На дорогу не ушло много времени.

Взбежав по старой лестнице с выщербленными ступенями на второй этаж, я увидел, что дверь Володькиной квартиры приоткрыта: она слегка подрагивала от сквозняка и постукивала о пороги. Этот равномерный деревянный стук что-то напомнил мне.

Я застыл перед входом в квартиру, чувствуя, как у меня на голове под меховой шапкой зашевелились волосы. Но все же преодолел себя — открыл дверь и заглянул в полутемную прихожую.

— Володя! Володька, ты здесь? — спросил я вполголоса, перешагнул порог и вошел.

Внутри у меня все сжалось. Каждую минуту я ждал неприятностей. Даже не знаю, каких именно.

Пасмурный зимний день наполнял квартирку тусклым светом, отчего предметы внутри сделались плохо различимы, плоски — словно какой-то полуослепший художник размазал их контуры, окрасив все одинаково серой, грязной акварелью.

Я вступил в пустую комнату: у окна на письменном столе горела настольная лампа, не погашенная, видимо, с вечера. На разворошенной кровати лежали комом смятые простыни. Учебники и тетради валялись на столе и подоконнике в полном беспорядке.

— Володя! — снова позвал я. Звук собственного голоса напугал меня — такой он был одинокий и жалкий. Тишина давила на уши.

В прихожей раздался шорох. Я выглянул из комнаты и увидел, что в крохотном перешейке от ванной до кухни трепещут от легкого сквозняка старые обои. По свисающим со стен лохмотьям пробегают волны дрожи: что-то вроде тремора конечностей у стариков.

Я завернул за угол, чтоб взглянуть на ту часть квартиры, которую Володька называл кухней. Там тоже было пусто. На столе стояли две чашки с недопитым кофе, сахарница. Прямо по клеенке кто-то рассыпал соль.

Кругом. А внутри круга начертил пальцем косой крест. Что за ерунда?

Рядом с обеденным столом висела большая выцветшая фотография. Ее прикрепили к стене, воткнув в штукатурку портняжную булавку для наметки — я видел такие в коробке для рукоделия у моей тетки.

На фотографии крупным планом — какой-то пацан, стриженный ежиком. Приглядевшись, я понял, что мне знакомо это серьезное выражение лица. Глаза мальчишки смотрели с прищуром прямо на меня — конечно, это Володька. Снимок, наверное, сделали, когда он заканчивал школу, поэтому я не сразу узнал своего приятеля.

Раньше я не видал у Володьки никаких фотографий, так что меня слегка удивило присутствие этого снимка.

— Володя! — гаркнул я. Я начал сердиться. Хотелось ударить эту липкую душную тишину, поглотившую квартиру. Сломать ее. Раскрошить.

Что-то зашуршало — я оглянулся. На противоположной стене возник темный силуэт. Прямо на голой штукатурке. Появился ли он только что, или я просто не заметил его раньше — не знаю. В квартире как-то резко и неожиданно похолодало. Сквозняк усилился. Обрывки обоев в прихожей затрепетали, зашелестели, словно кто-то принялся обсуждать свежие сплетни у меня за спиной.

Я вздрогнул, обернулся на шорох и вдруг краем глаза заметил: мальчик на фотографии улыбнулся.

Всего лишь мгновение назад, когда я рассматривал его, лицо на снимке было серьезным, а тут…

Холодея, не веря самому себе, я повернул голову: да, так и есть. Мне не померещилось: мальчик на фотографии весело оскалил зубы… Или — ощерил их? Как собака перед нападением…

Меня словно острым по сердцу полоснули — я больше не мог находиться в этой квартире. Не чуя ни рук, ни ног, я выбрался на лестницу, спотыкаясь, побежал вниз по ступенькам, из подъезда на улицу…

Долго шел, не понимая, куда иду и зачем, пока не повалил снег, заметая целые сугробы мне за шиворот и на непокрытую голову. Тогда я надел шапку и, уже отрезвленный ветром и морозом, поднял воротник пальто и отправился домой.

Никогда больше я не возвращался в дом гробовщика.

Володя на факультете так и не появился. Весной, когда снег начал таять, его тело обнаружили бомжи возле путей на железнодорожной станции. К этому времени труп претерпел уже значительные изменения, и только студенческий билет, лежавший в кармане мертвеца, помог опознать моего друга. Но установить, что произошло с Володей и почему он оказался там, рядом с рельсами, было уже невозможно.

Я никому никогда не рассказывал о том, что случилось, только записал эту историю в своем дневнике.

Почему? Ответ, мне кажется, очевиден.

Я пытался найти какое-нибудь логичное материалистическое объяснение появлению призрака в квартире Володи. Одно время увлекся современной гипотезой о квантовой неразделимости.

Она подразумевает, что элементарные частицы могут быть связаны друг с другом, даже если их связь в настоящий момент времени и пространства разорвана. Это означает, что все, что во Вселенной взаимодействует друг с другом, — связано навсегда. И значит, нет случайных смертей и рождений, нет убийц и их жертв, нет брошенных жен, забытых друзей — все, что есть, — существует в единстве. Просто мы не способны его разглядеть.

Эта гипотеза объясняет все: судьбу, существование души, появление и поведение призраков…

Но до тех пор пока эта гипотеза не получила широкого распространения, пока ее не преподают в школах и она не сделалась общим местом, как теория Дарвина… Я лучше промолчу.

Ведь любой, кому я решился бы раскрыть тайну увиденного в старом доме, воспринял бы мою откровенность вполне однозначно. Как будущий медик, я достаточно осведомлен о возможностях и недостатках психиатрии.

Попытайся я рассказать кому-то о случившемся всерьез — я не помог бы этим мертвому другу. Зато себе уж точно навредил бы.

Поэтому я сделал разумный и прагматичный выбор на этот счет: я всего лишь рассказываю иногда своим знакомым занимательную байку.

О том, что, если уж к человеку приходит Гробовщик — все, такому уже ничем не поможешь. И, в принципе, в этом ведь нет выдумки. Разве не так?

Московская область

— Потому что это твои друзья, а не мои, — заявила Анжелка, уперев кулачки в бока.

Будто иголкой в больное место ткнула: у Лешки желваки на скулах заходили ходуном.

Но он промолчал. Сдержался. Стиснул зубы и шагал молча, взбешенно глядя перед собой.

Ну уж нет, решила Анжелка. Лучше ссора, чем такой холодный игнор. Она остановилась и безжалостно, резко заявила:

— И не надо со мной идти! Я, кажется, тебя не звала?!

В ответ на Лешкино замешательство припечатала:

— Не ходи за мной. У меня, может, встреча!

Она испытала мгновенный жгучий восторг от того, какой болью налились вдруг Лешкины глаза и каким беззащитным мальчиком-зайчиком сделался в одно мгновение этот мускулистый стриженый здоровяк. Победа! Полная победа.

Но уже в следующую секунду все рухнуло: скрипнув зубами, Лешка взгромоздился на свой обожаемый байк, рванул стартер… Рыча и взревывая, как раненый бык, мотоцикл, слившись с седоком в один черный силуэт, полетел по улице.