Флинт покачал головой:

– В записных книжках доктора нет ничего, что указывало бы на это. Хотя мы знаем, что он кого-то ждал.

– Верно. Вы предположили, что тот таинственный незнакомец все это время был тем самым предполагаемым посетителем доктора. Хотя на самом деле, возможно, его визит был неожиданным, а вот Деллу он ждал с самого начала.

– Но, конечно, Риз сказал бы Олив Тернер, если бы Делла была его посетителем?

Спектор пожал плечами:

– Возможно. А может и нет.

И на этом, похоже, разговор был окончен.

– Я тут подумал, – начал Флинт, – и мне пришло в голову, что единственный, кто действительно странно выглядит во всей этой истории, это Маркус Боуман.

– Да, я понимаю, что вы имеете в виду.

– Он финансист, что в переводе означает, что он ничего особенного не делает. Щеголь. Проводит большую часть времени за выпивкой и игрой в гольф. Его отношения с Лидией Рис довольно загадочны, но меня также приводит в недоумение, зачем ему вообще лезть в дела психиатров, художников и прочей богемы.

– Ну, я согласен, что трудно понять, чем он привлекает Лидию Рис. Разве что это юношеская блажь. Полагаю, разумнее всего предположить, что он абсолютная противоположность ее отцу. Полный антипод чопорному интеллектуалу.

– Точно. – Флинт помахал пальцем, как будто его помощник наконец-то высказал полезную мысль. – Может быть, в этом что-то есть, как думаете?

– Трудно сказать. Я не буду знать наверняка, пока не встречусь с самим Боуманом.

– Что ж, вам повезло, – сказал Флинт, – потому что он ждет нас у меня в кабинете.

Встреча была назначена накануне вечером. Маркусу Боуману, который был твердо убежден, что не может оставаться в доме в Доллис-Хилл под одной крышей с трупом, разрешили уйти при условии, что он явится в Скотланд-Ярд для дачи полных показаний на следующее утро. Само собой разумеется, его не устраивала встреча, назначенная на девять утра, и ему удалось выторговать отсрочку до 12 часов дня. Было 12:30, когда он наконец приехал.

Он расположился в кабинете Флинта, развалившись на стуле, словно это место принадлежало ему. Флинт встал, сложив руки на груди, как хозяин своих владений. А Спектор незаметно сел в углу, перебирая колоду карт, но впитывая каждое слово.

– Вы когда-нибудь встречались с пациентами доктора Риса? – спросил Флинт.

– Не имел удовольствия. Но я уверен, что они любопытные ребята. – В его тоне прозвучал намек на шутку.

– Вы никогда не сталкивались ни с кем из них, когда приходили или уходили из дома?

– Не знаю, откуда у вас такие идеи, но я редко «приходил и уходил» из Доллис-Хилл. По правде говоря, я не думаю, что старый Ансельм особенно меня любил.

– Вот как? Но вы заезжали к ним домой после помолвки с Лидией?

Боуман пожал плечами:

– В основном чтобы забрать ее. Ужин и выпивка, все в таком духе, понимаете.

– Вы когда-нибудь встречали Деллу Куксон?

– Деллу…?

– Куксон.

– Актрису, что ли? Не думаю. Хотя, раз уж вы об этом заговорили, видел ее в спектакле недавно.

– Она была пациенткой покойного доктора. Вы хотите сказать, что никогда не встречали ее в доме во время своих визитов?

Боуман снова мягко пожал плечами:

– По правде говоря, старина, мне трудно вам ответить. У меня, видите ли, нет памяти на лица.

Флинт внимательно и без сочувствия изучал его:

– А как насчет Флойда Стенхауса?

– Нет. Почти уверен, что запомнил бы любого с таким имечком.

– А Клода Уивера?

– Это который писатель? Кажется, я помню, как Лидия болтала об одной из его книг. Триллеры и кровавые убийства, это в его вкусе. Может быть, вам стоит спросить его, кто убил бедного старика?

– Но вы никогда не встречались с ним?

– Боюсь, я не очень интересуюсь литературой. Никогда не любил читать. Думаю, это началось еще во времена учебы в школе. Они пытаются вбить любовь к книгам палкой. А это только отталкивает, вы не находите?

– Не мне говорить, сэр, – ответил Флинт. Но по правде говоря, в этом вопросе он мог посочувствовать Боуману. – Может быть, вы расскажете мне вот что, сэр: как вы вообще познакомились с Лидией Рис?

Боуман откинулся на спинку кресла, погружаясь в историю, которой он был более чем счастлив поделиться:

– Это было в клубе «Пальмира» в Сохо, возможно, вы его знаете? Оживленное местечко. Прекрасная музыка.

– Вас познакомили?

– Скорее, мы просто столкнулись друг с другом. Буквально, как мне кажется, хотя память у меня не очень хорошая.

– И вы собираетесь пожениться?

– В новом году, если все будет хорошо.

– Поздравляю. – Флинт перехватил взгляд Спектора и подмигнул ему. – А теперь расскажите мне, как вы провели вчерашний вечер?

– Мы ездили в «Савой». Там был чудесный ужин. Палтус.

– А потом?

Боуман скорчил гримасу, делая вид, что вспоминает:

– После этого мы поехали в «Пальмиру». Теперь мы там завсегдатаи. Много счастливых воспоминаний.

– Ага, – поддакнул Флинт. – И как долго вы там были?

– Пока не вернулись домой. Во сколько это было, я не могу сказать точно.

– И вы были вместе все это время?

– Конечно, были. На что вы намекаете?

Флинт упорствовал:

– И вы нигде не останавливались по пути?

– Нет. Не останавливались. Мы взяли такси от «Савоя» до «Пальмиры». А потом на другом такси из «Пальмиры» вернулись в Доллис-Хилл, чтобы отвезти Лидию домой и забрать мою машину.

– Полагаю, вы не помните номер такси, которое привезло вас обратно в Доллис-Хилл?

– Послушайте, что все это значит? Кто-то кокнул старика. И это все очень печально и все такое, но стоит ли оно всей этой шумихи?

– Я не уверен, что ваша невеста одобрила бы такой взгляд на этот вопрос, мистер Боуман.

– Это правда, она может и не одобрить, – согласился молодой человек. А затем добавил более тихим голосом, как будто говоря с самим собой: – А может, и одобрить.

* * *

Бармен в клубе «Пальмира» был на удивление приветлив, когда Флинт и Спектор вошли в дверь. А ведь за свою долгую историю существования клуб не раз становился свидетелем полицейских рейдов. Но парень быстро снабдил их выпивкой (разумеется, за счет заведения) и опознал фотографии Лидии Рис и Маркуса Боумана:

– Да, они были здесь, определенно.

– Во сколько они приехали?