Их роман развивался стремительно, не прошло и трех месяцев со дня знакомства, как Марина сообщила Володе, что беременна. Тот подумал-подумал и решил поступить благородно, по-мужски. Свадьба получилась шумной, веселой и весьма эффектной: в ЗАГС не только жених, но и невеста явились не в традиционных подвенечных нарядах, а, подражая своим знаменитым тезкам, Высоцкому и Марине Влади, в расклешенных джинсах и в водолазках.

Менять привычный образ жизни из-за таких пустяков, как вступление в брак и ожидание ребенка, молодожены не стали. Оба продолжили репетиции и концерты, по вечерам выступали, до утра гуляли, веселились, крутили романы и искренне не понимали, зачем ставить в известность свою половину, где, как и с кем каждый проводит время. Марина во время беременности не бросила ни курить, ни употреблять спиртное и спустя пару месяцев после свадьбы уже изменяла мужу, который платил ей той же монетой. Долго просуществовать такой брак, разумеется, не мог. Так что к моменту рождения Кати ее родители давно не жили вместе, а официально разошлись, когда девочке исполнился год.

Марина очень надеялась, что дочку заберет ее мать, жившая в Липецке, но та наотрез отказалась: у нее были свои планы на будущее. И в результате Катя, еще не успев появиться на свет, уже оказалась никому не нужна. Все детство она провела на пятидневке, сначала в яслях, потом в детском саду, а в выходные и праздники ее то и дело перекидывали с рук на руки, оставляли с какими-то малознакомыми людьми, а если таковых не находилось, мать таскала дочку с собой — на репетиции, выступления и гастроли. Катя до сих пор помнила, как, предоставленная сама себе, пыталась уснуть за кулисами на ящике с костюмами под доносящийся со сцены грохот многократно усиленной динамиками музыки.

В конце концов, когда ей пора было определяться в школу, Катя осела у бабушки по отцу. Бабушка… Внешне в ней мало что было от бабушки. Лика Георгиевна коротко стриглась, красила волосы в огненно-рыжий цвет, утверждая, что это ее молодит, очков не носила, так как считала, что они ей не идут, не умела ни вязать, ни готовить и категорически запрещала внучке называть себя бабушкой — только по имени. Горячих чувств к Кате она не питала. Относилась к ней ровно, даже с некоторым равнодушием, но все же заботилась, как могла. И девочка, совсем не избалованная любовью, получавшая больше тепла и ласки от посторонних людей, чем от своих родителей, была благодарна ей и за это.

Бывшая танцовщица, в молодости выступавшая во многих известных в те поры коллективах, Лика Георгиевна с возрастом переквалифицировалась в хореографа, преподавала в училище, а плюс к тому подрабатывала постановкой танцев — на телевидении, в спектаклях, не гнушалась и свадьбами, если молодым приходила в голову идея удивить гостей особенно красивым вальсом. Где ей было взять время на внучку? Та росла слабенькой, нездоровой, часто попадала в больницу. Родителей это нервировало, так как требовало дополнительных забот о ребенке, и бедная, несчастная Катя постоянно чувствовала себя виноватой за то, что доставляет взрослым столько хлопот.

Однако эта «система воспитания» принесла плоды. Привыкнув жить «на перекладных», Катя не испытывала трудностей в общении, даже с чужими людьми, но и не стремилась к нему. Куда комфортнее ей жилось погруженной в себя. Будучи девочкой умной и от природы склонной к анализу, она не просто наблюдала за тем, что происходит вокруг, но и обдумывала увиденное и делала на удивление мудрые для своего возраста выводы и обобщения. Так она очень рано успела понять: бесполезно ей ждать «милостей от природы» — от взрослых, и если она чего-то хочет, у нее есть только один способ — всего добиться самой. Хочешь хорошо учиться — значит, надо терпеливо и в одиночку корпеть над учебниками. Хочешь есть досыта, а не перебиваться с чая на бутерброды — значит, нужно самой учиться готовить, варить суп, жарить яичницу, делать котлеты. Хочешь узнать что-то новое и интересное — надо снять с полки книгу и прочесть. Читала Катя много и с удовольствием и духовной пищей была обеспечена очень неплохо. Ей повезло: в доме Лики Георгиевны была собрана неплохая библиотека. Интересные люди и разговоры, хорошие спектакли и выступления приезжих знаменитостей, новые книги и выставки — в этом у Кати не было недостатка. Педагоги отмечали ее способности, в том числе и творческие, но она с детства твердо решила, что ни за какие сокровища мира не свяжет свою судьбу ни с музыкой, ни с пением, ни с балетом, ни с театром — то есть ни с чем подобным тому, чем занимаются ее родители и ее бабушка.

