— А ты у меня дикий!

Меня все так же без лишних слов шлепнули по заднице, встряхнули так, что я подавилась эклером, и понесли к дверям.

Уже в проеме нас настиг полусонный голос ненормального братца моего жреца:

— Сол, ты там слуг и стражников поубивал или меньшей кровью обошлось?

— Живы, — процедил верховный жрец, на миг остановившись.

— Ну и отлично. Скажи, чтобы двери починили. Ты всегда та-а-акой невоспитанный, когда в гости заходишь.

Ответом Сол брата не удостоил. Но оно, наверное, и к лучшему.

Из особняка Заррина мы вышли очень быстро. Настолько, что маленькой бедной мне, висящей на плече злобного дроу, даже не удалось рассмотреть домик подробнее. Хотя я и не горела особым желанием. И тем более не хотела посещать это местечко еще раз.

Когда мы вышли, дроу погрузил меня в экипаж. Именно погрузил. Небрежно закинул внутрь, слава Всевышнему, хотя бы на сиденье мною попал!

— Ну ты и хам! — возмутилась я, сверкнув глазами на залезшего следом жреца.

— Я зол, — как-то чересчур спокойно поведал темный эльф. — Поэтому, маленькая, пакостная, крылатая вредность, — помолчи, а?!

— С чего это? Я, может быть, тоже зла. И более того — я желаю выяснять отношения!

— А есть что выяснять? — усталым голосом поинтересовался дроу и, морщась, потер виски.

— Конечно, есть, — довольно кивнула я и взъерошила и так встрепанные волосы. — Например, о том, что я твоя женщина. Внезапно так…

— Лия… — голосом пожилого праведника, который устал от домогательств развратной девицы, начал Сол. — Я это сказал потому, что Зару нельзя знать о том, что ты — крылатая дева. Сейчас, по крайней мере, нельзя.

— Почему? — тотчас заинтересовалась этим занятным фактом я.

— Потому, — ни капли не информативно ответил жрец. — Тебя наши семейные дела не касаются, уж извини. Так вот, именно поэтому мне и пришлось сказать, что ты простая человечка.

— Угу… То есть у меня от твоих семейных дел проблемы, а в итоге они меня не касаются, так? То есть меня крадет из моей же спальни твой двинутый родственничек, пугает до полусмерти, собирается изнасиловать, а потом это меня не касается?!

Я начинала злиться. Медленно, но верно.

А еще я почему-то начинала отмечать, какой он красивый. Широкие плечи, мужественное лицо, красивые глаза, в которых так и хочется утонуть.

— Я извиняюсь, — выставил вперед одну руку Сол. — За это так точно. Заррин… он одновременно и гордость, и позор нашей семьи. Для сокрытия тебя тоже есть очень серьезные причины, поверь. В общем, я приношу свои искренние… Лия, ты что делаешь?

А я протянула свою руку навстречу его и медленно переплела наши пальцы, с наслаждением ощущая, как по моей мягкой и нежной коже скользит его… сухая и теплая, шершавая от мозолей. Наш жрец не только штаны в храме протирает… Такие следы остаются от оружия.

— Ты такой… — выдохнула я, зачарованно глядя на мужчину напротив. — Невероятный. Я хочу… к тебе. Тебя…

В голубых глазах жреца мелькнула догадка, и он, осторожно отстранив мою ладонь, спросил:

— Заррин говорил что-нибудь о дополнительных добавках в питье или пищу?

— Как поняла, он половину своего запаса афродизиаков на меня извел, — простодушно призналась я и не торопясь пересела на лавочку жреца. — Мы все ждали, пока сработает.

— А оно с опозданием, — с такой тоской и грустью протянул Сол, что мне даже неприятно стало. Можно подумать, его тут чудище болотное домогается, а не молодая и красивая я!

— Со-о-ол, — протянула я, медленно придвигаясь ближе к темному.

— Да? — немного нервно спросил очень страшный верховный жрец кошмарной богини Ллос, забиваясь уже почти в угол кареты от романтично настроенной феи.

— Ты такой красии-и-вый, — восхищенно сказала я, осторожно кладя ладонь на предплечье темного.

— Это вряд ли.

Что же он такой самокритичный?

Мою лапку аккуратно взяли и переложили на лавку. Зря это он. Теперь рядом с рукой его бедро оказалось!

Ручка немедленно оказалась на колене дроу, а я, воспользовавшись тем, что экипаж тряхнуло, навалилась на Сола.

— Ой, прости, я такая неловкая, — все это сладко выдохнув в четко очерченные мужские губы, для надежности обхватив второй рукой его шею и прижавшись грудью к широкой, сильной груди мужчины. — Но ты меня спас!

Ну и что с того, что не сейчас? Главное — спас! Мужчинам нравится ощущать себя героями.

— Лия, — хрипло начал дроу, пытаясь меня отстранить. Но как-то неуверенно, что ли?

— Да-а-а? — Карета очень вовремя подскочила еще раз, и моя рука совершенно случайно съехала с колена темного на его бедро.

Голубые глаза медленно, но верно начинали темнеть.

Мужчина, не шевелясь, пристально смотрел на меня, не делая больше попыток освободиться.

От того, как присмирел этот дикий зверь под моими руками, кружилась голова, и начинало сладко ныть в сердце… и много ниже. Внизу живота закручивался жар, а дыхание становилось тяжелым и частым. И почти в унисон моему звучало и его. Сол вовсе не был равнодушным. Совсем не был.

И не нужно лишних слов. Он потянулся и коснулся моих губ. В этот раз было не так, как тогда. Было иначе, мягче и спокойнее. Но я таяла от этого, как мороженое на солнце.

Теплые сухие губы, ладонь, властно запутавшаяся в моих волосах… вкус шоколада на языке от поцелуя.

В голове мутнело, и в этом тумане словно искры зажигались.

Никакой спешки и суеты. Лишь неторопливый, безумно приятный, восхитительно мужской поцелуй.

Я плавилась и сгорала в огне своего желания.

Закинула руки на плечи мужчины и тихонько вздыхала, когда твердые губы стали покрывать мелкими поцелуями щеку, а после подобрались к уху.

Это было волшебно…

Экипаж тряхнуло в очередной раз, и зычный голос возницы совершенно неволшебно заявил, что мы приехали.

Сол отстранил меня и тихо сказал:

— Лия, нам нельзя…

— Почему? — шепнула я, зарываясь пальцами в белые волосы.

— Потому что нельзя. Ты чудная девушка, но… я не вправе. Ты тут не для этого. Не для меня…

— Но я не хочу никого другого. — Мои пальчики неторопливо подобрались к острому уху мужчины. Стоило мне пробежаться ноготками по длинному кончику, как дроу прерывисто выдохнул и перехватил мою руку. Коснулся костяшек легким поцелуем и серьезно сказал:

— Прости, милая, но иначе нельзя.

— Как? — Я изумленно округлила глаза.

Он лишь печально улыбнулся и осторожно обхватил мое лицо. И быстро, сильно нажал на какие-то точки под челюстью. Свет померк в глазах, и сознание меня покинуло раньше, чем я успела даже ахнуть, не то что возмутиться.