Она спешилась и поклонилась Морне. Та в свой черёд склонила голову.

– Приветствую тебя, королева Кемрана. Как же долго мы тебя ждали! Ну а тебя, друг, всегда рады видеть здесь. – Она тепло улыбнулась менестрелю, потом подошла к Риане, взяла её за руку и увлекла за собой.

Тиллард последовал за ними, ведя под уздцы коней. Морна приоткрыла для них завесу чар и провела их тайными лесными тропами к большому поселению у реки, сокрытому древними деревьями. Обитатели поселения ещё не спали. Воздух звенел песнями, и менестрель с удовольствием отметил, как заулыбалась Риана, как заискрились от радости её глаза. Песни о волшебстве земли, пронизанные привкусом легенд и сказок, – песни Валлы и диких завоёванных Кемраном территорий… Здесь всё это не было забыто.

Молодой конюх принял у Тилларда поводья лошадей и увёл их, ласково нашёптывая им что-то, заинтересованный ими гораздо больше, чем людьми. Менестрель успел подхватить притороченную к седлу арфу и поспешил за Морной и Рианой, по дороге обмениваясь приветствиями со знакомыми. Его здесь знали и любили. Если бы он не был странником, наверное, именно это место он мог бы назвать домом.

Морна не позволила им задерживаться, чтобы поговорить с любопытными, ждущими новостей людьми, и увела их на поляну за поселением, где часто проводили ритуалы.

– Кто ты, госпожа? – тихо спросила Риана, изумлённая увиденным и услышанным.

Ответ, похоже, удивил её ещё больше.

– Я – Морна, верховная жрица Матери в Кемране, моя королева, – с улыбкой представилась старушка. – Думаю, про эту часть твоего королевства тебе не рассказывали. К счастью, о ней почти никто и не знает.

– Тогда у меня к тебе ещё больше вопросов, чем я предполагала.

– Давай обо всём по порядку. Ты хочешь узнать о себе, о Вальтене или о бедах Кемрана?

– О себе я уже узнала, – усмехнулась девушка. – Потому я и пришла к тебе, госпожа.

Морна посмотрела на менестреля и кивнула.

– Выбор был сделан, и желание было озвучено. Теперь пришло время его исполнить. Ох и крепко, ох и вычурно был выплетен узор! Велика сила, вложенная в эти чары. Велика жертва.

– Тиллард говорил, ты сможешь помочь мне, госпожа.

– Обучить тебя тому, что мне не присуще, я не сумею. С этим тебе скорее поможет твой друг-менестрель. – Она лукаво улыбнулась. – Не зря ведь в его жилах течёт кровь Ши, а сердце звенит их магией. Но я вместе с верными мне сумею распутать сети колдовства, а дальше уж тебе придётся познавать себя самой.

– Я не знаю, чем смогу отплатить тебе за такую доброту, госпожа. – Риана смущённо отвела взгляд.

Морна посерьёзнела и коснулась её руки.

– Помоги Кемрану, моя королева.

В глазах Рианы отразилась глубинная тень знания, когда она мистично улыбнулась и её голос зажурчал тёмной рекой:

– За тем я и здесь. Освободи моё волшебство, госпожа верховная жрица, и оно расцветёт для этой земли… для моей земли. Так я желаю, и так тому и быть.

Вальтен устал от шепотков жрецов, от извечной подозрительности Сотара, от придворных сплетен. Жизнь снова затягивала его в опасную пропасть, душила. Тоска по утерянному волшебству невыносимо вынимала сердце из груди. Когда-то ему казалось, что если он завоюет дикие территории, то их волшебство сумеет влиться в Кемран и оживить его, ведь там продолжали поддерживать древние традиции по его же собственному приказу. Но теперь он видел, что, несмотря на все его старания, получилось иначе. Кемранский недуг разливался далеко за пределы его земли, расползался, подобно порче, душил потоки крови земной. Горько было понимать, что то, за что он сражался, ускользало от него с каждым следующим шагом. А здесь, в Кемране, он тонул в трясине обязательств, в гиблом омуте введённых отцом законов, которые он так и не сумел пока изменить, потому что вынужден был считаться со жрецами. Он был королём, воином и вместе с тем пленником, несущим тяжёлое ярмо. И как бы великолепно он ни сражался – как можно было поразить врага, который ускользал от него, подобно мороку Фэйри Двора Оживших Кошмаров? Вальтен чувствовал его вездесущий взгляд, слышал его тихую погибельную поступь по кемранской земле, видел след его деяний в потускневшей жизни своего народа, но не видел его самого.

И была Риана – серебряный Светоч Матери, озаривший его жизнь привкусом утерянного волшебства. Он не понимал, почему его так притягивала эта женщина, удивительная, но совсем не похожая на Эльвейс. Она даже не умела ни петь, ни танцевать. Но у неё был этот знакомый до боли привкус – тот же привкус, который свёл его с ума в ночь накануне Праздника Отцова Огня, когда он впервые решил поучаствовать в общем торжестве… тот же привкус, что был присущ его золотоволосой Эльвейс… Но Светоч потускнел, когда Вальтен привёз его в Кемран, и король не сумел скрыть своего разочарования. Так чахнут прекрасные лесные цветы, когда приносишь их в дом. Так тоскует и теряет своё яркое оперение экзотическая птица, если поймать её и посадить в клетку. Теперь же Светоч снова как будто набирал силу – восхитительный, притягательный, завораживающий. А они пытались исподволь опорочить Риану, его королеву, его чарующую ведьму из Валлы, озарившую Кемран своим присутствием! Они смели смущать его разум сомнениями, будто Риана была связана с тёмными Ши!

Вальтен стиснул зубы, усмиряя свой гнев. Усталость и тоска угнетали его, но он не готов был собирать новый завоевательный поход. С некоторых пор это стало просто бессмысленно, как и весь его прежний поиск. Он смел надеяться, что уже нашёл то, что искал.

Когда король вошёл в их общие покои, он не обнаружил там королеву, хотя час был поздний. Должно быть, она снова хотела побыть одна. Он ведь и правда не уделял ей достаточно внимания, прячась за делами, и это, наверное, обижало её. Но сейчас он так устал, и она была так нужна ему…

Вальтен дошёл до личных покоев Рианы, где она иногда уединялась. Там его встретила Илса.

– Ах, мой король, леди сегодня нездоровится, и она уже забылась сном, – вздохнула ведьма и осторожно спросила: – Разбудить её?

– Нет, не надо. – Вальтен покачал головой. Он так устал… – Илса, скажи мне, я плохой супруг?

Пожилая ведьма замотала головой.

– Что ты, мой король, как можно! Ведь леди Риана ни в чём не ведает отказа.

«Ни в чём, кроме тепла сердца, о котором мечтала, как и я…» – подумал он с горечью.

– Ей ведь тяжело здесь. Тяжело со мной.

– О нет, как можно!

– Не лги мне, Илса. Я не так слеп. – Вальтен невесело усмехнулся. – Просто я подумал, что, возможно, она будет рада съездить со мной в Валлу на Праздник Первого Урожая, навестить родных и друзей. Она, наверное, скучает по тем, кто окружал её с детства, и по празднованию Священных Дней. Она, должно быть, была опечалена, что даже Середину Лета в Кемране почти не праздновали.