– Урод! Ублюдок! – закричал Антон, колотя Николая по голове.

Толик выровнял машину и затормозил.

– Если тебе, дружок, на заднем сиденье надоело, полезай в багажник.

Николай еще слабо отбивался, но что сделаешь против двух амбалов, когда у тебя связаны руки и ноги, а голова ничего не соображает после удара?

Ствол пистолета уткнулся в бок Николаю:

– Машина твоя, мне не будет жалко испачкать ее кровью, – проговорил Антон.

Николай тут же присмирел.

– Пусть сидит в салоне, в багажнике жарко и бензином воняет.

– Пусть будет по-твоему, – вздохнул Толик, усаживаясь за руль.

Машина выехала за кольцевую, свернула на узкую асфальтированную дорогу, уходящую в лес.

Этих мест Николай, приехавший в Москву всего три года тому назад, уже не знал. Охранники же Нестерова ориентировались в подмосковной «глухомани» прекрасно. Они миновали поселок, сплошь состоявший из двухэтажных коттеджей, и вновь выехали в поле.

– Классно дома поставили, – заулыбался Толик. – С дороги смотришь – ничего нет, никто здесь не живет. Незачем простой народ видом дорогих черепичных крыш раздражать.

За полем потянулось болото, сплошь изрезанное мелиоративными канавами, его делили на квадраты высокие насыпи. Машины здесь ездили редко, и трава успела пробиться между камней.

Старый «Мерседес» остановился.

– Выбирайся, – скомандовал Толик. – Погода хорошая, можно и пешком пройти.

– Ноги развяжите, – не подозревая, что его ждет, сказал Николай.

Охранники Нестерова переглянулись.

– Давай развяжем, – предложил Толик.

– Ему это все равно не поможет, – Антон, пожав плечами, вытащил нож и ловко разрезал веревку на ногах пленника.

Тот выбрался из машины, стал на насыпь, запрокинул голову, глянул в голубое небо, по которому проплывали легкие, как пушечные выстрелы, облака.

– Курить будешь?

Николай кивнул. Антон вставил ему в губы сигарету, щелкнул зажигалкой, хлопнул ладонью по плечу.

– Ты мне нравишься, мужик.

– Что ж, хоть это утешает, – ответил Николай.

– Но служба есть служба, работу делать надо. Я бы тебе руку пожал, да некогда уже, – и Антон резким ударом свалил Николая на землю, набросился на него сверху.

Оглушенного Николая охранники вдвоем подтащили к ближайшему польдеру – к тому месту, где металлические пластины перекрывали мелиоративный канал. С одной стороны польдера шло сухое русло, с другой – стояла вода.

– Тут метра три глубины, я на прошлой неделе на всякий случай замерял.

– Прощай, трахальщик, – Толик с Антоном перебросили Николая через поручни. Раздался глухой всплеск, расплылась в стороны плотная ряска.

– Ставлю бакс на то, что он не всплывет, – плюнул в воду Антон.

– Я поставлю десятку на то, что он всплывет, но только если и ты поставишь десять.

– Хорошо, – осклабился охранник. – Но я меняю условие, ставлю десять долларов на то, что он всплывет дважды.

Под водой наблюдалось явное движение. Поверхность бурлила, и наконец Николай вынырнул. Глаза его были безумны, волосы сплошь облеплены ряской.

Он лишь успел прокричать «помогите» и вновь исчез под водой.

– Я же сказал, один раз всплывет. Если бы не кричал, а воздуха набрал, мог бы и снова всплыть.

– Еще не вечер.

Охранники проводили взглядами слабосильную волну, ударившую в заслонку польдера.

– Не всплывет.

– Да уж, – вздохнул Антон, – наверное, я проиграл.

Зажав в пальцах десятку, он направился к машине, Толик семенил следом. И тут вдогонку им раздался истошный крик:

– Помоги… – слово оборвалось на последнем слоге.

Когда охранники выбежали на мостик, на зеркале воды уже сходилась ряска.

– Я же говорил – вынырнет дважды.

– Эхо его крик принесло, – попытался сжульничать То лик.

– Дурак ты, – Антон завладел десяткой и хлопнул напарника по плечу. – Поехали, доложим боссу, что все сделали в лучшем виде.

– Я никак Виктора Николаевича не пойму, – говорил Антон о Нестерове по дороге в Москву, – чем мужика убивать, лучше бы бабу пришил.

– Злой ты стал, – осклабился Толик, – баб убивать нельзя.

– Все дело в женщинах, – рассудительно проговорил Антон. – Женщина не захочет, тогда и мужику делать нечего.

– Дело в другом, – отозвался Толик.

– В чем же?

– Нестеров в Станиславу уже столько денег вгрохал, что теперь бросить ее не сможет.

– Не вгрохал, а вбухал, – поправил Антон.

– И не вбухал, а втрахал, – захихикал Толик.

– Чему, дурак, смеешься? Она не любовница ему, а жена.

И тут телохранители всполошились. Внезапно раздалась трель сотового телефона.

– Твой? – поинтересовался Антон.

– У меня телефона нет.

– Я же слышу, с твоей стороны зачирикало.

На всякий случай Антон все же вытащил из кармана сотовый телефон, но тот молчал. Трель же лилась и лилась. Толик несколько раз хлопнул ладонью по сиденью рядом с собой и нащупал коробочку сотового телефона.

Уже хотел машинально нажать кнопку, но Антон остановил его:

– Он же не твой!

Толик призадумался, хлопнул рукой по лбу:

– Это же урода трубка, которого мы с тобой в канаве утопили.

Поразмыслив, Толик выключил в телефоне питание.

– Вот так всегда, – сказал Антон, – мы с тобой уже с мобильником один раз погорели, когда мужика толком не обыскали, а он потом из подвала подмогу по телефону вызвал.

– Сегодняшний клиент никому не звонил.

– Ты его не обыскал.

– Ты тоже. Что с телефоном делать?

– Нестерову отдадим, пусть думает. Скажем, будто специально забрали.

Телохранители без приключений догнали машину до центра Москвы. Антон аккуратно вытер руль, рычаг коробки скоростей, приборную панель.

Тряпку, которой стирал отпечатки пальцев, забрал с собой.

Вскоре убийцы пересели в свой «Пассат» и добрались до офиса Нестерова. Охранники, стоявшие у зеркальной двери, лениво поприветствовали коллег.

– Босс у себя? – спросил Антон.

– Кажется, вас ждет.

В приемной пришлось соблюсти все формальности.