Как многие, если не все, девочки, она задумывалась о семье, о будущем материнстве и дала себе слово, что собственного ребенка будет растить совсем не так, как растили ее, а будет отдавать ему максимум времени и любви. Поэтому из всех возможных творческих увлечений остановилась на рисовании — занятие живописью не предполагает никаких репетиций, выступлений, гастролей, писать картины можно и дома. А рисовать она любит и этим займется с удовольствием. Но только для себя…

Когда ей исполнилось четырнадцать, Лика Георгиевна неожиданно умерла от рака желудка, успев, к счастью, прописать внучку в свою большую квартиру в старом, еще дореволюционной постройки, доме. Квартиру тут же начали выгодно сдавать, а Катю, хоть и без большой охоты, забрала к себе мать. Марина к тому времени давно ушла из ансамбля «Красные зори» и начала сольную карьеру. Но вершин певческой славы, о которой она мечтала, так и не достигла. Выступала она в основном по клубам (так тогда именовались не места тусовок, а так называемые «Дома культуры»), часто провинциальным, и если какая-то из ее песен звучала по радио, это становилось выдающимся событием для семьи.

Смерть бабушки стала большим потрясением для Кати. Пусть Лика Георгиевна и не слишком любила внучку, но та была искренне привязана к ней. А вот переезд к маме Катя восприняла спокойно. С отчаянной детской потребностью в ее любви и горькими слезами из-за разлуки с нею она уже давно справилась. Так что жизнь под одной крышей, вопреки опасениям, не стала в тягость ни для той, ни для другой. Марина продолжала заниматься своими делами, Катя — своими. По большому счету, для нее изменился только район проживания, а также школы — обычная и художественная.

В новой художественной школе Катя и познакомилась с Андреем. И довольно быстро поняла, что ей очень нравится этот высокий худенький мальчик с большими живыми глазами. Катя хорошо знала, что и она ему небезразлична.

В кругу, где она вращалась, как говорится, с младых ногтей, отношениям мужчин и женщин всегда уделялось большое внимание, и она, с детства невольно слушая разговоры взрослых и наблюдая за ними, разбиралась в подобных вопросах гораздо лучше многих сверстников. Ей была приятна влюбленность Андрея, его выразительные взгляды, которые он украдкой бросал на нее, его ненавязчивое внимание к ней. Но она не торопила события, терпеливо ожидая, когда он сам решится сделать первый шаг. Но так и не дождалась. Она не догадывалась, на какую недосягаемую высоту вознес ее влюбленный.

А после восьмого класса Андрей поступил учиться в техникум и забросил «художку». А в Катиной жизни тоже случилась очередная перемена. На одном из концертов Марина познакомилась с Арсением, актером оригинального жанра, бывшим моложе ее на целых тринадцать лет. Она всерьез собралась за него замуж, но очень скоро поняла, что жить вместе с молодым мужем и подрастающей, на глазах хорошеющей, дочерью, к которой супруг по возрасту даже ближе, чем к ее матери, — далеко не самая удачная идея. Окончательно Марину выбила из колеи совместная поездка в Анапу в сентябре, на «бархатный сезон», куда она неосмотрительно согласилась взять с собой Катю. Арсений уделял Кате внимания куда больше, чем ей. И, вернувшись, Марина приняла твердое решение. Она сочла, что жертвовать собственным, с таким трудом обретенным счастьем было бы просто глупо. Это ее последний шанс как-то устроить свою жизнь. А Катерина — вполне взрослая и самостоятельная девушка, так что вполне может жить отдельно. Тем более что и собственная квартира, оставленная ей в наследство бабушкой, у нее имеется. Бог с ними, с деньгами, получаемыми от ее сдачи, Арсений дороже…