— Дан, ты ещё тут? — Омега хлюпала носом.

— Мия, соберись. Ничего страшного не происходит. Я сейчас приеду и приведу его в чувство.

— Макс бледный. Очень, — в ужасе шептала Мия.

— А что ты хотела от мужика в отключке, девочка? Приготовь стакан воды.

— Что?

— Стакан воды! — заорал.

По обочинам мелькал ночной лес, скорость у моей тачки запредельная. Я спешил и не знал ради кого старался больше. Брат — самое дорогое, что у меня есть. Но с появлением Омеги кое-что в моих личных ценностях изменилось…

Затормозил, выскочил из машины и бегом в дом.

Перепуганная Омежка вертелась рядом с Максом, сидящем без сознания в инвалидном кресле. На журнальном столике закрытая коробка с пиццей, на телеке поставленный на паузу фильм. Вечер испорчен.

— Вода где? — у меня голос просел.

Мия подала кружку с водой, а я рявкнул на неё, чтобы бегом валила к себе в спальню. Не надо девочке видеть, как я буду оказывать брату первую помощь. Не готова она пока к такому зрелищу.

Магия потекла по моим венам, устремилась к кончикам пальцев, а оттуда в воду. Положил голову брата себе на предплечье и стал аккуратно вливать ему в приоткрытый рот спасительную жидкость.

— Дан?.. — приоткрыв глаза, произнёс брат слабым голосом.

— Слава Луне, мать твою!

— Что случилось? Где Мия? — Макс запаниковал.

— Успокойся, нормально всё. Уже. Мия у себя в комнате.

— Я отключился? — он мотнул головой. — Напугал её, да?

— Напугал, — я кивнул. — И меня напугал. Надо звонить доку.

— Завтра всё. Сейчас мне надо к Омеге, — он схватился за колёса коляски, собираясь стартануть к девчонке в комнату.

— Нет, — я встал у него на пути. — Ты сейчас катишься к себе, ложишься в кровать и не дёргаешься, а я звоню доку.

— На хрен мне нужен твой док среди ночи! — зарычал брат. — Я в порядке. Мне надо к Мие.

— Послушай, мы не знаем, из-за чего ты потерял сознание. Вполне возможно, что из-за присутствия Омеги. Нельзя тебе к ней.

— Ты её успокоишь? — глаза Макса затянула плотная пелена ревности.

— Словом.

— Да ну на хрен? — он сощурился. — Не верю.

— А я тебя не спрашиваю, Макс. Иди к себе. Я вызвоню дока и успокою Омегу.

Прорычав что-то матерное в мой адрес, Макс поехал к себе, а я опустился на диван и взялся за голову. Сердце сбоило — стучало через раз, а руки подрагивали. Нервов не напасёшься.

Я набрал номер дока и попросил его приехать как можно скорее.

Встал. Надо идти к Мие.

Теребя поясок халата, который был на мне надет, я мерила шагами спальню и безумно переживала за Макса. Начинало казаться, что я не выберусь из круговерти стресса. Неприятности сыпались, словно из рога изобилия, и заканчиваться не собирались.

Я вообще не поняла, что произошло в гостиной. Мы болтали с Максом, шутили. У плюшевого зверя прорезалось чувство юмора, даже грустинка из глаз пропала. Заказали вегетарианскую пиццу и собрались посмотреть кино. В дверь позвонил доставщик, я пошла открывать. Меня всего минуту не было, а когда я вернулась, Макс уже был без сознания. Выглядел он просто ужасно! Бледный, беспомощный, с чёрными кругами под глазами в этой чёртовой коляске… Я не смогла привести его в чувство и чуть сама рядом с ним в обморок не улеглась.

Зачем я согласилась стать сиделкой больного человека? Боже… Это не шутки! А если с Максом что-нибудь случится? Нет, с ним должна быть как минимум медсестра. Постоянно!

— Дан… — у меня сердце замерло, когда мистер псих без стука вошёл в комнату. — Как Макс? Что с ним?

