С этого момента ситуация вышла из-под контроля. Я все чаще звонила Роду, потому что только так могла повидаться с его собакой. И каждую ночь, после секса, вместо того чтобы жалеть себя, я с нетерпением ждала утра, когда Род пойдет в душ, а я получу возможность краткого свидания с Максом, моим пушистым Максиком. Когда мы были вместе, я рассказывала Максу о своей жизни, обо всех своих проблемах. Я говорила, говорила и говорила, а он молча моргал. Макс знал о моих друзьях, о моей семье — о том, о чем понятия не имел Род. Удивительно, как приятно, когда тебя кто-то слушает.

По мере того как я все глубже погружалась в отношения с Максом, я начинала осознавать, что Род принимает душ недостаточно долго. (Понимаете, десяти минут не хватает, чтобы поразмышлять о собственной жизни.) И я стала придумывать различные поводы, чтобы выгнать Рода из квартиры. По утрам посылала его за кофе с пончиками. Однажды даже спрятала коробочку с презервативами и послала его среди ночи покупать новые. Бедняга Род не представлял, что происходит; мы с Максом словно крутили роман за его спиной.

И в один прекрасный день я поняла, что меня совершенно не интересует Род. Все мои чувства к нему исчезли. Но мне вовсе не хотелось прекращать отношения — я слишком сильно привязалась к Максу. Я не знала, что делать. Безвыходная ситуация — приходилось выбирать между собакой и отсутствием отношений вообще.

Затем произошла странная история. Однажды ночью Род чересчур увлекся, занимаясь сексом. Прямо перед тем, как он был готов… завершить, он заорал: «Да, сделай это для Р.О.Д.А.! Да-а!!!» Макс, должно быть, подумал, что Род делает мне больно, потому что принялся яростно лаять на него и даже оскалился. Крайне неловкая ситуация. Пес Рода выступил против него в мою защиту.

Это был последний раз, когда я виделась с ними. Род не только не попросил меня остаться на ночь, но, когда я позвонила ему в следующий раз, сказал, что, по его мнению, нам не стоит больше встречаться. Вот так и закончились наши отношения. Я солгала бы, если б сказала, что меня нимало не огорчило решение Рода, но уж точно по приятелю Рода я тосковала больше, чем по нему самому. Понимаете, иногда так приятно быть с кем-то, даже если знаешь, что он — не совсем кто-то.

Примерно в это же время мы с подружками перестали тусоваться по выходным. Я устала от этой обстановки, окружения, мне надоело наряжаться, надоели одни и те же люди вокруг. Я становилась старше, и в прежних увлечениях уже не было той прелести.

По сведениям «Частного детектива Броуди» (здесь звучат дурацкие лейтмотивы 80-х годов), с 2002 года Род и Макс жили в Филадельфии. Несмотря на странные обстоятельства нашего разрыва, я все еще с нежностью вспоминала о времени, проведенном вместе. Я скучала по ощущению его теплого тела рядом, с нетерпением ждала встречи с ним. Ну, и с Родом тоже.

Поездка в Филадельфию прошла без приключений, но, подъехав к отелю, я тут же поняла, что предварительное бронирование из Нью-Йорка было не самой лучшей идеей. Хоть отель и располагался неподалеку от места жительства Рода, в целом оставлял желать лучшего. Южная Филадельфия в районе стадиона. Впрочем, не буду привередничать. Я смогу пожить в прокуренной комнатенке отвратительного отеля в бандитском предместье, смогу. Я же не в отпуске, а на задании.

Устроившись, я решила проехаться к дому Рода, для чего надела свои маскировочные очки и бейсболку и отправилась «на дело». Он жил неподалеку от Пассаюнк, главной улицы южной Филадельфии, и по мере приближения к месту ландшафт менялся в лучшую сторону.

Дела у Рода, видимо, шли неплохо. Он жил в симпатичном доме на тенистой зеленой улице. Под окнами его квартиры красовались кашпо с буйно растущими цветами. Я нашла местечко для парковки на другой стороне улицы, выключила двигатель и приготовилась ждать.

Я ждала.

И ждала.

К десяти вечера Род так и не появился, так что пришлось возвращаться в отель. Я помнила, что около семи утра он выводит Макса на прогулку, и решила повторить попытку.

На следующее утро, ровно в семь, из дома вышел Род с Максом. Завидев их, я невольно улыбнулась — как это все волнительно! Наблюдая за ними, я заметила, что оба слегка прибавили в весе. Однако это их не портило — скорее наоборот.

Род и Макс свернули за угол, я судорожно завела двигатель и последовала за ними. Мишель оказалась права. Говорить — это одно, а вот претворять в жизнь — совершенно другое дело. Руки у меня тряслись так сильно, что я с трудом удерживала руль. Через два квартала они пришли к собачьей площадке, поэтому я припарковалась неподалеку и минут двадцать наблюдала, как они там играют.

Род выглядел уверенным в себе, а это меня больше всего заводит. Мне буквально хочется сорвать одежду с любого, даже внешне непримечательного, уверенного в себе мужчины[20]. Решив, что он заслуживает второй попытки, я обдумывала следующий шаг. Полагаю, наши отношения прекратились из-за того, что Род подумал, будто Макс любит меня больше, почувствовал, что тот предан мне более, чем ему. Я встала между ними и, значит, должна продемонстрировать Роду, что подобного больше не повторится. Понятно, что мне необходимо…

Мне нужна собственная собака.

Тем же утром, около десяти часов, в поисках лучшего друга я вошла в зоомагазин на Пассаюнк. Знаю, что бываю импульсивной, но о приобретении собаки я думала уже некоторое время, точнее, все время после расставания с Максом. Единственная причина, по которой я не сделала до сих пор решительного шага, заключалась в том, что я много работала. Теперь этой проблемы не существовало. Понимаю, путешествие на автомобиле — не лучшее время, чтобы обзавестись четвероногим другом, но это не так важно.

Я живу в маленькой квартирке, значит, лучшим выбором будет маленькая собачка. Но дабы избежать сравнения с такими одиозными персонами, как Пэрис Хилтон и Тинкербелл (прости, Тинк… твоя «мамочка» раздражает меня гораздо больше, чем ты), я не стану наряжать свою собаку, как куколку, таскать ее повсюду в сумочке, как еще один модный аксессуар, или повышать голос на сиксиллион октав, чтобы разговаривать с ней, как с младенцем (так называемый «специальный голос») — ничего подобного. По-моему, «специальный голос» — худшее из преступлений, это унижает и вас, и собаку. С Максом я никогда в подобном тоне не разговаривала, и, думаю, он уважал меня за это.

В задней части магазина, за стеклянной перегородкой сидела дюжина щенков в ожидании кого-нибудь, кто возьмет их к себе. Щенки всех мастей — щенки играли, спали, просто валялись — щенки, щенки, щенки повсюду. Они смотрели на меня своими большими черными глазищами, а мне так жалко их было; понимаете, они все такие милые, каждый по-своему, а от того, насколько милее окажутся по сравнению с остальными, зависит, возьмут ли их. Это соперничество в зоомагазине напоминало конкуренцию в манхэттенских клубах, в которых я бывала в период знакомства с Родом. Когда охранник в дверях открывает перед вами двери, вы чувствуете себя уверенной и сексуальной, но, оказавшись внутри, понимаете, что вы всего лишь одна из тысячи таких же сексуальных, и осознаете, насколько жестока конкуренция, — это некоторым образом разочаровывает.