– Николая убили! Боже мой, из-за меня! Да, моя красота – страшная сила, убойная сила, – корила себя Станислава. Муж безжалостно забрал у нее последнюю игрушку, приобретенную ею самой, своими стараниями, своими усилиями и не за его деньги. Николай, понятно, был не Бог весть каким приобретением, но о подобных ему мужчинах мечтали многие женщины.

– Я достойно провожу тебя, – прошептала Станислава.

Герман Богатырев честно сидел в «Волге» на том самом месте, где Николая ударили арматурой по голове. Он понимал, что ребята свою машину не бросят, и дождался-таки возвращения охранников Нестерова.

Приехали они на «Мерседесе» убитого. Он следил за ними в зеркальце заднего вида.

«В лучшем случае его избили и бросили за городом, – подумал Богатырев о качке. – В худшем – закопали живьем».

Когда машина с охранниками проехала на малой скорости всего в полуметре от его автомобиля, Богатырев вжал голову в плечи. Он представил себе, что сейчас охранники прихватят и его, но пронесло, «Пассат» с людьми Нестерова покатил дальше. Герман с облегчением вздохнул и облизал мгновенно пересохшие губы.

– Вот же, черт, – выдохнул он, – не попасть бы нам с Серебровым под «замес». Всяких мужиков я видал, ревнивых до сумасшествия в том числе, но чтобы завестись с полуоборота и разобраться так круто, это нечасто случается.

Придется ехать к Сереброву, пусть подумает, не лучше ли вернуть аванс и отказаться от затеи.

Серебров не любил, когда его беспокоили телефонными звонками – он мог позволить себе сидеть дома и просто не брать телефонную трубку. Пришлось ехать домой. Герман постучал условленным сигналом и прислушался. За дверью ни шевеления, ни звука.

Наконец, когда он уже повернулся и собрался уходить, дверь бесшумно отворилась.

– Заходи, – беззаботно глядя поверх головы Германа, бросил Серебров.

Богатырев боком пробрался в квартиру и, когда оказался в гостиной с работодателем с глазу на глаз, горячо зашептал:

– Сергей Владимирович, беда!

– Ты засветился? – с удивлением вскинул брови Серебров.

– Нет. У нее любовник.., и скорее всего.., его убили охранники… Нестерова.

– Погоди, не горячись, – Сергей Владимирович налил минералки и подал Герману. – Выпей и объясни толком: у кого любовник и кто, по-твоему, его убил?

Богатырев глотнул ледяной – из холодильника – минералки, закашлялся, чертыхнулся, отставил недопитый стакан.

– Значит, так, я решил, что начну…

Серебров его перебил:

– Ясно, ты поехал следить за Нестеровой.

Герман кивнул. Путаясь, сбиваясь, Богатырев рассказал все, чему стал свидетелем.

– Нестеров – мужик крутой, обид не прощает, – подытожил он.

– И ты решил, что мне стоит отказаться от затеи соблазнить его жену?

– Затем и приехал посоветоваться.

– Дурак ты, – незлобно отозвался Серебров. – Что тебя теперь беспокоит?

– Человека убили.

– Мало ли в мире людей убивают? Каждую минуту в мире случается около ста убийств, и надо радоваться, что убили не тебя.

– Сомнительная радость.

– Сколько раз я тебя учил оценивать ситуацию с нашей позиции, а не с чужой. У женщины был любовник?

– Красавец, качок, – подтвердил Богатырев.

– Значит, Станислава теперь свободна, мне придется отбивать ее у мужа, но не у красавца любовника. И у тебя поубавилось шансов схлопотать от него по морде.

– Ты шутишь?

– Я абсолютно серьезно. Из того, что у нее был любовник, следует: верность мужу она хранить не собирается, значит, к ней легко подобраться.

– Ты просто издеваешься надо мной! – вскипел Богатырев.

– Ни в коем разе. Ты порадовал меня.

– Человека убили! – взорвался Герман, вскакивая со стула.

– Иди пиши заявление в милицию. Но мне хотелось бы, чтобы после гибели любовника первым утешил Станиславу я.

– Никак не могу к тебе привыкнуть.

– Посиди, отойди немного, – предложил Сергей Серебров, – водички попей.

– Мне твоя водичка поперек горла встала.

– Никогда не теряй хладнокровия, – посоветовал Серебров.

– Тебе хорошо…

– Мы с тобой в одинаковой ситуации – одно дело делаем. Но я ценнее.

– Почему? – уже спокойно спросил Богатырев, привыкший к экстравагантности работодателя.

– Потому что деньги платят мне, а я с тобой лишь делюсь ими за ту часть работы, которую мне лень делать самому.

– Не правильно это.

– Дележка денег или мои методы?

– Все не правильно, – вздохнул Богатырев.

– Если ты знаешь лучший способ заработать на жизнь, то смени род занятий. Собирай по скверикам бутылки, сиди с утра до вечера в конторе. Мне же по душе соблазнять женщин.

– И я тебе в этом помогаю… – сокрушенно покачал головой Герман.

– Погоди немного, – Серебров поднялся, – я тебе объясню несколько простых истин, до которых ты еще не дорос.

Сергей Владимирович с достоинством проследовал в кабинет, прикрыл двери. И хоть находился в полном одиночестве, подчеркнуто элегантно поднес телефонную трубку к уху. Он все привык делать броско, с расчетом на эффект. Это происходило все само собой, «на автомате». Ему приходилось прикладывать максимум усилий для того, чтобы превращаться в незаметного серого человека, неуклюже переставляющего ноги, не умеющего прикурить от первой спички. Он умудрялся целый день проходить по городу, и даже пыль не появлялась на его ботинках.

Серебров мог целый день просидеть в кресле, а когда поднимался, то ни складочки не оставалось на спине пиджака, ни морщиночки под коленями, на брюках – ровные стрелки, у пиджака – идеально гладкие фалды.

Серебров прошелся пальцами по клавишам так, как проходится пианист-виртуоз. Он не запоминал цифры номеров, запоминал лишь движение пальцев по панели и мелодию, которую пел ему телефонный аппарат, пока набирался номер.

– Геннадий Павлович? Здравствуйте, – бархатным баритоном произнес Серебров, когда на той стороне линии послышалось сдержанное «алло». – Серебров вас беспокоит.

– Рад тебя слышать, Сергей Владимирович, – отвечал бывший советник президента. – Как успехи?

– Пока еще радовать вас нечем, но кое-что делается. Я, если позволите, немного напрягу вас.

– Что-то случилось? – Геннадий Павлович, как истинный функционер, сразу же улавливал по голосу – важен предлагаемый к обсуждению вопрос или же его беспокоят по ерунде.