Показывать свою брезгливость не стоило, ведь он сейчас попытается убедить своих оппонентов в том, что он дорого стоит. Значит, ему должно быть не до брезгливости. Он должен хоть в семейных трусах выскочить и порвать всех.

Мобильного телефона у Антона не имелось, так было условлено его легендой. А вот наручные часы были. Простенькая «Заря» не должна была вызвать подозрений и нездорового любопытства. Правда, под двойным корпусом был спрятан радиомаяк, который включался после определенных манипуляций с колесиком установки стрелок. А еще там был встроенный микрофон. Все необходимые манипуляции Антон вовремя проделал, и теперь на пульте у дежурного по Управлению сработал сигнал предварительной тревоги, а также пошла аудиозапись. Правда, пока часы придется оставить в раздевалке в кармане, но кое-какую запись он успел сделать.

Дежурный должен был незамедлительно сообщить начальнику Управления, что сработал сигнал номер «3». В свое время Антон, когда узнал, что он проходит по каким-то там внутренним кодам как «3», то сразу сделал естественное предположение, что есть оперативные сотрудники, выполняющие подобные Антону задания и имеющие номера «1» и «2». А также, возможно, и «4», и «5»… и «6».

— Готов. Куда?

— В светлое будущее, — сострил уголовник и толкнул дверь.

Антон, шлепая босыми ногами по линолеуму, двинулся на арену. Он вращал руками, плечами, разогревая мышцы. Сделал несколько подскоков и глубоких приседаний. Мысли у него крутились вокруг одного вопроса: а кого ему приготовили в противники? Это, конечно, не древний Рим, и диких зверей на арену не выпустят. Хотя… наши времена во многом гораздо более дикие… Могут выпустить не зверя, а человека, несколько человек или вооруженного холодным оружием противника. Что им в голову взбредет?

Зрителей в зале прибавилось, были тут и женщины, и солидные мужики. Всякая уголовная мелочь расселась пониже. Эти присутствовали тут не из любопытства. Делать им тут вроде бы нечего, потому что публика в зале была солидная. Значит, все, в том числе и солидная публика, понимали, что шушера внизу нужна. Для чего? Задавить потерявшего над собой контроль бойца? Вполне возможно. Может, у них есть приказ даже стрелять.

Антон вышел на песок и снова стал подпрыгивать, растягивать связки на ногах, разогревать плечевой пояс. Он старался демонстративно не смотреть в ту сторону, откуда, по его мнению, должен был показаться противник. Песок приятно холодил босые ступни, но лучше бы под ногами иметь твердый пол. Но и из песка можно извлечь выгоду, если умеешь. Антон помнил тренировки по рукопашному бою по колено в воде, в густой траве и кустарнике. На песчаном пляже их в армии тоже тренировали.

Зал вдруг взорвался воплями, восторженным свистом и аплодисментами. Антон понял, что появился противник и в какой-то мере исход поединка зависит от того, как Антон себя сейчас поведет. Резко оглянется, испугается. Это будет проигрышем с самого начала потому, что страх, неуверенность в твоих глазах только придают противнику силы, воодушевляют зрителей, заставляют симпатизировать не тебе, а ему. А это все уменьшает твои силы, твой тонус, снижает твою волю к победе. А ведь в конечном итоге побеждает не более умелый, а тот, кто готов победить морально, кто сильнее духом.

Антон много раз был свидетелем боев, когда более подготовленный боец расслаблялся перед слабым противником, начинал работать вполсилы, глумиться над соперником в предчувствии скорой и легкой победы. А тот обладал такой волей к победе, что готов и смог бы драться с оторванной ногой, выдавленным глазом, даже с ножом в сердце. Противник не обладал страшной силой, искусным умением, но он был готов за победу отдать все, и отдавал. Он падал и снова вставал, он истекал кровью, выплевывал зубы, но снова и снова вставал. И наступал момент, когда более сильный противник начинал паниковать, понимать, что он ничего не может поделать с этим бессмертным. И тут подворачивался момент нанести единственный удар, который повергал сильного на землю.

Антон усмехнулся, излучая обнаженной спиной пренебрежение к противнику, он собрал волю в комок и стал накручивать себя, вводя в состояние холодного бешенства. В состояние, в котором он готов и мог победить любого, хоть человек перед тобой, хоть бульдозер. У бульдозера тоже есть слабые места.

Он обернулся. Поигрывая буграми мышц на теле, перед ним стоял мужчина лет тридцати пяти. По пояс обнаженный и босиком. Ростом он был чуть выше Антона, может, сантиметров на пять, но веса в этом могучем теле было килограммов на двадцать больше. А в единоборстве это существенная разница.

Какие-то татуировки на левой стороне груди и на правом плече привлекли внимание Антона. Татуировка — это хорошо, это подсказка об уровне подготовки бойца, это его рекламная вывеска. Антон в армии татуировок делать не стал, хотя выбор рисунков, предлагавшихся местными «кольщиками», поражал воображение. Теперь он был рад своему решению, пусть противник ломает голову, где и кто учил Антона драться.

Они сошлись, пожали друг другу руки. Башка, как называли здесь руководителя боев и этого «спорткомплекса», громко объяснял правила боя. Бить можно в любое место, применять любые приемы, но по первому же слову рефери бой следует прекращать. Если рефери молчит, то можно делать все, что заблагорассудится.

Правила простые, фактически они позволяли убить противника, если никто не станет возражать. И убить любым способом, но только голыми руками. Ну, и ногами тоже, если умеешь. Антон разогревал кисти рук, ступни, а сам незаметно рассматривал татуировки соперника. На груди красовалось изображение группы крови на фоне рваной раны. Впечатляющий рисунок. А на плече — череп в черном берете на фоне морского якоря. Морская пехота!

Это давало многое, но только в виде предположений. Морская пехота — ударные силы, штурмовые подразделения. Морскую пехоту не учат ведению замысловатых рукопашных боев, потому что это не их задача. Их задача быстро и любым доступным способом убить, покалечить, то есть вывести противника из строя. И выполнить приказ по захвату участка побережья, уничтожению конкретного объекта и тому подобное.

В принципе, Антона в ВДВ учили тому же. Но дело в том, что Антон служил в спецподразделении воздушно-десантных войск. И это было даже не разведподразделение. Это была группа спецназа, которую ориентировали и готовили для выполнения заданий высокой сложности. Группа минимального состава десантируется в заданном районе, возможно, в глубоком тылу противника, возможно, в зоне действия террористических группировок. То есть в абсолютно враждебную среду. И минимальным составом группа должна выполнить максимальную задачу. Например, уничтожить штаб и руководство боевиков в этом районе, учебный центр террористов, пусковую установку тактической ядерной ракеты, которую раздобыли где-то террористы.

У них подготовка была немного иного рода. Во-первых, максимум выносливости. Десятки километров со снаряжением за минимальное время, и, возможно, сразу в бой. Исключительное владение всеми видами оружия и своим телом. И вот это последнее достигалось специальными упражнениями, изучением специальных приемов. Ведь группа должна уметь тихо и быстро снимать часовых, бесшумно обезвреживать огневые точки. Группа должна выполнить задание любой ценой и в любой ситуации. Даже подручными средствами, если утеряно по какой-то причине оружие и снаряжение, даже голыми руками.