– Привет! – первой поздоровалась она. – Как дела?

– Не то чтобы очень...

Она рассмеялась. Кивнув в никуда, пояснила:

– Я живу здесь. Значит, твоя соседка. Ты надолго к нам? До меня дошли слухи, что на месяц-полтора, правильно?

– Да ты проходи.

Виктор, почистив глаза согнутым пальцем, посторонился, пропуская соседку в комнату. Симпатичная. Веселая. Стрижка – каре до середины шеи. Откровенный закос под... как там ее, эту француженку... Мирей Матье. Скоблик видел ее считаные секунды, а уже мог по памяти нарисовать портрет, фоторобот.

Он привел себя в порядок. Когда вышел из ванной комнаты, на кухне его уже ждала чашка кофе.

– Меня Виктором зовут.

– Лариса, – ответила она. – Только не называй меня Ларой, как мои бывшие одноклассники. За Ларой тянется Крофт, понимаешь, о чем я? Откровенно не дотягиваю до Анжелины, оттого жутко психую. У меня свои бзики на такие вещи.

– Ясно.

– Я видела маунтинбайк в прихожей.

Она точно определила назначение этого велосипеда. А кто-то не в состоянии отличить шоссейный от трекового.

– Вживую первый раз увидела, – призналась девушка. – Но много раз видела по телевизору. Я часто экстрим смотрю, путешествия разные, мечтаю. В общем, вреда себе мало приношу. Я не умею кататься на маунтинбайке. Но ведь никто не умеет, пока не попробует, верно?

Скоблик слушал ее и улыбался. Только изредка вставлял односложные фразы. «В Италии был. Восточные Альпы». Она: «Слышала, что там горы. А вообще навскидку не верится, что Италия – еще и горная страна. Морская держава, да?» Она «навскидку» назвала десяток курортов, пять или шесть имен кутюрье (и первым, как и полагается, Чарльза Ворта, основателя фирмы мод в Париже), музыкантов, среди которых почему-то выделила Ромину Пауэр из некогда популярного семейного дуэта 80-х. Скоблик не заметил, как за разговором прошел час: они незаметно перешли в зал и устроились на диване. Гостья поджала под себя ноги. Виктор много позже, вспоминая, дурашливо глянул на кровать-полуторку. И там они могли запросто оказаться незаметно.

Она была насквозь домашней. Трудно было представить ее на улице. Невыездная. Он так и не спросил, учится она или работает. Но спросит. Она обещала заглянуть вечером. Словно догадываясь, кто он и с какой миссией прибыл в столицу России, сказала: «Я три раза стукну. Вот так: тук, тук-тук».

Когда в три часа дня Скобликов встретился в начале Беговой с Сонни Новеллой, тот снова заговорил о свадьбе... Виктор не раз слышал об этом. И поскольку сейчас ничего нового не прозвучало, он спросил куратора:

– Зачем вы мне это рассказываете в сотый раз? Я на память не жалуюсь.

– Уже не жалуешься, – акцентировал Сонни, у которого от этих «жужжаний» зачесалось в ухе.

Он ничего не добавил к сказанному, только в упор смотрел на своего агента, пока тот не опустил глаза. «Полная покорность», – усмехнулся Новелла.

Эта встреча состоялась в офисе американской компании по продаже автомобильных шин «GR». Склад продукции находился где-то за Кольцевой, а в самом офисе не было даже образцов. О товаре можно было судить строго по рекламным проспектам и пышногрудой длинноногой секретарше. На Сонни и Виктора немногочисленный персонал конторы внимания не обращал.

Они устроились друг против друга за низким и длинным столом, в комнате, напоминающей спортзал в миниатюре. Когда Сонни впервые перешагнул порог этого помещения, соседствующего с приемной, его передернуло: будто на глаза упали очки с вогнутыми линзами. Именно здесь вполне могла храниться продукция «Джи-Ар» – в два ряда и без опаски раскатиться по складу. В другой интерпретации – помещение походило на тир. Несмотря на несоразмерность комнаты, где даже здоровый человек ощущал аритмию, а вальс примерял размер марша, тут нашли себе место стол и несколько стульев. Свет падал с двух сторон; светильники были установлены на стены, что при низком потолке виделось оптимальным решением.

Сонни, разговаривая, брал в руки то один, то другой красочный журнал, быстро пролистывал страницы. К концу беседы на его стороне выросла целая кипа. Он заметил это (или намеренно собирал) и демонстративно подровнял руками, при этом бросив взгляд в проем открытой двери. Со своего места ему открывался вид на рабочее место секретарши и также на приоткрытую дверь шефа московского отделения «Джи-Ар» по имени Джек Андерсон. «Вопросы?» – стандартно поинтересовался Сонни. Обычно тот, кто обращается с таким предложением, на вопросы отвечать не собирается. Наоборот, это упор на добросовестность, что в работе не упущена ни одна мелочь. Это некое самодовольство с самоутверждением: «Вопросы?»

Скобликов встал. Новелла усадил его жестом руки. Скруглил углы окончания беседы вопросом о том, как перенес полет Скобликов. Тот пожал плечами: «Нормально». Глаза говорили: «Вместе же летели, сам все видел». Но все же ему пришлось поделиться своими ощущениями от полета.

– Завтра встречаешься с Гартманом, – сказал Новелла, опуская имя своего московского агента. – Помнишь, кто это?

– Да. Он – слизняк.

Сонни с минуту молчал. Он чуть слышно бросил под нос: «А здесь, в Москве, ты совсем другой». В Викторе просыпалась дерзость. Не опасно ли это?

Он вынул из кармана два набора ключей и универсальную отмычку, которой можно было открыть большинство английских замков; из доклада Роберта Гартмана следовало, что замок в квартире Михаила Наймушина именно такого типа. В одном из наборов ключей Виктор без труда узнал «классические вазовские».

– «Нива», в отличном рабочем состоянии, – тоном продавца подержанных машин начал перечислять Сонни, – уверенно ведет себя на трассе и более чем уверенно – на бездорожье. «Лендровер»...

Скобликов взял со стола ключи от «Нивы», чем избавил Новеллу от необходимости перечислять достоинства семейного полноприводного автомобиля – более чем приличного, но в равной степени и «заметного».

Сонни одобрил выбор своего агента и положил ключи от «Лендровера» себе обратно в карман.

* * *

С Робертом Гартманом Виктор встретился в двух с половиной километрах от Московской кольцевой, на Волоколамском шоссе, пересекающем Красногорск и являющемся основной автомагистралью этого подмосковного города, предварительно созвонившись с ним и еще раз уточнив место встречи. Гартман не походил на мачо, как обрисовал его Сонни Новелла, однако мексиканские черты в нем просматривались. Говорил он с заметным акцентом.

– С таким автомобилем с собой нужно возить биотуалет, – сделал он комплимент «Ниве».

Он надеялся, что этот русский откроет дверцу и разрешит ему сесть в машину – познакомиться, пообщаться минуту-другую, войти в контакт. Скобликов через опущенное стекло отдал ему четкие распоряжения:

– Прыгай в свою «помойку». Поезжай впереди. Я за тобой. Сначала покажешь мне помещение для заложницы.

– А потом?