— Разъясни, — потребовал Тимофей.

— Им малолетние огольцы помогают! — в сердцах воскликнул старший лейтенант. — Не воевать же с ними, в самом деле! Они все время вокруг села шныряют, дозор несут. Если какие-то чужие к селу подходят, они сразу к старшему бегут и докладывают. Мы пока подъедем да осмотримся, бандиты уже в лесу попрячутся… А бандеровцы где-то здесь рядом, сидят в своих схронах и над нами насмехаются. Ведь мы этот район вдоль и поперек обшарили, но ничего не нашли.

— А из местного населения кто-то помогает?

— Не без того, есть, конечно… Но эти бандеровцы весь народ запугали! Устроили сплошной террор. Выявляют сочувствующих Советской власти и тут же их уничтожают. В их армии даже специальное подразделение палачей имеется, которые приводят приговор в исполнение. И делают это с большой выдумкой. Зверствуют страшнее немцев!

Романцев взглянул на часы — в это время обычно передавали сводки Совинформбюро, и он, по возможности, старался их не пропускать.

— Сейчас сводки будут передавать, послушаем?

— Это дело, — охотно откликнулся Игнатенко.

Тимофей включил радио. В эфире зазвучал торжественный и сочный голос диктора Юрия Левитана:

«…В районе населенного пункта Броды была разгромлена четырнадцатая дивизия СС «Галичина» вместе с другими формированиями тринадцатого корпуса четвертой танковой армии Вермахта. Войсками Первого Украинского фронта было уничтожено не менее двадцати восьми тысяч гитлеровцев. Более семнадцати тысяч взяты в плен…»

Хлопнув ладонями по коленам, Игнатенко радостно воскликнул:

— Повоевать хотели? Вот вам, получайте! Этой дивизии «Галичина» капут пришел! Это вам не с безоружным местным населением воевать. А может, по маленькой, товарищ капитан, за такое доброе дело, а? — возбужденно проговорил он и извлек из своего вещмешка небольшую бутыль. — Горилка на абрикосах. Можно, конечно, по-простому, спиртику, но так оно как-то поторжественнее, что ли, будет.

— За такое дело грех не выпить, — улыбнувшись, согласился Романцев. — Стаканов у меня нет, но вот кружки отыщу. — Открыв старомодный шкаф, стоящий в углу кабинета, он достал из него две поцоканные металлические кружки и поставил их на стол. — Вот только с закуской у меня некоторые трудности, как-то не успел здесь обжиться.

— А это ничего, — бодро отозвался старший лейтенант. — Ты думаешь, Тимофей, я к тебе с пустыми руками заявился? Ан нет!.. Так, где оно у меня? — порылся он в вещмешке. — Ага, нашел… Сало у меня тут. Чуешь, капитан, какой духан прет! Такого запаха ты во всей Украине не унюхаешь! Вот оно. — Игнатенко положил на стул шматок сала, завернутый в белую замасленную холщовую тряпицу, бережно, лоскуток за лоскутком, распеленал толстый кусок с большими прослойками мяса. — Это тебе даже не сало, а самый настоящий мед! Положишь его на язык, и оно просто тает! Ах, какая вкуснятина! — вдохнул он запах.

— Не сомневаюсь, — широко улыбнулся Романцев.

Вырвав из горлышка бумажную пробку, Игнатенко щедро разлил самогон по кружкам.

— Значит, пьем за то, чтобы этих фашистских холуев и дальше крепко бить! Чтобы им на нашей земле пусто было!

— Хороший тост, — кивнул Тимофей и выпил в три глотка крепкий сивушный самогон.

Подобревший, размякший, с раскрасневшимся лицом, старший лейтенант глуповато улыбался и говорил:

— Знаешь что, капитан, я не успокоюсь до тех самых пор, пока всю эту бандеровскую нечисть не вытравлю! Вот скажи мне, как так получилось, что три моих родных брата на фронте воюют, фашистов бьют, а двоюродные с бандеровцами остались? Ведь наши отцы — родные братья! Есть в этом какая-то несправедливость.

— Со стороны получается, что воспитывали вас по-разному.

— А вот я отвечу тебе, что нет! Все мы из одной кастрюли борщ хлебали, последним куском хлеба между собой делились.

Игнатенко малость развезло. Говорил он громко, с надрывом, умолкал на время и снова начинал кипятиться. Жаркий уголек, прятавшийся где-то внутри него, неустанно чадил, причинял ему щемящую боль, которая никак не отпускала его, все более отравляя существование.

Молча выпили еще. Просто разлили горилку по полной кружке и осушили до дна безо всяких тостов, как если бы кого-то помянули. Возможно, что так оно и было.

Сальце и вправду удалось на славу. Сдобренное ядреным чесноком и приправленное щедро перцем, оно буквально раздирало глотку, и его хотелось немедленно затушить добрым глотком горилки.

— Я хочу тебе сказать, капитан, — перешел на шепот Игнатенко, — Гамула, конечно, враг, только таких, как он, в нашей области более двух десятков разгуливает, а нам бы дотянуться до того, кто ими командует.

— О ком это ты?

— О Ковале Якиме.

— Что ты о нем знаешь?

— Я ведь до него почти добрался, среди его людей мой человек был. Да вот две недели он на связь не выходит, очень боюсь, что его уже в живых нет. Эти сволочи, прежде чем убьют, сначала поизмываются над человеком, на куски его порежут… Ладно бы застрел, и дело с концом… Что-то мы все о грустном, капитан, давай просто так выпьем. Сегодня день замечательный выдался! Скоро мы всю эту нечисть с Украины погоним! И знаешь, как здорово заживем… Э-эх!

— Хорошо, — согласился Романцев, — давай просто поговорим. Я сам устал от тяжелых дум. Рассказал бы о своей семье, о жене…

Тимофей Романцев глянул в распахнутое окно. Заметно похолодало, с улицы потянуло вечерней свежестью. Небо удалось ясным и очень звездным: так сыпануло, что от света было больно глазам. Такое ясное небо бывает только на юге и то не каждую ночь.

— Как-нибудь в другой раз. Пойду я, Тимофей.

— Может, тебя проводить?

— Мне тут недалеко.

Не сказав более ни слова, Игнатенко вышел за дверь.

Оставшись один, капитан Романцев выдвинул ящик стола, достал из него два листа бумаги и написал:

«СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО»

«Начальнику Третьего отдела

Государственного управления контрразведки

«СМЕРШ» полковнику Утехину Г. В.

Докладываю

В настоящее время отделом контрразведки «СМЕРШ» 71-й дивизии арестована жительница села Хватки Романюк Оксана Григорьевна, 1920 г. р., обвиняемая в убийстве трех сотрудников «СМЕРШ», она же является любовницей разыскиваемого куренного атамана Остапа Панкратовича Гамулы. В настоящее время в связи с ранением находится под усиленной охраной в госпитале № 241. Нами вырабатываются оперативные мероприятия с целью завоевать ее расположение и выявить местонахождение куренного атамана Гамулы О. П.

Операция получила название «Чужой». Ждем вашего разрешения на дальнейшее проведение операции.

Начальник отдела контрразведки «СМЕРШ» 71-й дивизии капитан Романцев Т. П.».