Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Напрашивался вариант «опережение». Но Жердев привык решать проблемы силовым путем и даже создал свой, «устрашающий», почерк.
Он представил, что по его приказу Биленков разыскал Шевкета и Тимофея, но это означало, что функции шпионской программы на себя брал Биленков.
Кто знает, может быть, Кравец активизировался после стычки с Биленковым и решился на оптимальный в его положении шаг: искать поддержки в ГРУ. И это очень опасно.
Сейчас компромат все больше приобретает практический смысл. Жердев содрогнулся, представив, что его взаимоотношения с оперативниками создали другую связь — с расправой над генералом Болдыревым. Собственно, Жердев размышлял о зависимости от людей и ряда обстоятельств. А эффективно действовать в таком состоянии крайне сложно.
Совершил ли он ошибку? Нет, пятнадцать лет тому назад он не мог ликвидировать целую группировку, а только распустить ее, иначе ему для этого понадобилась бы другая группа, и так до бесконечности.
Жердев посмотрел на стол… Испытанный метод снять раздражение и сегодня помог (его удивило лишь, почему он не взорвался вчера). Переступив через монитор, но не пощадив инфракрасной компьютерной мыши и телефонной трубки, Жердев вышел в приемную.
— Я там намусорил немного. Вы нашли Маевского?
— Да, Дмитрий Михайлович. Машина уже выехала за ним.
— Хорошая работа.
Жердев относился к той породе людей, которые отдавали должное прежде всего поступкам. У него было врожденное чувство меры, и оно всегда подсказывало ему наиболее верную линию поведения. Никто ни разу не слышал от него похвалы в адрес конкретного человека, и в этом плане он был похож на тактичного спортивного комментатора: «Отличный удар. Хороший ход».
Но и он сам сегодня перебрал: встреча с двумя людьми, с которыми, казалось, у него давно оборвалась связь. И для него это стало двойным ударом.
— Маевского проводите в кафе. Там его дожидается Биленков.
— Хорошо, Дмитрий Михайлович.
Прежде чем отправиться к Жердеву на Тверскую, где рядом с московской мэрией был расположен так называемый инвестиционный офис аэропорта Шереметьево, Андрей Маевский мысленно пролистал его досье. Окончил филологический факультет госуниверситета, окончил курсы КГБ СССР. В качестве оперативного работника Первого Главка КГБ знакомится с первым президентом России. Принимает его предложение создать Ситуационный центр при аппарате президента. После очередных президентских выборов, которые прошли в два этапа, он в течение месяца штурмует служебную лестницу: руководитель аппарата главы государства, замглавы администрации, глава администрации. При новом президенте Дмитрий Жердев смог удержать пост в течение лишь двух недель, потом его место занял человек, которого «по праву» назвали «серым кардиналом Кремля», и скатился по служебной лестнице — стал председателем комитета по внешним связям московской мэрии, вскоре получил Знак отличия «За заслуги перед Москвой». Оттяпал сыну участок в Лосином парке, инвестировал терминал для бизнес-авиации в аэропорту Шереметьево. Он оставался богатым и все еще влиятельным человеком.
Биленков поджидал Маевского в кафе с роскошным баром. Он отказался от винной карты (она подавалась отдельно от меню) и выбрал безалкогольный коктейль. Потягивая напиток через соломинку, Виктор переводил взгляд с одного вертикального бруса на другой и силился вспомнить, где раньше видел нечто подобное, учитывая, конечно, популярность таких колонн в подобных заведениях. Здесь они как бы отделяли столики друг от друга и от самого бара, с его неприметной дверью на кухню. Они были частью порядка, наведенного здесь чьей-то умелой рукой. Наконец он вспомнил: подобная обстановка была ему знакома по кабинету Жердева в Структуре. В этом кафе пиллерсы служили предметами декорации, а в здании на Большой Дмитровке они поддерживали пол и потолок.
Он выпил коктейль и собрался заказать фруктовый чай, но вот в кафе вошел человек лет сорока, в темном строгом костюме, с коричневым кейс-атташе. Среди десятка посетителей он выбрал Биленкова и подошел к его столику.
— Виктор?
— Он самый.
— Очень приятно. Андрей.
Биленков ответил на рукопожатие нового знакомого и не мог не припомнить пренебрежительный тон Жердева, отдающего распоряжение своему помощнику: его электронное издание он назвал таблоидом, бульварной газетенкой со скандальной информацией, и Виктор невольно принял, как эстафетную палочку, этот высокомерно-пренебрежительный тон.
— Ты работаешь?
— Конечно, — ответил Маевский.
— Конечно? Ты что, бросаешь вызов безработным?
— Нет.
— Нет? Из тебя слова не вытянешь. Где и кем ты работаешь?
— Я шеф-редактор электронной газеты «Проспект Независимости».
— Жизнь не удалась?
— Почему?
— Пока что я задаю вопросы. Мы будем работать в паре. Твое дело — информация и розыск. Только не обольщайся — понажимаешь там на кнопки и клавиши, принесешь мне лист бумаги, и все. Готовься засучить рукава, а когда и задрать штанины. И не смотри на меня так…
Журналист опустил глаза.
— Знаешь Хованское кладбище? — приступил к делу Биленков.
— Да. Оно находится в Ленинском районе Московской области, а вот в административном отношении подчинено Юго-Западному административному округу столицы. Тебя интересует конкретный человек, похороненный на кладбище?
— Ну, ты забегаешь вперед. Пока что мой интерес — к живому человеку. Нужно навести кое-какие справки о нем…
— Погоди минуту. — Журналист открыл кейс и вынул книгу в мягком переплете. Вырвав страницу из середины, протянул ее Биленкову: — Прочти.
— Зачем?
— Прочти, — настаивал Маевский, и Билл подчинился — ради интереса.
— Ну, — наконец сказал он, — прочел. И что дальше?
— А дальше расскажи, о чем эта книга.
Биленков раздвинул губы в беззвучном комплименте. Выдержав паузу, сказал:
— Ну, что же, придется рассказать тебе, о чем моя книга.
— Кстати, сам-то ты работаешь?
— Конечно… — Виктор осекся, завидев в дверях кафе Дмитрия Жердева.
Маевский встал, приветствуя Жердева кивком головы, а Биленков не двинулся с места.
Дмитрий Михайлович присел к ним за столик буквально на минуту. Он был краток, обращаясь только к журналисту:
— Виктору я уже говорил, теперь хочу сказать тебе, Андрей. Я заготовил фразу и обязан произнести ее. Детали одного дела тебе расскажет Виктор. Секретов между нами нет. Работайте.
Он встал и, застегнув пуговицу пиджака, покинул заведение.
— О какой фразе он говорил? — поинтересовался Маевский.
— Кое-кто из нашей опергруппы был тайным агентом военной разведки. Как тебе такое начало?