– Ты же не сказал об этом никому из родни?

– Конечно нет. – Мано нахмурился. – Ты просил меня этого не делать. Но это не значит, что я не прилечу сюда. Мне надо было понять, что происходит тут на самом деле, потому что социальные службы долго выпытывали у меня информацию, хотели убедиться, что это все законно.

– И что ты им ответил?

– Что вы безумно влюблены друг в друга, конечно.

Калани прищурился, глядя на своего брата, хотя тот не увидел его рассерженного лица. Мано наклонился и почесал за ушами свою собаку-поводыря – дружелюбного шоколадно-коричневого лабрадора.

– Хорошо, потому что это правда, – сказал Калани. – Ты разочаруешься, братишка, потому что не обнаружишь ничего скандального. Мы обычные счастливые молодожены, которые несколько недель будут присматривать за племянницей Ланы.

Мано несколько секунд обдумывал слова своего брата. Он не видел Калани, поэтому обращал внимание на его тон и выбор слов. Калани было сейчас намного труднее врать Мано. Ему очень не хотелось, чтобы Мано узнал о том, что их брак с Ланой фиктивный. Хотя Мано был единственным, кому Калани мог доверять.

– Ладно. – Мано, казалось, поверил брату. – Пока.

Калани произнес:

– Давай вернемся в гостиную и узнаем, где дамы решили сегодня поужинать.

Мано кивнул:

– Мне не верится, что у нас обоих жены. Холостяков Бишоп наконец-то приручили.

– Я должен сказать, что это очень расстроило гавайских женщин.

Хотя это касалось только Мано, который решил создать настоящую семью. Калани не влюблен, и его страстные ночи с Ланой прекратятся, как только он официально разведется. Пусть он не любит Лану по-настоящему, но он не собирается водить ее за нос. А вот Мано влюблен. Калани никогда не видел и не слышал, чтобы его брат был так очарован женщиной. За то время, что они не общались, Мано едва не погиб. Он поехал за Пейдж в Сан-Диего, чтобы сделать ей предложение и попросить переехать на Оаху. Это был серьезный шаг для человека, который многие годы имел беспорядочные связи и заявлял, что никогда не женится.

Пейдж казалась очень счастливой. Когда они вернулись в гостиную, Пейдж посмотрела на Мано и просияла. Внезапно она стала красивее прежнего, и Калани вдруг понял, почему его брат влюбился в нее, эта женщина сияла внутренним светом.

Калани стало интересно, будет ли на него когда-нибудь точно так же смотреть женщина. Он не задумывался об этом прежде, потому что влюбленность женщины подразумевала обязанности с его стороны, но внезапно захотел, чтобы его любили.

– Итак, что мы решили на сегодня? – спросил Калани.

– Пейдж никогда не была на Мауи, – объяснила Лана, – поэтому я предлагаю пойти в ресторан на крыше. Там отличный вид и прекрасная еда.

– Замечательный выбор. – В отличие от Мано, который сделал на крыше своего курорта пару номеров люкс, Калани открыл в своем отеле эксклюзивный ресторан. Благодаря стеклянным стенам из него открывался вид на горы с пышной растительностью, океан и ближайшие острова Ланаи и Молокаи.

– Я сказала ей, что сегодня мы можем увидеть китов, – продолжала Лана.

Калани кивнул:

– Это правда. В это время года горбатые киты приплывают с Аляски. К февралю между Мауи и Ланаи весь океан будет заполнен китами. Это удивительное зрелище. Надеюсь, нам удастся увидеть хотя бы одного кита, пока мы ужинаем. Вы пока отдохните, а я закажу лучший столик в ресторане.

Пейдж кивнула и вместе с Мано пошла в их комнату. Калани заметил, как она прижимается к нему, направляя его вперед. Он не предполагал, что его брат однажды встретит женщину, которая вскружит ему голову. Судя по всему, Пейдж – любовь всей его жизни.

Калани посмотрел на Лану и увидел, что она хмурится. Ему стало интересно, удастся ли им изображать счастливых молодоженов еще несколько дней.

Лана не помнила, когда в последний раз лежала на пляже и нежилась на солнце. Она позволила себе расслабиться, что редко делала. Визит брата Калани и Пейдж – прекрасный повод себя побаловать. Сегодня она выступает в последнем в этом году шоу луау перед Рождеством, и до шоу остается несколько часов.

Повернув голову и посмотрев на Пейдж, Лана взяла солнцезащитный крем.

– По-моему, тебе надо нанести больше крема. Ты же не хочешь обгореть перед Рождеством.

Пейдж села в шезлонге и взяла у нее крем.

– Моя кожа не выносит яркого солнца. Я бы хотела быть такой смуглой и красивой, как ты.

Лана улыбнулась:

– Спасибо. Я считаю, у тебя прекрасный цвет лица. Такой нежный, сливочный. Я думаю, женщины всегда хотят того, чего они не имеют.

– Ты права. Раньше я хотела быть полнее, а теперь, когда у меня округлился живот и увеличилась грудь, я уже не так уверена в том, что мне нравится быть полной.

– У тебя родится красивая девочка. Возможно, она будет такой же смуглой, как Мано.

Пейдж напряглась и посмотрела через плечо на братьев Бишоп, которые играли с собакой у кромки воды.

– Я думала, Калани тебе сказал, – произнесла Пейдж. – Мано не приходится ребенку родным отцом. Но он считает, что это его ребенок.

Лана поерзала на месте:

– Ой. Нет, он не сказал мне. Но тебе очень повезло. Похоже, Мано в восторге от тебя и ребенка. Я бы ни о чем не догадалась по тому, как он говорил о своей дочери.

Пейдж кивнула:

– Я счастливейшая женщина на планете. Ты должна меня понимать. Я не могу себе представить, что вы с Калани настолько влюблены, что бы тайком пожениться. Это так романтично. Вы как Ромео и Джульетта, только у вашей истории счастливый финал.

– Он великолепен, – сказала Лана. Она не должна была лгать Пейдж. Калани был удивительным во всех отношениях. Отчасти поэтому ей было трудно относиться к нему только как к лучшему другу. Как бы ни старалась, Лана не сможет найти мужчину, похожего на Калани. А быть с Калани всегда ей не удастся, потому что он ей не пара.

Но она не могла позволить себе влюбиться в Калани, хотя он улыбался ей и относился к ней как к принцессе. Она нравится ему, он хочет с ней физической близости, пока они женаты, но это не продлится долго. Он так и сказал. Она знала, что на самом деле он не хотел жениться, и она не собирается менять его принципы.

Женщины посмотрели на братьев. Калани и Мано были в футболках и штанах с закатанными брючинами и ходили босиком по воде. Калани держал Аклу на руках. Время от времени он опускал ее вниз, чтобы прохладная океанская вода коснулась пальчиков ее ног. Девочка визжала, а Калани целовал ее пухлые щечки. Собака-поводырь так сильно размахивала хвостом, что виляла задом.

Оба брата были красивыми, высокими, худощавыми, смуглыми, с почти черными волосами. У обоих на лице была двухдневная щетина, отчего они казались почти близнецами.