Я просто подожду часок здесь, а потом отправлюсь домой. Надеюсь, к тому времени он остынет.

– Ты можешь остаться здесь на ночь. Я не возражаю.

– Нет уж, не думаю. – Ее губы изгибаются в ухмылке.

Мускул на моей щеке начинает дергаться.

– Я не имел в виду ничего такого.

– Конечно. Ты просто по доброте душевной предложил.

Я в ярости вскочил. Сегодня я достаточно натерпелся от девчонок.

– Знаешь что, Рэйчел? Мне действительно насрать. Оставайся здесь или уходи. Мне все равно. Если бы я захотел трахнуть кого-нибудь сегодня вечером, у меня хватило бы предложений. Мне абсолютно незачем опускать планку.

Я выразительно смотрю на нее, хотя несу полную чушь и наношу удар ниже пояса.

Она вскакивает на ноги, ее щеки пылают.

– Ты официально самый большой придурок в мире, и я больше ни за что не стану спать с тобой, даже если от этого будет зависеть моя жизнь.

– Да, я припоминаю, ты говорила мне это раньше. Похоже, ты очень стараешься убедить в этом и себя. Разве не так, Рыженькая? – Такой выпад сродни поддразниванию разъяренного питбуля.

Рэйчел тычет пальцем мне в грудь, и я практически могу видеть валящий из ее ушей пар. Она раскраснелась, глаза горят. Да, я определенно разбудил в ней зверя.

– Если это слишком сложно для твоего примитивного мозга, – слова она выплевывает, – то скажу прямо: я тебя ненавижу. Я, черт возьми, презираю тебя. Мне тошно даже находиться с тобой в одной комнате. Хватит с меня этого дерьма. Держись, черт тебя возьми, от меня подальше.

Я ухмыляюсь, потому что я идиот.

Она сжимает кулаки, и мне кажется, что она сейчас меня в самом деле ударит.

Вместо этого Рэйч издает разочарованный рык и топает к двери, яростно захлопнув ее за собой.

Рэйчел

Пусть Кай поставит Брэда на место. Пусть Брэд закончит свои дни как ничтожество и в полном одиночестве. Пусть у него заведутся мандавошки, и его член отвалится. Пусть он напьется до состояния комы и никогда не придет в сознание. Ладно, последнее пожелание я забираю обратно.

Это крайности. Я не желаю ему смерти. Просто хочу, чтобы он не впутывался. Он портит мою новую жизнь. Он правил в моих мыслях всю неделю, и меня это бесит. Он заставляет меня думать о вещах, о которых я не хочу думать. Заставляет меня чувствовать то, чего я не хочу чувствовать. Я стираю с лица кровожадное выражение, когда прохожу мимо парочки в фойе.

Распахнув дверь, жадно втягиваю воздух, мысленно отчитывая себя за то, что вышла из себя, и потихоньку остываю. Улица пустынна, если бы не фонари, там царила бы кромешная тьма. Я прислоняюсь к стене и загружаю приложение Uber. Пытаюсь совладать с гневом, пока ожидаю такси. Брэд цепляет, как никто другой, и я очень смущена потоком эмоций, охватывающих меня.

Хлопнувшая дверь пугает меня. В поле моего зрения появляется Брэд, и я издаю стон. На его лице появляется облегчение, когда он видит меня.

– Пошел на хрен, – шиплю я еще до того, как он подходит ко мне.

– Что ты делаешь, Рыженькая? – запыхавшись, спрашивает он.

«А на что это похоже, придурок?», – подумала я, но вслух не сказала. Вместо этого я предпочитаю игнорировать его, напевая себе под нос и глядя куда угодно, только не в его сторону. По-детски, но в высшей степени приятно.

– Рэйчел, мне вызвать для тебя такси или ты уже вызвала?

Я насвистываю мелодию, глядя себе под ноги.

– Это очень инфантильно, – заявляет Брэд.

Я поднимаю голову, продолжая свистеть ему лицо.

Он краснеет и выглядит так, будто готов залепить мне парочку затрещин.

– Я просто хотел убедиться, что ты благополучно доберешься до дома, но если хочешь вести себя так, будто тебе пять лет, то пожалуйста. Я никуда не уйду и с удовольствием постою здесь, тоже игнорируя тебя.

Он скрещивает на груди руки и прислоняется спиной к стене. При этом движении его рубашка распахивается, и я с раздражением понимаю, что мой взгляд предательски скользит по его обнажившимся груди и прессу. Он перехватывает мой взгляд и ухмыляется. Эта его улыбочка занимает первое место в моем списке десяти самых раздражающих вещей. Серьезно, каждый раз, когда он ухмыляется, я хочу дать ему по яйцам. Или двинуть кулаком в зубы. Я сжимаю кулаки, и мне начинает казаться, что я и впрямь сейчас ударю его. Мысленно считаю до десяти, молясь о терпении, которого мне так не хватает.

– Уходи, Брэд. Я не твоя головная боль, – фыркаю я сквозь стиснутые зубы, повторяя его собственные слова недельной давности.