Хедли засмеялась:

— У тебя хоть получается водить при правостороннем движении?

— Да! — возмутился Оливер. — Конечно, трудно представить, что человек способен ехать по неправильной стороне дороги, и тем не менее я с этим неплохо справляюсь. Вот как‑нибудь поедем в Северную Дакоту, увидишь.

— Уже не терпится! — ответила Хедли, мысленно напоминая себе, что все это шутка.

А как было бы хорошо мчаться вдвоем по дорогам, слушать музыку и смотреть, как распахивается бескрайний горизонт…

— А за пределами Соединенных Штатов какое у тебя любимое место? — опять поинтересовался Оливер. — Ясное дело, нелепо даже думать, будто в мире найдется что‑то прекраснее, чем, например, Нью‑Джерси, и все‑таки…

— Вообще‑то я впервые лечу за границу.

— Правда?

Хедли кивнула.

— Волнуешься, наверное?

— Из‑за чего?

— Первое знакомство с Лондоном…

— Да я ничего особенно хорошего и не жду.

— Ну да, верно. А если бы можно было выбирать, куда бы ты поехала?

Хедли немного подумала.

— Может быть, в Австралию. Или в Париж. А ты?

Оливер посмотрел на нее, как будто ответ был очевиден. Уголки его рта чуть заметно дрогнули в улыбке:

— В Северную Дакоту!

А сейчас Хедли сидит в такси, прижимается лбом к стеклу и невольно отдается воспоминаниям. Оливер — словно застрявшая в голове мелодия. Как ни старайся, музыка их встречи звучит, бесконечно повторяясь, и неизменно трогает душу, как колыбельная или псалом. Слушать ее не надоест никогда.

Хедли старалась не заснуть, хотя усталые глаза закрывались сами собой. Только после четвертого звонка до нее дошло, что это звонит ее телефон, а не телефон водителя. Вытащив наконец мобильник из сумки, Хедли увидела номер отца и несколько секунд собиралась с духом, чтобы ответить.

— Я в такси, — проговорила она вместо приветствия и, вытянув шею, попыталась проверить время по часам на приборной доске.

У нее екнуло под ложечкой: уже одиннадцать двадцать четыре!

Папа вздохнул. Хедли представила, как он расхаживает по церкви — весь такой нарядный, в смокинге. А вдруг будет лучше, если бы она совсем не приехала? У него сегодня столько важных забот: цветы, программки, гостей нужно рассадить, а тут еще Хедли со своим пропущенным рейсом — лишняя головная боль.

— Ты не знаешь, далеко еще ехать? — спросил папа.

Хедли прикрыла рукой мобильник и громко кашлянула. Водитель вздрогнул, явно недовольный тем, что его отвлекают от собственного разговора.

— Простите, сэр, вы не знаете, далеко еще?

Он шумно выдохнул, раздувая щеки:

— Двадцать минут. Тридцать. Э‑э… Двадцать пять — тридцать. Скорее тридцать.

Хедли, хмурясь, вновь прижала мобильник к уху:

— Полчаса примерно.

— Проклятье! Шарлотту удар хватит.

— Начинайте без меня.

— Хедли, у нас свадьба! Это совсем не то, что пропустить рекламу в синематографе.

Хедли закусила губу, чтобы не поправить: «В кинотеатре!»

— Слушай, — предложил папа, — скажи водителю, что дашь ему двадцать фунтов сверху, если доедете за двадцать минут. Я поговорю со священником, постараемся потянуть время.

— Ладно, — ответила Хедли, с сомнением глядя на таксиста.

— И не беспокойся слишком — в случае чего подруги Шарлотты готовы прикрыть брешь.

В папином голосе послышались знакомые смешинки — Хедли помнила их еще с детства.

— Какую брешь?

— Твое отсутствие, — бодро ответил он. — Пока!

Водитель при намеке на бонус заметно оживился и, свернув с автострады, углубился в лабиринт узких улочек, застроенных живописными домами, с целой россыпью пабов, рынков и маленьких магазинчиков. Хедли начала подумывать, не переодеться ли прямо в машине. Нет, это все‑таки слишком смело. Лучше просто смотреть в окно, грызть ногти и вообще ни о чем не думать. Легче было бы войти в церковь с повязкой на глазах. Как на расстрел.

Хедли посмотрела на лежащий у нее на коленях мобильник и, щелкнув крышкой, набрала мамин номер. Услышав автоответчик, она с тяжелым чувством закрыла телефон. Прикинув разницу во времени, Хедли поняла: в Коннектикуте раннее утро, а мама всегда спит, как медведь, — совсем не воспринимает окружающий мир, пока не примет душ и не выпьет кофе. Конечно, они так нехорошо расстались, но Хедли чувствовала, что от маминого голоса ей сразу бы полегчало. Услышать бы его сейчас!

Водитель сдержал слово: ровно в одиннадцать сорок шесть такси подкатило к огромной церкви с красной черепичной крышей и высоким шпилем — его верхушка терялась в тумане. В раскрытых дверях маячили двое круглолицых мужчин в смокингах.

Хедли отсчитала из выданных мамой перед отлетом разноцветных банкнот сумму, которая показалась ей непомерно большой для поездки из аэропорта, и прибавила обещанную двадцатку. В итоге у нее осталось всего‑навсего десять фунтов. Водитель, вытащив из багажника чемодан, уехал, оставив ее мокнуть под дождем.

Из церкви доносились величественные звуки органа, а встречающие гостей джентльмены в дверях, приготовив программки, поглядывали на Хедли. Но она, приметив чуть дальше еще одну дверь в кирпичной стене, направилась туда. Хуже необходимости появиться у алтаря может быть только одно: появиться там раньше времени, в мятой джинсовой юбке, волоча за собой красный чемодан на колесиках.

За дверью обнаружился садик с каменной статуей какого‑то святого. На голове и плечах статуи уселись три голубя. Хедли с чемоданом продолжала двигаться вдоль стены, пока не наткнулась на еще одну дверь. Хедли толкнула дверь плечом, и сад наполнила торжественная музыка. Оглядевшись, Хедли направилась по коридору вглубь церкви и вскоре наткнулась на худенькую женщину в шляпке с перьями.

— Извините, — прошептала Хедли. — Я ищу… жениха.

— Ах! Ты, наверное, Хедли! — вскрикнула женщина. — Все‑таки успела, как я рада! Не волнуйся, моя дорогая, девчонки ждут тебя внизу.

По ее произношению Хедли догадалась, что это, наверное, мать невесты — она родом из Шотландии. Интересно, раз папа с Шарлоттой женятся, значит ли это, что Хедли должна теперь считать эту совершенно постороннюю женщину кем‑то вроде бабушки? От такой мысли у нее чуть язык не отнялся. Сколько же еще новых родственников она сегодня заполучит?

А женщина продолжала размахивать руками, словно крыльями, и не давала Хедли раскрыть рот.

— Скорей, скорей!

Хедли, вновь обретя дар речи и наскоро поблагодарив ее, побежала к лестнице. Спуская чемодан со ступеньки на ступеньку, она издали услышала оживленные голоса. Добравшись до низа лестницы, Хедли поняла, что окружена.