– Да. Прости, что заставила волноваться, – необычно было слышать от нее слова извинения, но, похоже, она действительно сожалеет.

– Не хочешь ли рассказать, что все-таки с тобой происходит? К чему мне еще готовиться?

Я думал, что уже не услышу ответа, но вдруг Джоанна повернулась ко мне лицом и посмотрела таким грустным взглядом, что я мог поклясться – ее глаза цвета океана вот-вот уронят такого же цвета слезы. Она приоткрыла рот, сделала неглубокий, но резкий вдох, отвернулась, вновь закрыла нижнюю часть лица платком и все-таки произнесла:

– Если история достаточно хороша, то так ли важно, чтобы все в ней было правдой?

Ее вопрос я не совсем понял, но стоило догадаться, что Джоанна пока не готова мне довериться.

– Говоришь загадками… Я тоже знаю одну! Что, согласно одному мудрецу, порождают сплошные солнечные дни? Как раз такие, какие сейчас стоят.

– Пустыню, – практически сразу ответила девушка.

– Фью-ю-ю, – присвистнул я. – Да ты смышленая.

– Просто я люблю читать, то есть любила, – быстро поправилась она. – Я давно не читала ничего стоящего. Дома у меня была большая библиотека.

– Ты скучаешь по дому?

– Не знаю. Думаю, что там мало кто скучает по мне. Но однажды я вернусь туда.

То есть ее бросили? Что она имеет в виду? Может, предали? Или что похуже? А зачем тогда туда возвращаться? А вдруг там просто никого не осталось в живых?

– Джо, а какая у тебя любимая сладость?

– А? Наверное, шербет с малиной. Но я его ела очень давно, еще когда была на севере. Там его готовят совсем не так, как здесь.

– Ты была в других странах?! Серьезно? Где? В Пр‘адеше?

– И даже дальше…

– Что?

– В смысле была и за морем. Видела другие континенты. Видела города, где вместо песка все в снегу.

– Великое путешествие на север? Ты участвовала в нем?

– Ну, что-то в этом роде. Я видела, как солнце идет слева направо, а не как у нас – справа налево. Там, в далеких странах, море может волнами накрыть целый город. Там земля остывает так, что по ней больно ступать – она покрывается белым песком, снегом. И он светится каждой лунной ночью – будто само небо уронило на землю свои звезды. Это так прекрасно…

– Так вот он какой, снег…

– Красивый, да. И холодный. Я по нему скучаю… Когда-то мне сказали, что я похожа на него – на снег, на лед. Такая же холодная и…

– Красивая.

– Натан, не надо.

– Почему? Я и правда считаю, что ты очень хороша собой.

Она вернула мне улыбку. Что же, именно этого я добивался – чтобы девушка наконец повеселела. Мне все равно, что она подумала – что это просто флирт или ложь, главное, что я сам знаю правду. Может, мы и не друзья и тем более не влюбленные, но я предпочел, чтобы мы стали сначала хотя бы просто хорошими знакомыми, а там посмотрим.

День уже давно перевалил за половину. Солнце клонилось к горизонту, а песок под ногами с каждой минутой становился не таким горячим, что сразу ускоряло темп уставших лошадей. Скоро уже нужно будет искать, где остановиться на ночлег. Думаю, лучше всего будет добраться до одного хорошо знакомого мне места. Интересно, а Джоанна знает, что здесь рядом с горами спрятано кое-что очень интересное? Через пару часов уже доедем, как раз к закату.

Я скользнул глазами по пристегнутому к поясу девушки мечу. Стоит ли мне на него надеяться? С каждым шагом мы все дальше от обжитых мест, а значит, здесь полно тех, кто не просто охотится за кошельком добрых путников, а легко и голову может снести. Сейчас дорога до Алариаля стала неспокойной, наемники объединяются, грабят и убивают, работая то на одного, то на другого хозяина, смотря кто больше заплатит. Смогу ли я защитить сразу двоих? Стоп! В конце концов, кто эта Джоанна мне?! Почему я должен рисковать ради нее своей головой? Из-за камней? Или все-таки потому, что эта девушка… меня заинтересовала?

Я стал постепенно поворачивать на юг, отклоняясь от прямой дороги до столицы. Интересно, заметила ли это Джоанна? А ведь если взять на юг еще левее и не сворачивать с дороги около недели, то можно и к Южному морю прийти. Говорят, оно похоже на большой колодец, только соленое, и из него нельзя пить. Забавно, размышляю как ребенок, но я действительно не представляю всего того, о чем говорила Джоанна. Волны… Похожи ли они на барханы? Песок стелется по землям пустынь тоже в виде своеобразных волн.

Но если море синее, то песок совсем не такой, он – полная противоположность воде. Здесь, в пустыне, он бывает и бежевым, почти белым, и рыжим, и даже красным. Примерно таким, по которому мы едем сейчас, – глубокий насыщенный цвет, чем-то напоминающий глину. Буду ли я когда-либо скучать по здешним пескам? Наверное. Но ведь я еще не решил окончательно, что буду делать после, когда выполню то, что задумал, – кражу главного сокровища Алариаля. Ладно, подумаем об этом позже. Пока вокруг лишь барханы… Бесконечные барханы и беспощадное солнце. Иногда в такой жаре могут померещиться и люди, и даже целые города – надо уметь отличать мираж от реальности. К сожалению, это получается не у всех, и люди пропадают среди песков, идя за видением в надежде найти спасение.

Пусть с каждым шагом наших лошадей вечер становился все ближе, но страшная духота никуда не исчезала, и я всерьез начал беспокоиться за Джоанну, которая не выглядела такой уж выносливой. Предложить воды? Хотя… Должна же быть у нее своя голова на плечах, я у нее в няньках быть не собираюсь.

Интересно, о чем она сейчас думает? Я постарался проследить за взглядом девушки – какое-то время она рассматривала песок под нами, а затем несколько раз подняла голову к небу. Кажется, я понял – она заметила, что за нами наблюдали. Прямо над нами кружила пара-тройка длиннокрылых орлов. Я поднял левую руку, закрывая ею глаза от солнца, чтобы лучше рассмотреть наших летающих спутников, и не обратил внимания, как рукав моей кофты немного съехал ниже, оголяя запястье.

– Откуда они? – вдруг спросила Джоанна, но, увидев мое замешательство, уточнила: – Шрамы чуть ниже ладоней.

Она заметила то, о чем я и сам забыл, – старые ожоги на запястьях.

– Думаешь, я не попадался? – грустно усмехнулся я, опуская рукав, чтобы скрыть то, что мне самому было неприятно.

– Ну, ты же такой самоуверенный, – упрекнула меня она.

– Да, но было дело, обманывали и меня. Я просто человек,