– Подъем, деревенщина, – разбудил меня менее прекрасный, чем у Ангела, голос и тычок в лоб тупым концом копья. – Вставайте, смерть заждалась вас.

Нас расталкивали настоящие солдаты, скорее всего, валлийские пехотинцы, экипированные, прошедшие не одну стычку. Их суровые глаза смотрели не на нас, а сквозь нас, будто бы нас уже не было на этом свете, будто мы призраки, необъяснимым образом еще видимые в этом мире.

Старший из них, осмотрев наш отряд, сонный, неотесанный, галдящий по поводу столь раннего подъема, негромко произнес:

– Дважды повторять не буду. Вы присягнули Йорку, дав согласие явиться сюда, и Йорки уже забрали ваши души. Осталось взять только ваши тела.

– Сэр, а какого дьявола вы так обращаетесь к нам? – в наших рядах наконец-то нашелся смельчак.

– А того самого дьявола, который уже раскрыл свою пасть на твою пустую голову, – повысил голос валлиец и продолжил: – Ваша задача – занять позицию в ивняке у дороги при выезде из леса. Когда появится авангард ланкастерцев, вступить в бой и удерживать головной отряд на опушке…

– До какого момента, сэр? – раздался чей-то голос.

– До последней бездарной жизни, сэр, – съязвил в ответ пехотинец. Неодобрительный ропот пробежал по нашим рядам.

– Предупреждаю: за холмом справа от вас две сотни лучших английских лучников. Любой, решивший покинуть поле боя, не продвинется дальше этого дуба. – Он указал железной перчаткой на старое дерево, растущее возле дороги ярдах в трехстах от нашей позиции. Солдат уже отошел к своим отдать распоряжения, как вдруг обернулся и сказал: – Да, совсем забыл: Сэр Рыцарь приказал Геркулесу, не знаю, о ком речь, не прятаться в кустах, а встретить врага на дороге с открытым забралом. Он желает ему удачи умереть первым в память об их разговоре. А теперь занимайте позицию, ваш сигнал к атаке – тройной крик кукушки, трижды.

Через четверть часа наш деревенский отряд расселся в ивняке с огромным желанием никогда его не покидать, я же стоял в ста ярдах от леса, на середине дороги, один, со своим ржавым мечом и огромным, как и у моих товарищей, желанием провалиться сквозь землю.

4

Я висел над лесной поляной. Сверху мне прекрасно была видна дорога, выходящая из леса, окаймленная густыми ивами. На этих деревьях причудливыми плодами расположились вооруженные люди. Чуть в стороне от дороги, за холмом, полумесяцем выстроились лучники. Внутри леса был самый многочисленный отряд, поделенный пополам, с обеих сторон дороги. Люди в лесу так хорошо сливались с листвой и травой, что я догадался об их присутствии только по эманациям тревоги, ожидания, страха и ненависти.

Во всей этой картине диссонировало одно пятно, точнее, маленький человек на дороге, одинокий и бессмысленный в своем положении.

– Ты за кого? – услышал я голос рядом с собой. Возле меня завис Падший, довольно внушительных размеров. – За Йорков или Ланкастеров?

– Я не знаю, – ответил я. – Я новичок, новобранец.

– Ух ты, первый раз? – неподдельно удивился Падший. – И сразу в пекло. Да, пути Его неисповедимы. Я ставлю на Йорков. У Ланкастеров предатель, он обещал им свободный проход, а Йорки устроили засаду. Эффект неожиданности, и, что приятно, решили подставить своих, а можно было обойтись и без этого. Вот эти, на ивах, смертники, с них и начну. А это что? – Падший указал крылом на одинокую фигуру.

– Не знаю, – снова ответил я.

– Да это же чистая душа, которую Йорки отдают Темному Лорду за победу. Когда я принесу его кровь Хозяину, а она сегодня будет первой, исход сражения решен. Хитрецы, ничего не скажешь. Смотри, началось.

Над лесом забеспокоились встревоженные птицы, пыль, поднятая копытами сотен лошадей, пробивалась сквозь листву еле заметной змейкой, повторяя изгибы лесной дороги, трижды прокричала кукушка, еще раз и еще раз…

5

Земля под ногами задрожала много раньше, чем я услышал топот и лязг идущей через лес армии. Тяжелая конница, не менее полутора сотен голов, галопом двигалась в нашу сторону. Одетые в железо всадники и их кони на полном ходу – тяжелая цель для лучника в лесу, такую махину нужно остановить, разрушить боевой порядок. Можно было повалить дерево, но разведка предупредит основной отряд, и те проведут перестроение для боя. Пятьдесят плохо вооруженных пахарей, мельников и рыбаков на открытом, но узком месте не смогут противостоять такой силе, но, устроив банальную заварушку, остановят стальную змею. И тогда в дело войдут подготовленные люди. Вот для чего мы были нужны, наша роль – поваленное дерево. Грохот движущейся силы приближался. Я уже не понимал, что дрожит сильнее: земля подо мной или мои колени. Страх взял свое. Я бросил меч и отошел на обочину. Хотелось рухнуть в траву, вжаться в землю и заткнуть уши, но тогда моя семья точно не получит той платы, ради которой я вышел на эту дорогу. Трижды прокричала кукушка, еще, еще… Распахнув ветки ив у самой кромки леса, на опушку вылетел авангард противника. Два десятка рыцарей в полном боевом облачении, в цветах Ланкастеров, по трое в ряд, неслись на меня. Едва взглянув на оборванца, стоящего на обочине, один из них достал рог и протрубил сигнал. Рыцари, не останавливаясь, проследовали дальше, по направлению к дубу. Сигнал, по всей видимости, означал «все чисто, можно двигаться». На кукушку в ивняке никто не отреагировал. Люди, не имевшие опыта сражений, не обученные военному искусству, плохо вооруженные, онемели от страха, едва завидев своего противника. Я проводил взглядом авангард и мысленно представил дальнейшие события. Любое движение по дороге после дуба будет командой лучникам на выстрел. С такого расстояния стрелки не нанесут существенного урона ни тяжелым всадникам, ни их лошадям. Сообразив, где находится противник, ланкастерцы развернут боевой порядок основных сил и просто сомнут безоружных людей за холмом. Йорк не пощадит нас за бездействие, для ланкастерцев мы враги, наша участь в любом случае предрешена и печальна.

Не прошло и секунды моих видений, как я понял, что надо спасать стрелков, хотя бы их. Я схватил лежащий в дорожной грязи меч и с воплем, насколько хватало воздуха в легких, ринулся навстречу основному отряду, уже появившемуся на опушке леса. Разведка, услышав крик, развернула коней, не доехав до дуба пятидесяти ярдов. Рыцарь с гербом Ланкастеров на щите, скакавший во главе основного отряда, перешел на шаг и поднял руку, за его спиной протяжно прозвучал рог, конница встала. Я, из последних сил удерживая тяжелый для меня меч, бежал навстречу армии Ланкастеров. Поравнявшись с ивами, я встретился глазами с