– И где твоя хваленая дырка? – бурчала я, выжимая воду из плаща. Паскуаль осмотрелся, а потом радостно вскликнул:

– Вон она! – я посмотрела назад, где виднелось большое отверстие, в которое легко мог пролезть сильный мужчина, не говоря уже о хрупкой девушке и о щуплом ребенке. Я с такой легкостью проскользнула в дырку, что пошатнулась, кода под ногами возникла твердая почва.

Я не знала места, где мы оказались. Впереди была только роща, густая и непроглядная. Мое внимание привлекло журчание. Обернувшись, я увидела тропинку, окруженную со всех сторон рекой. Мирное, плавное течение Темзы не было похоже на тот бурный поток, которого боятся капитаны кораблей. Эта река не была спокойна особенно в августе, и сейчас, смотря на легкое колыхание волн, я удивлялась такому везению. Плыть по Темзе против течения не хотелось, а вот легкое дуновение ветерка было кстати.

– Где мы найдем лодку? – вполголоса спросила я у своего маленького товарища, смотря на пенистую поверхность реки, которая утром, под лучами раннего солнца, казалась окровавленной.

– У меня есть своя лодка. Я оставляю ее в тени деревьев, в самом скрытом месте, чтобы никому бродяге не вздумалось ее украсть. Пойдемте туда, – и мы побежали по траве, на которой виднелись прозрачные капли росы. Я впервые почувствовала себя свободной. Никогда я не уходила из замка сама, никогда не могла насладиться одиночеством в кругу природы, никогда не принимала решения. И сейчас, в этом чудном, хоть и забытом Богом и людьми, месте, я чувствовала, как голова идет кругом от умиротворения. Мне не нужны были земли, титулы, роскошные замки с шикарной обстановкой, изысканные сады и искусственные фонтаны, которые очень ценились в Уэльсе, не нужны были и дорогие платья, пошитые из редкой ткани, украшения и косметика. Я хотела жить вдали от придворной суеты, интриг и постоянных переполохов. Мне не хотелось, чтобы мужчины просили моей руки, движимые желанием завладеть моим состоянием. Я мечтала про уютный домик в глуши деревни, про большую и веселую семью, про свободу и возможность самой принимать решения. Я слишком долго пыталась обрести счастье в графстве, но потом поняла: меня там не ждет ничего, кроме рабства и слепого подчинения. Теперь еще и королевский двор, где на каждом шагу за тобой следят. Я не знала, сможет ли мадам д’Аконье осуществить свой план на счет моего отбытия в Суффолк под видом вдовы, но от одной мысли об этом мне становилось дурно.

Наслаждаясь нежным щебетанием птичек и журчанию воды, я последовала за Паскуалем. Мальчишка хорошо спрятал свою лодку под ветвями деревьев, но такое ветхое изделие никто не пожелал бы и украсть. Я не представляла, как можно проплыть несколько лье на дырявом суденышке. Вздыхая и фыркая, я взобралась на нос лодки, устроившись на соломе, отдающей навозом. Паж взялся за весла, но они почти не понадобились. Судно понесло по ветру, и только на поворотах, где устье реки входило в другие источники, приходилось применять весла, похожие на кривые деревяшки. Это маленькое путешествие мне понравилось, не считая того, что я еще не придумала, как освободить Лиана, а самое главное, как пробраться в Тауэр. Но Паскуаль, которого я в мыслях прозвала Всезнайкой, придумал какой-то план.

Когда мы стали приближаться к башне и в лазурном небе показались отчетливые очертания зубчатых стен, солнце скрылось за тучей. Даже погода менялась возле этого неприятного места, где убивали и мучали людей, пускай даже виновных во многих преступлениях.

– Пора сходить на берег, – оповестил мальчик, и я услышала в его голосе озорные нотки.

Выбравшись из суденышка, я с опаской и страхом смотрела на огромную крепость, возвышающуюся надо мной. Казалось, что это сооружение – постройка самого дьявола. Было ощущение, будто и сюда доносятся крики несчастных. Воздух стал тяжелым, пропитанным кровью и болью. От вида этой темницы у меня холодела кровь в жилах, а глаза застилала пелена. Лишь мысль о том, что я увижу Лиана, что спасу его от изгнания, и, возможно, от смерти, придавала меня сил и смелости. Но с каждым шагом я чувствовала, как ноги наливаются свинцом.

– Как мы проникнем в Тауэр, если там со всех сторон стражники? – вполголоса спросила я, стоя в тени, под деревьями.

– Я много раз бывал там, меня без труда пропустят, вот только вы… Если хотите, я пойду один. Вы только скажите, кого нужно освободить и куда отправить.

– Нет, я пойду с тобой, – решительно заявила я. На меня будто из небес смотрели глаза Лиана, которые говорили: «Ты же не струсишь пожертвовать собой ради меня», – я знала, что не струшу.

– Придется поиграть в выдуманную историю, мисс. Вот, оденьте этот плащ и надвиньте капюшон на лицо, – мальчишка развязал маленький мешочек, который весел у него на поясе, и вынул оттуда тщательно сложенный, потертый плащ, протягивая его мне. Не без отвращения я в него закуталась, морщась от неприятного запаха:

– Что теперь? – бурчала я, понимая, что наш план может провалиться.

– Вам придется играть роль моей старшей сестры, – меня бросило в жар. Изображать из-себя пропавшую Дини мне не хотелось.

– Успокойтесь, я не собираюсь ворошить прошлое и гневить святых. Вы претворитесь моей двадцатичетырехлетней сестрой Мари, потерявшей разум. Допустим, вы полюбили богатого француза, жившего, например, в Бургундии, когда ездили туда на учебу. Это была сильная и всепоглощающая страсть. Спустя два месяца после знакомства вы поженились и прожили счастливо три года. Но потом случился пожар. Все сгорело, погибли все домочадцы. Вашего супруга тогда не было дома, и он не пострадал. Но вы получили ужасные увечья. Когда на вас падал обгоревший шкаф, вы в судорогах прикусили язык, отчего остались немой. Но также пострадал и ваш слух. Вы перестали слышать. В последствии, ваш муж бросил вас и ушел к другой. Вы же от горя лишились рассудка. Короче говоря, вы должны изображать глухонемую, ненормальную женщину. Не разговаривайте, не поднимайте головы. На мои слова лишь гулко мычите, – этот рассказ удивил меня. Я давно хотела стать актрисой, и играть разные роли для меня не составляло труда.

– А ты драматург, дружок! Придумать такую чувствительную и несчастную историю про свою бедную сестричку… Ах, как жаль Мари, твою самую близкую родственницу, пусть Небеса будут добры к ней, – подыграла я, рассмеявшись в конце своих слов. Окрестив себя крестным знаменем, и шепча молитвы, я пошла за Паскуалем. Как мы и ожидали, у нас на пути стали четыре вооруженных охранника, положив руки на ножны шпаг. Но увидев, что к ним приближается Паскуаль, они расступились и смягчились в лице:

– А, это ты, маленький негодник! Что тебе надо здесь? Хозяин послал? – если честно, я немного растерялась, созерцая этих гигантов.

– Да, хозяин. Господин, когда был здесь последний раз, обронил какой-то ценный медальон. Он приказал мне поискать его на всех этажах. Могу я войти? – стражники кивнули. Когда мы сдвинулись с места, один черноглазый охранник недружелюбно окинул меня взглядом:

– А это кто? Посторонним в крепости не место.

– Это моя старшая сестра Мари, – не растерявшись, ответил мальчишка. Меня поразила уверенность в его голосе и невозмутимость в глазах.