— Успокойся, — он подошёл, внимательно посмотрел на меня. — Всё в порядке. По крайней мере, матерится и психует, как обычно. Я вызвал врача, он его осмотрит.

— Слава богу, — я выдохнула с облегчением. — Я не смогу быть его сиделкой. Извини, — спешила поставить точку в этой истории.

— Глупости.

— Глупости?! Макс сегодня едва не умер!

— С чего ты взяла? Обычный обморок, у него бывает.

— О-ох… — я прижала ладонь к груди. — Что у тебя с глазами? — прошептала в ужасе.

Белки глаз Дана были полностью залиты красным. Кровью.

— А, это… — он стушевался. — Давление сегодня подскочило.

— Боже, тебе тоже надо к врачу.

— Не надо, — отрезал решительно. — Я здоров, как бык.

— Конечно, — я скривилась. — Именно поэтому у тебя давление скачет и кровь в глазах… Оу, у меня где-то были капли!

Я открыла свою сумку с вещами и принялась искать флакончик с лекарством. Лучше, чем ничего. Нашла пузырёк и указала Дану взглядом на кровать:

— Сядь.

На губах психа мелькнула недвусмысленная улыбка. Он послушно уселся и, упираясь ладонями в матрас, чуть откинулся назад, а я без задней мысли оседлала его. Мне бы спохватиться, но нет… Приготовилась закапать в покрасневший глаз лекарство, а вместо этого оказалась в горизонтальном положении, прижатой к матрасу горячим мускулистым телом. Даже пискнуть не успела!

— Как же ты охрененно пахнешь, — хрипит Дан и прикусывает мочку моего уха.

— Ой! — у меня из пальцев выскальзывает флакончик с каплями.

Я пытаюсь возразить, но психу с совершенно безумным взглядом залитых кровью глаз, достаточно шикнуть, и желание перечить ему пропадает. Он накрывает мой рот поцелуем, и стопроцентная дикая страсть ядом течёт по моим венам, убивая робость и сомнения.

Дан…

Проникая в мой рот языком, он рычит, вжимая меня в матрас так, что дышать невозможно. Я только беспомощно пищу и цепляюсь за мощные покатые плечи — тесно и сладко. Меня один за другим прошивают тысячи электрических разрядов, я выгибаюсь, даже не пытаясь сопротивляться его желаниям. Дан опасный, пугающий, дикий, но это заводит.

— Я тебя попробую, — он разрывает поцелуй и смотрит мне в глаза. — Да, девочка? Скажи мне — да-а… — в кроваво-красных глазах блестит сумасшествие.

— Да, — повторяю, словно под гипнозом.

Рывок, и моя попа оказывается у него на коленях. Разводит мои ноги шире, убирает в сторону тонкую полоску трусиков и, слегка надавливая большим пальцем, проводит им по влажным складочкам. Вздрагиваю и не могу сдержать стон.

— Мокренькая. Завелась, Омежка… — низкий голос Дана срывается, он часто дышит, разглядывая меня там.

Закидывает мои ноги себе на плечи и, поддерживая на весу под ягодицы, впивается поцелуем, но уже в другие мои губы. Это слишком! Вскрикиваю, дёргаюсь и получаю ощутимый шлепок ладонью по ягодице. Непослушную девочку Дан накажет… Это тоже заводит, и я сдаюсь власти зверя. Хочу запустить пальцы в его чёрные, как смоль, волосы, но не дотягиваюсь и тихо рычу, сминая простынь — почти рву её, дрожа в сильных руках Дана. Он не отпустит. Горячий язык проникает внутрь меня, я выгибаюсь от сладкой судороги и кусаю губы. Чистый кайф — чувствовать его в себе и каждое касание идеально — опыт, а может, талант. Посасывая клитор, бьёт твёрдым кончиком языка по нему, и я инстинктивно пытаюсь свести бёдра, дрожу. Так хорошо, что из глаз катятся слёзы, а всхлипываю я громче, чем можно себе позволить.