— Ксения Николаевна разговорчивостью не отличается, если я правильно понял. — Леня сел на свое место и вытянул ноги на соседний стул. — А эта белокурая дива, по моим сведениям, особенным умом не отличается. Попробуй…

Шершнева Лия Павловна встретила Николаева настороженно. Вытянув длинные ноги в дорогих ажурных чулках едва ли не на середину кабинета, она томными глазами смотрела на сосредоточенного опера и все силилась понять, что же ему от нее нужно. Разговор ведет беспредметный, перескакивая с одной темы на другую. Никаких вопросов практически еще не задал. Да и сам визит назвал неофициальным.

А может быть, она заинтересовала его как женщина? Лия взмахнула несколько раз густо накрашенными ресницами и позволила себе немного расслабиться.

— Так вы говорите, что ни разу не пользовались услугами нашего ателье? — Она обнажила в улыбке мелкие ровные зубки. — Напрасно, напрасно…

Николаев залопотал что-то о скудных окладах работников правоохранительных органов, будто ей это очень нужно! Попробуй возьми с него деньги. Тут же на запястьях наручниками щелкнет. Так, из интереса, можно было бы с ним развлечься. Лия прерывисто вздохнула, отчего ее почти не прикрытая грудь трепетно колыхнулась. А что? Мужик видный. Фигура как у атлета. Бедра стройные, красивые. Да и физиономия опять же смазливая. Ишь глазищи-то как мерцают! Наверняка в крови какая-нибудь азиатская примесь есть.

— Акции? — Уловила она последнюю фразу. — О-о-о! Сейчас все только и говорят, что об акциях. А что в них проку? Это хорошо, когда предприятие прибыльное, а так что?

— Ну… Я думал, что это дает право голоса, — осторожно вставил Роман.

Лия фыркнула и почти незаметным движением еще выше подняла юбку.

— Акции… Это все дребедень. Нет ничего долговечнее и надежнее денег.

«Совсем дура!» — не мог не согласиться с мнением друга Николаев и как можно обворожительнее улыбнулся:

— Не могу вам возразить. Но ваше предприятие, если не ошибаюсь, прибыльное?

— Кто вам сказал? — сразу насторожилась Лия.

— Никто, — недоуменно пожал плечами Роман. — Просто все поставлено на широкую ногу. Да и сама хозяйка выглядит на редкость процветающей…

«Сытой и глупой, — хотелось ему добавить. — Причем настолько, что разговорить ее не составит большого труда. Стоит лишь почаще задерживать взгляд на ее мускулистых ногах».

Что он и сделал. Медленно, словно поглаживая, он двинулся блуждать взглядом по ее ногам. Причем делал это настолько искусно, что Лия зарделась от удовольствия.

— Может быть, еще кофе? — грудным голосом спросила она.

— Что? — Он будто бы с огромным трудом оторвал свой взгляд от ее конечностей и судорожно сглотнул: — Простите…

— Я говорю, может, выпьем чего-нибудь? — Мысленно раздев его почти до пояса, она, полуприкрыв глаза, выдохнула: — Чего-нибудь такого, от чего играет кровь?

«Как плохая актриса из грошового представления!» — едва не сплюнул Николаев и поспешно закивал головой. Дама без труда двигалась фарватером, который был им аккуратно указан.

Вернулась она минуты через три, неся в руках початую бутылку дорогого коньяка и пару пузатых рюмок. Поставив все это на низкий столик, подле которого расположился в кресле Николаев, Лия выглянула в приемную и тоном, не терпящим возражений, приказала:

— Ко мне никого не пускать! И дай-ка мне сюда ту коробку конфет.

Секретарша сунула ей в дверь огромную коробку фабрики «Красный Октябрь» и скользнула понимающим взглядом по притихшему Николаеву.

— Вы знаете, Роман, — Лия пахнула на него терпким запахом элитных духов, — в нашей с вами жизни много общего.

— Да? — совершенно искренне удивился он, будто бы мимоходом задев ее колено. — И в чем же вы находите это сходство?

— Слушай, давай на «ты», — предложила она и, взяв бутылку, разлила коньяк по рюмкам. — Не возражаешь? Я на правах хозяйки…

— Конечно, конечно, — заулыбался он и запустил руку в коробку с конфетами. — С детства люблю сладости.

— Значит, ты добрый. — Она широко заулыбалась и пододвинула кресло поближе. — Давай выпьем за знакомство. Хочу, чтобы оно было как можно продолжительнее…

«Да не дай бог!» — чуть не поперхнулся коньяком Роман.

Но, делая ставку на ее слабые умственные способности, он немного ее недооценил.

Лия Павловна не была совсем уж глупышкой, просто никогда звезд с неба не хватала. Редко бывала удачливой, мало бывала счастливой. Отсюда и самый страшный из пороков — зависть — прочно укоренился в ее сердце. Она завидовала всем и всегда. Завидовала тому, что у соседки квартира теплее и окна на солнечную сторону. Завидовала, когда кто-то успевал проскочить на светофоре прямо у нее под носом. Но больше других она завидовала Ксении. Ее работоспособности, везению, а главное, тому, как на нее западали мужики. Поэтому, когда с той случилось несчастье, она испытала что-то вроде благоговейного удовлетворения. Вот, мол, не все кошке масленица. А предложение заменить Ксению на посту директора ателье восприняла как благословение божие.

Но фортуна и тут повернулась к ней спиной. Все ее полномочия сводились к подписыванию дурацких бумажек да к отчету перед этим скотом. При воспоминании о его нагловатой физиономии ее вечно передергивало.

Многие ночи, лежа в постели без сна, Лия вынашивала планы мести. И тут на тебе — в гости к ней пожаловал не кто-нибудь, а сам гражданин начальник. Поначалу насторожившись, она почти тут же расслабилась, поняв, что весь его интерес сводится лишь к тому, чтобы залезть к ней под юбку. Ну что же, чем не повод поймать его на крючок? Чем не орудие мести?..

— Так в чем же наше сходство? — прервал ее хаотично мельтешащие мысли Николаев и, видя ее непонимающий взгляд, пояснил: — Вы сказали, что в нашей с вами жизни много сходства…

— А-а-а, ну да, конечно, — Лия хихикнула. — Ну, я, наверное, имела в виду то, что… А собственно, какая разница, что я имела в виду? Давай лучше еще выпьем.

«Ну и экземпляр! — Роман подставил свою рюмку, сосредоточенно разглядывая темную пахучую жидкость, переливающуюся в стакан. — С кем только не приходится общаться!..»

— Роман! — Лия уткнулась острыми коленями в его ногу. — Ничего, что я так запросто?

— Конечно, конечно. Как я уже говорил, мой визит носит неформальный характер, так что без условностей…

— Давай выпьем на брудершафт!

«Начинается!» — Он едва не заскулил.

Но деваться было некуда. Раз уж сам навязал ей правила игры, приходилось играть и по ее пунктам тоже. Он согнул руку в локте и, дождавшись, пока она вденет в образовавшееся полукольцо свою, пригубил коньяк. Лия шумно дышала ему на ухо, лопоча что-то о карме, слияниях душ и прочей чертовщине. Роман кисло улыбался ей в ответ, изо всех сил стараясь, чтобы его не стошнило от ее другой руки, шарящей по его телу.