— Ренат, — он строго посмотрел на Араба. Тот поднял глаза.

— Ты же не думаешь, что я идиот, и спущу тебе то, что ты подвергаешь нас всех такой опасности?! Думаешь, не знаю, кто владелец того банка, и почему ты это сделал?!

— Не думаю, отец!

— У тебя из-за той суки совсем крыша поехала?! Это же надо быть таким дебилом, чтобы из-за телки такое натворить!

После этой фразы Араб взорвался.

— Я люблю ее! А он просто взял и забрал ее у меня! Что я должен был делать? Я предупреждал его, что не дам ему жизни. И ограбление — это только предупреждение. Дальше будет больше.

Тагир стал наступать на него.

— Заткнись и слушай меня! Не вздумай натворить бед. Имей в виду, что ты понесешь наказание. И как только все утихнет, я займусь им. Скажи спасибо, что начальник полиции кормится из моих рук. Твое фото не пойдет никуда дальше. Но если тот, кого ты ограбил, узнает, что сделал это ты, проблемы уже будут у меня. И начнется война, масштабы которой ты себе даже представить не можешь!

Он оттолкнул сына и сделал нам знак валить с его двора. Два раза повторять не пришлось. Спустя несколько минут мы стояли за воротами.

Как только мы остались одни, я взорвался.

— Какого хрена?! Из-за телки?! Ты заставил меня влезть в это дерьмо из-за того, что у тебя увели бабу?!

Араб окрысился.

— Не твое дело, из-за чего мы это сделали.

Я засмеялся истерично. Ох*енно просто.

— Я не собираюсь оправдываться и изливать тебе душу, — прорычал Араб. — Ты заработал бабло, я проучил мудака, который забрал мое…

— А что мне сделать с мудаком, который мне перечеркнул очень многое? — прорычал ему в лицо. Мне приходилось сдерживать себя, чтобы не всадить этому уроду.

— Успокойтесь, — Марк попытался встать между нами.

— Ты все испортил! — заорал Араб. — Если бы не ты, он был бы в земле, и никаких проблем бы не было!

— Мы вместе закапывали его! И были там вместе. Так что не стоит валить все на меня, Араб. Но если тебе так проще…

— Бл*дь! — он взревел, развернувшись, саданул рукой по кирпичной стене ворот. Зарычал от злости.

У меня в голове не укладывалось, что вся эта заварушка возникла только по причине чьей-то ревности. Так всегда бывает, когда связываешься с нариками и придурками.

— У вас есть куда уехать? — послышался голос Араба.

— Есть, — кивнул Марк, посмотрев на меня угрюмо. — У моего знакомого есть дача за городом. Он сейчас за границей, мы можем зависнуть там.

— Хорошо, — кивнул. Вытянув сигарету, закурил. — Значит так, в город ни ногой. Сидите до тех пор, пока я не дам знать. Все ясно?

Что же не ясного то?

Неделю спустя

«Ты — лучшая! Все будет хорошо!»

Сообщение от Маринки немного приободрило меня. Но если честно, я дико волновалась. Мне было невероятно страшно. Я была уверена: упаду лицом в грязь на первой же репетиции оркестра.

Моя первая работа — и уже такая ответственность. Меня взяли в основной состав. Директор в полном восторге после вчерашнего собеседования, просил немедленно приступить к работе. У них уволилась скрипачка и не хватает человека, так что удача улыбнулась мне.

Труппа приняла меня… равнодушно. И если мужчины музыканты попросту не обращали на меня внимания, то девушки… с парочкой возникли проблемы.

Первой скрипкой был двадцатипятилетний парень и местная звезда, Олег Добровольский. С виду неприметный, скоромный паренек. Но когда он начал играть… я не хотела, чтобы это заканчивалось.

Репетиция была сложной. В парочке моментов я ошиблась, и пришлось начинать заново. В этот миг я пылала, как помидор на грядке. Боялась даже глаза поднять. Но хуже всего было потом. Когда в уборной, после репетиции, я услышала разговор парочки девушек.

— Она ужасна. Если Петрович думает, что мы успеем подготовить ее к театральному сезону, он ошибается, — возмутилась одна.

— Она опозорит нас. Не знаю, как Олежка еще не поднял бучу. Он звезда высокого уровня. И как он позволил, чтобы к нам взяли дилетантку? — вторая произнесла это с брезгливостью.

Из кабинки я так и не вышла. Не могла. Не знала, как смогу пройти мимо них. Просто стояла и глотала беззвучные слезы.

Папа говорил, что работа поможет мне отвлечься. Что я должна двигаться вперед и не вспоминать тот случай в банке. Они с дядей Артемом вовсю занимаются этим делом и, как сказал папа, уже вышли на след преступников.

Всю неделю я проплакала из-за Монтаны. Не знаю, почему, но этот парень запал мне в душу, и я никак не могла успокоить свою боль и обиду. Хотя, казалось бы, и чего я расстраиваюсь? Кто он мне? Нас ведь практически ничего не связывает.

Я была рада выйти на работу, но сегодня все стало только хуже.

Лишь спустя минут десять после ухода этих мегер из уборной я решилась покинуть кабинку. Слезы жгли глаза. Все, чего мне хотелось сейчас — сбежать и больше никогда здесь не появляться.

Перехватив покрепче папку с нотами, я прикрыла за собой дверь и, опустив глаза в пол, направилась по коридору к выходу. Но спустя несколько шагов вдруг врезалась в кого-то.

Я едва не упала, а все листки рассыпались по полу. Тут же принялась собирать их обратно в папку, а когда подняла глаза наверх и увидела, с кем именно столкнулась, мне стало не по себе.

— Простите, — проговорила, заикнувшись. Мне было невероятно стыдно.

— Ничего страшного, давай помогу, — Олег опустился рядом со мной и стал помогать. Мне было так странно видеть, как он становится на колени в своих дорогущих брюках и достает застрявший под статуэткой листок.

— Ой, что вы делаете, вы же испачкаетесь?! — взмолилась, приходя в ужас.

Он улыбнулся и поднялся, вручил мне потерю.

— Соня, правильно?

— Ага, — кивнула, быстренько складывая листки обратно.

— Все в порядке? Вы выглядите расстроенной.

— Первый день, — горько улыбнулась, почувствовав, как подкатывают слезы. Мне не хотелось выглядеть глупо перед ним.

Губы парня скривились в теплой улыбке.

— Не переживайте, обязательно станет лучше…

Мне было приятно его участие. Я думала, он будет высокомерным, как и подобает звезде. Но Олег вел себя так, словно он просто смертный и ничем от меня не отличается.

— Долго ждать?

Олег задумчиво почесал лоб.

— Я здесь уже третий год. И лучше пока не стало. Но я не теряю надежды.

Теперь засмеялась я.

— Вы обманываете. Разве может быть вам здесь плохо?