В ресторане гремела музыка, звучали тосты и смех, вокруг мелькали весёлые лица. Дамы проявляли к Матвею настойчивый интерес, не могли спокойно находиться рядом. Богатый и свободный молодой мужик! Как же упустить такой экземпляр?

А Матвей на заигрывания не реагировал, был полностью погружён в себя, думал только о недавней встрече с Дашей…

Когда вышла из комнаты, такая домашняя, милая, растрёпанная, Матвей забыл как дышать. Обдало жаром: вспомнил, как целовал её пунцовые губы, как подмял под себя, преодолевая сопротивление, и вошёл, вернее, вломился тараном в её нежнейшее горячее лоно…

Бедняжка, досталось же ей!

Потом Даша появилась из подъезда, они сидели на заднем сиденье автомобиля, и его снова накрыло от ощущения близости прелестного юного тела. От Дашиного запаха сносило крышу, он упивался им, пьянел. Хотелось подтянуть девчонку к себе по гладкому кожаному сиденью, смять, зацеловать. Хотел эту малышку до внутренней дрожи. Вроде близко — протяни руку и возьми.

А нельзя. Он и так уже ей навредил.

То, что Даша отказалась от денег, окончательно убедило Матвея в её уникальности. Откуда же она такая взялась на его голову — необычная? Впервые девушка пренебрегла его деньгами. Другие барышни готовы были принять активное участие в расходовании заработанных им средств, только дай волю. Матвей относился к этому снисходительно, с пониманием. Девочкам всего хочется, они любят шопинг, он им жизненно необходим. Поэтому, будучи в браке, ни в чём не отказывал жене, а после развода — подругам.

А Даша, по его мнению, нуждалась в элементарном, тут речь не шла о покупке каких-то излишеств. У него сжалось сердце, когда увидел, в какой конуре она живёт.

Едва расстались, он снова начал думать о том, как бы поскорее опять её увидеть. Какая свежая, юная! Прижать бы к себе, ощутить кожей каждый миллиметр её тела… Но ничего не получится. Он очень плохо ей сделал. Теперь Даша его боится, более того — он вызывает у неё отвращение…

Это удивительно — смотреть на маленькую юную женщину и понимать, что до тебя у неё никого не было. Ты единственный её мужчина. Она твоя…

И она тебя ненавидит.

Полный п****ц.

ДАША

Позавчера ко мне приезжал Артемьев, а послезавтра прилетает из Милана Алекс. Мои мысли мечутся между этими двумя мужчинами. Не понимаю, как я отношусь к первому, не знаю, что скажу второму.

Как объясниться с Алексом? Как смотреть ему в глаза?

Меня поражает, что гнев и негодование в адрес Артемьева постепенно растаяли. Нет, совсем не исчезли, но сейчас, по крайней мере, меня не начинает трясти от одного только его имени.

Странно, но теперь я вся наполнена каким-то неясным томлением. Увидев снова Артемьева, вспомнила его поцелуи и то, какие ощущения они вызывали.

Мой жених целуется совсем по-другому — так осторожно, деликатно. Честно говоря, ощущения те же, что и от поцелуя мамы или братика, чувствуешь только любовь и нежность. О страсти, естественно, речь не идёт. Наверное, Алекс тоже умеет целоваться пылко, настойчиво, просто он бережёт меня до свадьбы, не хочет будоражить?

Артемьев взбудоражил. Его поцелуи — будто на голову вылили ведро горячей воды, и она обрушилась вниз по телу, заставляя дрожать и сжиматься каждую клеточку.

Причинённую им физическую боль я уже забыла. Она была острой, но короткой. Психологически было гораздо больнее. Но то, что Артемьев приехал, попросил прощения и действительно выглядел растерянным, произвело на меня сильное впечатление… Мог бы вообще не придать значения происшествию, пожал бы плечами: ну, ошибся, подумаешь. У него такие связи, вес в обществе, возможности, что я и вякнуть бы не посмела, не то что заявление в полицию написать.

Вот теперь думаю о нём, думаю, думаю… Забрался под череп!

— А вот и я! Даша, добрый день, вы давно меня ждёте?

К столику кафе, за которым я предавалась запутанным размышлениям, подошла изящная голубоглазая блондинка в серебристом плаще. Ева Никитская, управляющая картинной галереей. В галерее новая осенняя экспозиция, все картины продаются, поэтому наше агентство должно хорошенько их прорекламировать.

Мой непосредственный начальник — Вадим — уже вышел из больницы и мгновенно включился в работу. Сегодня он отправил меня к Еве, чтобы согласовать с ней предварительные наброски и макеты рекламы, да и просто мило пообщаться, это тоже надо.

Мы заказали чай, обсудили детали. Я смотрела на эту девушку во все глаза. Какая же она стильная, красивая! Говорят, отец ей оставил грандиозное состояние, но вместо того, чтобы слоняться по бутикам и спа-салонам, Ева работает. И она вовсе не высокомерная, держится очень просто, хотя при её внешних данных, образовании и статусе вполне могла бы задрать нос.

— Какое прелестное платье, Даша, — между делом заметила она.

— Правда? — я вспыхнула, заволновалась.

— Очень стильное. Фиолетовый цвет придаёт твоим глазами невероятный оттенок. У тебя сейчас и глаза такие же — фиалковые!

Я тут же растаяла. Ещё бы! Специально откладывала деньги, чтобы купить это платье, сегодня впервые надела, а Янка утром в офисе раздраконила его в пух и прах.

— Новое платьишко? Что ж, для тебя самое то! — заявила она во всеуслышание. — Депрессивненько, скучненько… К тому же, фиолетовый — цвет старых дев. Значит, идеально тебе подходит.

— Яна, отстань от Даши, — крикнула из-за своего стола Эля.

— Отвали от ребёнка, — поддержал Вадим. — Дашка, платье — супер!

— Платье милое, Даш, правда! Не слушай её, — сказала Аня.

Коллеги за меня вступились, но настроение было испорчено. Платье уже и мне самой показалось скучным и неинтересным, хотя с утра я с восторгом смотрела на себя в зеркало…

Поэтому комплимент Евы был особенно дорог, ведь её отличный вкус и изысканные манеры не подвергались сомнению. Если сравнить двух блондинок — Еву и нашу офисную секс-бомбу — Янка с её загорелыми сиськами, которые она старательно выставляет напоказ, выглядит заурядной дешёвкой.

Я расправила плечи и приободрилась. К тому же, «старая дева» — это уж точно не ко мне. С девственностью я распростилась три недели назад, понятно?

Когда отправлялась на встречу с Евой, Вадим, вручая портфолио, придержал меня за руку:

— Слушай, Даш, а ты очень изменилась, пока я зависал в больнице.

— Да? В какую сторону? — насторожилась я. — Надеюсь, в лучшую?

— Даже не понимаю, в чём дело… Ты какая-то необычная… Загадочная, задумчивая… Раньше скакала по офису, как Бэмби, а теперь… Не знаю. От тебя глаз не отвести!

— Ошибаешься, я прежняя, — аккуратно высвободила руку из захвата Вадима. Он отпустил с сожалением.

— Нет, Даша, нет! Ты очень изменилась… Потусим сегодня в ресторанчике после работы?