Но это все казалось незначительными мелочами на фоне той проблемы, которая снедала Хита. Несмотря на включенное радио и болтовню Кейт о том, какие именно украшения она хочет забрать у Саскии, он пытался обдумать разговор, который состоялся у него с отцом в имении.

Чарльз Шеридан подтвердил самые худшие опасения сына. Это произошло в то время, когда ему уже стало казаться, что отношения с отцом налаживаются.

Выяснилось, что все слухи – правда.

Чарльз действительно искал новую типографию. Нет, решение еще не было принято, но варианты рассматривались. Другие компании уже сделали подобный шаг, почему же издательский дом «Шеридан пресс» не мог последовать их примеру?

Хита ранили не столько подтвердившиеся слухи, сколько непонимание отца. Чарльз недоумевал, почему его молчание задело сына. Весь издательский мир гудел, обсуждая будущее бостонской типографии Шериданов. Разве нужно еще что-то объяснять?

Нужно, по крайней мере по мнению Хита. Одно слово отца, и не было бы кампании, которую Хит проводил вместе с Лукасом, не было бы этих длинных разговоров за деловыми ужинами и кофе.

Да, коммуникативные навыки у старшего Шеридана были развиты не очень хорошо.

В надежде собраться с мыслями Хит с силой надавил пальцами на лоб. Может быть, стоит поблагодарить Кейт за то, что она предоставила благовидный предлог сбежать от родителя и возможность как следует все самостоятельно обдумать.

К тому времени, как Кейт припарковала автомобиль у тротуара возле своего дома, нервы у него сдали. Он чувствовал себя совершенно измотанным, плечи сводило от напряжения. Сказывалось волнение; мысли о том, что за короткое время надо сделать невероятно много, жгли мозг.

Обрадовавшись возможности размять длинные ноги, Хит выскочил из машины, обошел ее и распахнул водительскую дверцу.

– Очень галантно, – одобрила с улыбкой Кейт. – Должна сказать, ты замечательный пассажир, не критиковал мой стиль вождения и не обращал внимания на маленькие недоразумения, которые возникали время от времени. Я тебе очень за это благодарна. Ты был настолько терпелив, что заслужил награду. Если захочешь зайти ко мне на минутку, я позволю тебе заглянуть в мой мир. – Она повернулась к нему. – Надеюсь, ты понимаешь, что обычно посторонние туда не допускаются, но для тебя я готова сделать исключение.

– От такого заманчивого предложения отказаться просто невозможно! – ответил Хит и улыбнулся.

Пока он наблюдал за тем, как Кейт, стоя в лучах солнечного света, искала в сумке ключи и отпирала магазин, напряжение отступало.

В обе стороны расстилалась тихая улочка, застроенная частными домами и небольшими магазинчиками, зданий выше двух этажей на ней не было. Вокруг царила тишина, несмотря на то что совсем недалеко располагался шумный центр города. Именно в таких районах ты обычно знаешь всех соседей и можешь действительно назвать то место, где живешь, своим домом. Кейт жила в чудесном квартале, Хит даже позавидовал ей.

Сам он называл домом лишь каменное здание в Бостоне, где жил с родителями до семнадцати лет. Потом перебрался в университетское общежитие, а его в свое время сменили номера в отелях, съемные квартиры и дома вроде того, в котором Хит жил сейчас. Этот дом был современным, чистым и отлично оборудованным, но уютно себя в нем он не чувствовал.

Странно, раньше он об этом не задумывался. Наверное, дело в усталости, это из-за нее в людях просыпается меланхолия, а Хит устал, очень сильно устал.

Вдруг откуда-то раздался шум движения и шорох бумаги. Это отвлекло Хита от его мыслей, он посмотрел по сторонам. Кейт кивнула ему из прихожей, приглашая войти. Фактически Хит входил в него первый раз. Утром, когда он забирал Кейт, Саския не пустила его внутрь, болтала с ним на пороге.

Теперь Хит увидел узкий длинный коридор, немного расширявшийся у кухни, и крутую лестницу, которая, видимо, вела к спальне.

Кейт остановилась у одной из дверей, располагавшихся по левую руку, достала из сумки маленький латунный ключ, осторожно открыла замок и шагнула в комнату. Хит шагнул следом и тут же остановился как вкопанный. Более унылой комнаты он в жизни не видел.

Темно и сумрачно, даже несмотря на то, что снаружи яркое июльское солнце затопило светом тротуары. Под потолком на витом шнуре единственная электрическая лампочка, отчего все помещение больше напоминало склад или музей, чем мастерскую. На стене напротив двери ряд инструментов. Некоторые из них Хит узнал, такие были в бостонских мастерских «Шеридан пресс», а некоторые видел впервые.

На полу стояли одна на другой прозрачные пластиковые коробки с разноцветными крышками; для того чтобы войти в комнату, пришлось буквально протискиваться между ними. Когда Хит решился сделать несколько шагов, в воздух поднялись облачка пыли. Он провел пальцем по ближайшему столу, и на его поверхности остался след. Как Кейт может работать в таких условиях? И почему здесь так темно? Ее дизайн-студия вполне современная, чистая и светлая, полная противоположность тому, что здесь.

– Я так понимаю, ведение хозяйства – не самая сильная твоя сторона, – пробормотал Хит, стараясь не задеть чувства Кейт. – И чем это так пахнет?

Кейт потянула носом и достала какую-то картонную коробку с широкой полки, по которой были развешаны выцветшие ярлычки. Как Хит ни старался, так и не смог разобрать, что на них было написано.

– Уборка – это ерунда, – ответила Кейт и, закашлявшись, попыталась разогнать одной рукой облачко пыли, взлетевшее с крышки коробки. – А пахнет кожей. Она разложена вон там, сзади, на тех широких полках. Мне даже нравится ее запах.

– Предложение! – Хит тоже закашлялся. – Давай я раздвину занавески. Тебе будет лучше видно.

Сказав это, он пошел к окну, но не успел сделать и нескольких шагов, как Кейт схватила его за запястье и крепко стиснула пальцы.

– Не надо. От солнечного цвет кожа и бумага выцветают, и потом нам нужно всего несколько минут. – Она вздохнула, и ее плечи поникли. – Ах, вот вы где! Маленькие хитрые дьяволята! И что вы делаете здесь, рядом с этими короткими перчатками из малинового шелка?

Хит скрестил руки на груди и несколько секунд молча смотрел на Кейт.

– И часто ты разговариваешь с коробками?

– Часто! – ответила Кейт и с улыбкой подняла вверх четыре тонкие коробки кремового цвета. – Вот, нашла.

– Не хочешь проверить, что внутри? Может, там завелась моль и испортила ткань?

У Кейт брови полезли на лоб.

– Моль? Пробралась через три слоя картона? Моя бабушка-француженка, возможно, не очень хорошо знала английский, но в упаковке разбиралась. Аккуратнее ее я никого не встречала. Так что внутри нет никакой моли, точно. Там прекрасные перчатки от Ловат, готовые к отправке в магазины.

– И сколько они так пролежали на полке?

Замерев, Кейт несколько раз моргнула, будто производила в голове какие-то подсчеты.