Пожалуй, это уже было ни в какие ворота! Низко зарычав, точно раненный зверь, Нэйман расцепил руки, позволив девушке свободно повалиться на жухлую влажную траву и опасно навис над ней, не дав кинуться на себя снова.

— Умолкни женщина! Уж поверь, о чести я знаю много более твоего! Я ничего… ты слышишь? На меня смотри, когда я с тобой говорю! Я ничего тебе не обещал, а все что ты себе придумала — это лишь плод твоего собственного неспокойного воображения, глупая ты истеричная девчонка!

— Пусть так, но что это меняет? — Даже не собиралась сдаваться Кассандра. Ее не смущало ни собственное приниженное положение, ни то что больше десятка людей не сводило с нее взгляда в этот момент. Наоборот, именно сейчас она чувствовала какую-то невероятную свободу высказаться, смело выплюнуть своему страху в лицо все, что накопилось у нее в душе за все это время. — Ты что-то говоришь о чести, но если бы тебе о ней хоть что-то было известно, ты бы даже в мыслях не позволил себе обидеть Милти и мальчишку! И не говори со мной так, будто я сама виновата, что тут оказалась, бесчестный ты ублюдок!

Пожалуй, именно сейчас лорд Нэйман Рид как никогда был близок к тому, чтобы ударить женщину. И, не осознавая этого, он даже занес над Кассандрой руку, когда его, точно ледяной водой из ведра, догнало спокойное замечание Грэтта:

— А ведь она права…

Все еще пылая и тяжело дыша от гнева, Нэйман обернулся к наглецу, посмевшему спорить с ним, желая осадить идиота, но едкая брань так и осталась на его языке терпкой горечью. Гретт смотрел на него «тем самым взглядом» и в выражении лица старого вояки и верного друга читалась решимость во что бы то не стало заставить лорда Рида услышать следующие слова:

— Как ты сам же верно заметил, старый план уже не вернуть. Я знаю, что ты не станешь меня слушать, но услышь же самого себя — ты сказал, что сегодня все идет против тебя. Так открой глаза и прекрати уже играть шахматами в кости! Сам же знаешь, что для новых фигур на столе найдется и своя партия.

Что ж, Грэтт добился своего. Заставил Нэймана обратить на себя внимание и прислушаться к словам. Но до чего же лорда Рида выводила из себя эта его манера делать долгие многозначительные паузы, прежде чем произнести что-то действительно важное!

— Начал говорить — продолжай или изыди в пекло, Гретт! — Огрызнулся он.

А мужчина того и добивался — разрешения высказать мысль, которая, вероятнее всего, его лорду по вкусу не придется.

— Я к тому… — мужчина вновь замялся, подбирая слова, — вот что известно сейчас людям принца? Скажу, весьма мало! В полночь они поймали лазутчика, которого приняли за обычного вора, а после тот сбежал, положив шестерых стражников и уведя с собой леди Дракон, ее служанку и вон того недомерка. Что ж за выводы можно сделать, имея на руках такую скудную информацию? Как знать, может они додумаются до того, что вор был не один. Кому-то из людей принца вполне может даже прийти в голову здравая мысль о том, что мальчишка и служанка на самом деле были с вором за одно. Ведь леди Дракон весьма привлекательная персона для похищения! Пожалуй, Золотому Дракону ничего не станет выдать за нее по весу золота, а то и в десять раз того больше. Ты только подумай сколько догадок поселится у людей Дракона в голове, когда они наконец обнаружат в замке пропажу — одна другой краше!

Нэйман раздраженно сложил руки на груди, когда Гретт вновь умолк, будто на зло испытывая его терпение.

— Ближе к делу — у тебя есть план или ты решил заболтать нас всех до смерти?

— Я к тому, что никто там не знает кто мы, сколько нас и куда направимся. — Затараторил Грэтт, обращаясь не только к Нэйману, но и ко всем присутствующим. — И все мы будем идиотами, если не воспользуемся этим преимуществом как можно скорее! Разделимся. Я, Сол и еще пара ребят возьмем девку и паренька, а после двинемся на запад, к Шейдскому Хребту. Пошумим по пути, наследим по дороге — пусть думают, что леди Дракон умыкнул главарь Красных Черепов! Помните, как тогда, пять лет назад, когда его люди похитили сына лорда Хэйса? А вы тем временем преспокойно доберетесь до наших земель. Подумай хорошенько, Нэйман, сейчас главное — унести отсюда ноги. А что же если мы поступим по-твоему? Опомнись, чтобы избавиться от тел нужно время, которого у нас просто нет, а значит мы сделаем это плохо и их непременно найдут. Все чего мы добьемся — просто даром потеряем время и упустим такое очевидное преимущество, ведь люди принца будут искать двух девиц и паренька, а порознь у нас будет куда больше шансов уйти от преследования!

Грэтт был на службе у Нэймана дольше всех остальных его людей. Изначально их отношения не ладились от того, что мужчина был приставлен лордом Ридом старшим следить за его отбившимся от рук сыном и докладывать обо всех бесчинствах, учиненных им. Вот только Грэтт, будучи человеком неглупым, очень быстро понял, что в поведении Рида младшего нет и грамма баловства и юношеской разнузданности, а лишь свои, во многом благородные взгляды на истинную справедливость и жесткую политику проводимую его отцом на собственных землях. Очень скоро Грэтт начал покрывать Нэймана, а после и участвовать в его «темных делах», вот только в итоге их отношения как господина и слуги так и не сложились.

Грэтт был для Нэймана скорее старшим братом или добрым дядюшкой, которого у него никогда не было, а потому мог позволить себе перечить собственному лорду, которому присягнул на верность. А иногда и откровенно пожурить, ткнув самым носом в его неправоту.

К счастью, несмотря на самовольный, вспыльчивый нрав, лорд Рид не стеснялся признавать свои ошибки.

— Раз ты так уверен, что твой план лучше моего, то изволь сам о нем позаботиться. — Раздраженно буркнул он после недолгих размышлений. — Делай что хочешь, но сам ты поедешь со мной. Вон, Сола оставь за главного, твой брат справится не хуже тебя самого. Отпусти девчонку, Пэт. — Добавил Нэйман не оборачиваясь.

Услышав приказ, мужчина, удерживавший Милти, расцепил руки и девушка, заливаясь слезами, бросилась на шею подруге.

— Прощайтесь. — Коротко бросил Нейман Кассандре и прижавшейся к ней служанке.

Выдохнув усталость, он было направился прочь, но не тут-то было!

— Нет, никто и никуда с вами не поедет, если вы сейчас же, при всех своих людях не поклянетесь, что никто из них не причинит вреда ни Милти, ни мальчишке! — Решительно воскликнула Кассандра, резко вскочив на ноги. — Потому что иначе, я клянусь богами…

— Что? — Совершенно бесцветным голосом спросил мужчина и нехотя обернулся. — Что иначе, леди?

— Иначе вы пожалеете, что оставили меня в живых! — Выпалила она так яростно, что в правдивости этих слов было сложно усомниться.

— Что ж… будь по-вашему, леди. Но знайте, от того как вы будете себя вести с этого момента будет напрямую зависеть жизнь вашей подруги и этого юнца. Если вы только попытаетесь сбежать, если хоть подумаете об этом, Кассандра, будьте уверены, я…

— Так вы даете слово или нет? — Капризно переспросила она, многозначительно сложив руки на груди. — Я хочу, чтобы вы поклялись здесь, перед всеми своими людьми, чтобы у вас не было возможности сказать мне, что вы этого не говорили!