Леон заставил зверя оторвать мужчине руку, а Райдер стиснул зубы, пытаясь взломать его разум. Я использовал свою собственную электрическую энергию, добавляя ее в пламя и позволяя ей гореть как под плотью stronzo, так и вне ее. Боль в его глазах была как пылающий маяк, и я почти чувствовал вес этой силы, когда она окутывала Райдера и он впитывал ее в себя.

— Да, — вздохнул Габриэль. — Я увидел, что он имел в виду. Райдер, этого достаточно, он больше ничего не знает.

Гипноз Райдера рухнул, как дождь, и он врезался в меня, когда мы вернулись в ванную. Я инстинктивно поддержал его, затем отдернул руку, когда он моргнул от силы, плавающей в его глазах. Он выглядел почти пьяным от того, сколько боли ему только что скормили, и он сделал длинный вдох, когда магия поселилась в его крови.

— Черт, как хорошо, — пробормотал он, как псих.

Мужчина лежал на полу, дергаясь, так как Райдер держал его в каком-то видении, и я с тревогой повернулся к Габриэлю.

— Что ты видел? Где она? — потребовал я.

— Король прячется где-то возле Рустианского моря. Я видел, как туда вызвали Черную Карту, и я был среди них. Я не видел ее, но я чувствовал ее. Она там, — в его глазах появился обнадеживающий блеск.

Райдер шагнул к лежащему на полу парню, хрустнув костяшками пальцев. — Значит, этот кусок дерьма нам больше не нужен?

— Нет, — мрачно согласился Габриэль, и Райдер с помощью лианы молниеносно свернул ему шею.

Я подошел к Габриэлю, схватив его рубашку в кулак. — Когда мы сможем отправиться?

Его грудь вздымалась, когда его глаза впились в мои, и я чувствовал, как Леон прижимается ко мне, его потребность в ответе звенела в воздухе так же громко, как и моя собственная.

— Два дня, — сказал Габриэль, как будто это была вечность. И в каком-то смысле так оно и было. Потому что каждый день в разлуке с Элис был как еще одним днем, проведенным в аду.

Но теперь нам наконец-то было на что опереться. Направление, куда направить нашу ярость. И когда мы высвободим ее, каждая звезда в небе должна была наблюдать за нами. Потому что мы собирались заставить их бояться повторения судьбы, которая отняла ее у нас.

7. Элис

Я не знала, сколько времени прошло между последним визитом Короля и нынешним. Дни шли и шли, и мне приносили еду, а иногда и стакан крови. Несмотря на то, что некоторые из этих пожертвований были от более могущественных фейри, невозможно было избавиться от застоявшегося, старого послевкусия, которое ощущалось в каждом глотке. Я не знала, сколько времени прошло с тех пор, как кровь была взята из вены, но мне отчаянно хотелось почувствовать вкус источника. И не просто источника. Мне нужны были мои Короли.

А еще мне не давали слишком много. Даже когда доступ к моей магии был перекрыт проклятыми наручниками, мое тело сжигало небольшое ее количество каждый день естественным путем. Для фейри было неестественно быть отрезанным от своей силы таким образом. И хотя это было не так плохо, как когда я была полностью опустошена, я чувствовала, как недостаток энергии течет по моим венам, словно отсутствующая конечность.

Фейри сходили с ума от невозможности использовать свою магию. Сила, запертая в них, гноилась, требуя выхода в мир, и превращалась в гниль. Как долго это могло продолжаться? Я знала, что фейри, запертые в тюрьме Даркмора, вынуждены носить такие наручники большую часть времени, поэтому догадывалась, что какое-то время можно выдержать, но у меня уже чесались руки сорвать их с себя. Черт знает, как заключенные справлялись с тем, что носили их годами.

Как только я подумала об этой адской тюрьме, где за свои преступления были заточены самые страшные и смертоносные фейри Солярии, мои мысли обратились к Роари, и сердце сжалось от боли. Леон попросил его помочь нам достать подзорную трубу в поисках ответов на вопросы о смерти моего брата, и в результате он потерял своего родного брата.

Чувство вины, которое я испытывала из-за этого, грызло меня, шепча мне по ночам и заставляя снова и снова воспроизводить события, которые привели к его поимке. Он был героем, спасая Розу от ФБР, но за это он потерял свою свободу.

Чем больше я думала о Роари, запертом в подземной гробнице, тем больше я думала о Гарете. Те газетные вырезки, которые приносил мне Король, были наполнены историями о смерти, подобной его смерти — о членах семьи, оплакивающих любимого человека, который был совершенно невиновен, попав в перекрестный огонь. Я знала, что в смерти Гарета было много чего еще. Он был втянут во что-то темное и более опасное, чем я была уверена, что он когда-либо хотел, чтобы его втянули, но он был невиновен. По крайней мере, в моих глазах. Я бы никогда не поверила, что он способен на какое-либо злодеяние. Все, что он делал, все жертвы, которые он приносил, были во имя меня. А значит, его смерть тоже была на моей совести.

Горе искалечило меня здесь. Я часами просто лежала в гнезде из одеял, которое мне дали в качестве кровати, или в ванне с подогретой водой, которая, казалось, никогда не остывала. Мне все равно нечем было заняться. Единственными моими спутниками были мое горе по Гарету и боль от разлуки с моими Королями.

Я пыталась использовать силу этого места, чтобы украсть у звезд больше проблесков будущего, но они мало что дали мне. Несколько раз я видел своих мужчин, но изображение всегда было размытым и искаженным. Однажды я увидела Леона и Райдера, окрашенных в красный цвет крови, и страх, который охватил меня, до сих пор не покинул мою душу.

Они были где-то там, охотились за мной. Все это я знала. Но кроме этого, я не могла быть уверена ни в чем. И все то время, пока Король использует это место, чтобы спрятать меня от видений Габриэля, я знала, что они никогда меня не найдут.

Мой разум вихрился от возможностей, пока я пыталась понять, кто такой этот чертов Король. Он должен был быть связан с академией, и он явно знал меня. Он знал меня достаточно хорошо, чтобы понять, что Габриэль будет охотиться за мной. Но я просто