– А попрощаться?

– Ренко, ты что, трахнутый? Никак не хочешь понять.

– Ты все испортил.

– Ты не улавливаешь.

Водители, которым Аркадий загородил путь, кричали, чтобы он двигался, – никакой гудок не заменит отборного мата. Ветер гонял клочки бумаги по улице.

– И что же я не улавливаю? – спросил Аркадий.

– Они убили Пашу.

– Кто – они?

– Я не знаю.

– Его преследовали?

– Не знаю. Какое это имеет значение? Ты собираешься бросить дело.

– Нечего бросать. Нет никакого расследования.

– Знаешь, что сказал Паша? «Все похоронено, но ничего не похоронено навсегда».

– И что он хотел этим сказать?

– Хотел сказать, что все небезнадежно. Рина – шлюха, я – дерьмо, а ты – проигравший. Вот сколько у нас шансов. Все место трахнуто. Я использовал вас, ну и что? Все используют всех. Вот что Паша называл цепной реакцией. Чего ты ждешь от меня?

– Помощи.

– Похоже, ты все еще ведешь следствие? – Бобби посмотрел на нависшее небо, на бликующие монеты казино, на сбитые носки своих ботинок. – Они убили Пашу, это все, что я знаю.

– Кто убил?

– Берегите вашу гребаную страну, – прошептал Бобби.

– Как… – начал Аркадий, но первый в ряду «мерседес» скользнул вперед и с шумом распахнул заднюю дверцу. Бобби Хоффман нырнул внутрь и захлопнул дверцу, укрывшись за сталью и тонированным стеклом, но Аркадий успел увидеть чемодан на сиденье. Выходит, автомобиль не просто стоял, все было подстроено. Седан тут же тронулся с места, и Аркадий последовал за ним в «Жигулях». В тандеме обе машины миновали станцию метро «Маяковская» и продолжали ехать по Ленинградскому проспекту на север. Зачем? Для отдыха на пляже в Серебряном Бору уже слишком пасмурно, а для бегов на ипподроме слишком поздно. Но это дорога и в аэропорт. Вечерним рейсом из Шереметьева можно было отправиться на все четыре стороны, а Хоффман пользовался услугами аэропорта достаточно часто, чтобы подмазать половину его персонала. Обычно он брал билет в Египет, Индию или страну бывшего советского блока – в любое место, где нет договора с Соединенными Штатами об экстрадиции. Его, как правило, быстро проводили мимо охраны, сажали в первый класс самолета и предлагали шампанское. Бобби Хоффман, беглец со стажем, снова улизнул бы, оказавшись вне досягаемости Аркадия.

Не то чтобы у Аркадия не было полномочий задержать Хоффмана. Просто он хотел спросить его по-хорошему о том, что ему известно. И кто мог убить Пашу? Преследовали или нет Иванова? Водитель Хоффмана шлепнул синюю мигалку на крышу машины и выдвинулся на экспресс-полосу. Тогда Аркадий прикрепил на крышу «Жигулей» милицейскую мигалку и занял соседнюю полосу, чтобы держаться поблизости. Никто вокруг не сбросил скорость. Российские водители, судя по всему, с рождения давали клятву никогда не сбавлять скорость, так же как и российские летчики – взлетать в любую погоду, подумал Аркадий.

И тут он увидел, что машины все-таки замедляли ход, образуя пробку, и теснились вокруг костра посреди дороги. Аркадий подумал, что это авария, пока не увидел людей, пляшущих вокруг костра, выкидывающих вперед руки в нацистском приветствии и бьющих камнями и железными прутами по ветровым стеклам и фарам проезжающих машин. Когда Аркадий подъехал ближе, он увидел, что это вовсе не костер, а полыхающий автомобиль, который корчился в огне и издавал резкий запах горящей резины и пластмассы. Человек пятьдесят, а может, и больше, раскачивали автобус. Из дверей автобуса с криком выскочила женщина. Маленький «Запорожец» резко остановился перед автомобилем Аркадия и протаранил ему крыло. Внутри находились мужчина и женщина, вероятно арабы. Четверо бритоголовых парней с красно-белым флагом окружили их машину. Самый рослый поднял автомобиль так, что переднее колесо закрутилось в воздухе, а тем временем другой разбил окно со стороны пассажира древком флага. Аркадий взглянул на огни находящегося впереди стадиона «Динамо» и понял, что происходит.

«Динамо» играло со «Спартаком». Футбольный клуб «Динамо» состоял под эгидой милиции, а «Спартак» был любимцем таких скинхедных групп, как «Безумные мясники» и «Заводные апельсины». Скинхеды поддерживали свою команду, топча любого болельщика «Динамо», попавшегося им на улице. Иногда исход встречи был куда печальнее… Скинхед, держащий капот «Запорожца», сорвал с себя рубашку, чтобы продемонстрировать широкую грудь с татуировкой волчьей головы и руки со свастиками. Его приятель разбил древком ветровое стекло и с криком: «Вон со своей черной задницей из русской машины!» – вытаскивал за волосы женщину. Она показалась из автомобиля с порезанной щекой, в волосах и сари поблескивали крошки стекла. Аркадий узнал миссис Раджапаксе. Другие два скинхеда били железными прутами в окно машины мистера Раджапаксе.

Не помня себя от гнева, Аркадий выскочил из «Жигулей». И очнулся, лишь приставив пистолет к голове сжимающего бампер скинхеда.

– Отпусти машину.

– Любитель черномазых? – Силач плюнул на плащ Аркадия.

Аркадий пнул парня по ноге. Он не понял, сломал ли ему колено, но раздался характерный хруст. Как только парень рухнул наземь и взвыл, Аркадий двинулся к хулигану, который держал миссис Раджапаксе за капюшон. Поскольку скинхеды заполнили всю улицу, а в пистолете было всего тринадцать патронов, Аркадию не оставалось времени на раздумья.

– Если ты… – начал было парень, но Аркадий резко ударил его пистолетом.

Аркадий обошел машину, скинхеды с прутьями и не думали отступать. Высокие парни в грубых ботинках и с окровавленными костяшками пальцев стояли, покачиваясь с пятки на носок.

– Можешь завалить одного из нас, но больше не получится, – процедил один из них.

Аркадий вспомнил – пистолет-то без обоймы! Он вынул ее, когда отправлялся на пикник с Женей. И не имел привычки держать патрон в казеннике.

– Ну, кто первый? – крикнул он и перевел пистолет с одного на другого. – У кого нет матери?

Иногда матери бывали чудовищами, но обычно даже они беспокоились, как бы их сыновья не погибли на улице. И сыновья это знали. После затянувшейся паузы хватка обоих парней, стискивающих пруты, ослабла. Скинхеды такого точно не ожидали и, помедлив, оттащили раненых товарищей от «Запорожца».

Тем временем вокруг началось черт знает что. Милиционеры выскакивали из подъехавших фургонов, а скинхеды крушили на бегу автобусные остановки, оказавшиеся рядом автомобили и все, что попадалось им на пути. Раджапаксе очищали сиденья от стекла. Аркадий предложил отвезти их в больницу, но они чуть не сбили его машиной, торопясь развернуться и покинуть это страшное место.

– Спасибо, а теперь уезжайте, пожалуйста. Вы такой же безумец, как и они! – крикнул Раджапаксе из разбитого окна.

Держа над головой удостоверение, Аркадий подошел к горящей машине. Жертвы скинхедов в разорванной одежде растянулись по дороге и тротуару, рыдая среди искореженного металла и битого стекла. Он дошел до линии милицейского кордона, быстро, но с опозданием поставленного вокруг стадиона. Хоффмана нигде не было видно.