В Мамиро их встретили очень доброжелательно. Хотя по-другому и быть не могло: в этой деревушке жила младшая сестра Джамбаты. До замужества она жила вместе с Джамбатой и его семьей, а после — переселилась в Мамиро, к мужу. У сестры, молодой и привлекательной женщины, они и остановились. Примерная жена и хозяйка, та тотчас же накормила гостей обедом, и только потом согласилась выслушать их рассказ. Услышав вопрос о белом мужчине, Бола, так звали сестру, задумчиво покачала головой и произнесла несколько фраз, которые тут же перевел Джамбата:

— Бола видеть мужчина. Но не знать, где мужчина. Он быть недолго и уйти. Муж Болы знать.

Сердце Гермии радостно забилось. Его видели! Это значит, что Поит жив!

— А где муж Болы? Когда он вернется? — едва дыша от волнения, спросила она Джамбату.

— В Мамиро свадьба. Большой праздник. Муж Бола помогать.

— А как его найти? — не теряла надежды Гермия.

Джамбата только открыл рот, чтобы перевести вопрос Гермии сестре, как зашуршала тростниковая циновка и на пороге появился молодой мужчина. Он был смуглым, высоким и мускулистым. Его торс блестел от пота, как натертое маслом тело греческого атлета. Его темные, как плод созревшей сливы, глаза излучали тепло и свет. Весь его облик был преисполнен силы и доброты. Гермия невольно восхитилась мужчиной. Внутри что-то щелкнуло: а если бы этот красавец был моим мужем? Но она тотчас же отогнала от себя эту мысль. Во-первых, у нее был Поит. Во-вторых, она и так слишком часто думала о Констансе. А в-третьих, она была уверена, что этот красавец наверняка женат на какой-нибудь индонезийке.

Констанс, от чьих внимательных глаз мало что могло укрыться, поймал выразительный взгляд Гермии. Вот оно что… Ей понравился этот смуглый Аполлон. Да у Гермии какая-то тяга к красавцам! Голубоглазый красавчик Пойти-Войти, сошедший со страниц дамского романа, а теперь еще и этот индонезийский плейбой. В голову Констанса неожиданно закралось подозрение: что, если Гермия бросила его вовсе не из-за вечных отлучек, а потому что он лицом не вышел? Мыслишка, конечно, подлая, но интересная… Констанс сравнил себя с этими красавцами. Широкие брови, лицо, словно вырубленное топором, здоровый нос… Да уж. Зрелище отвратительное. Правда, женщинам это не мешало сходить по нему с ума. Но, кто знает, что думает о нем Гермия?

— Это Китали, — представил мужчину Джамбата. — Муж Болы.

Ага, подумала Гермия, вот кто владеет этим красавцем… А они — красивая пара: сильный и добрый Китали и хрупкая, женственная Бола. Интересно, так же они подходят друг другу внутренне, как и внешне? Ведь красота — это еще не залог взаимопонимания…

Вскоре Гермия убедилась в том, что красота и взаимопонимание в этом доме идут рука об руку. Китали был по уши влюблен в свою молодую жену, а Бола, в свою очередь, отвечала ему нежностью и заботой. Картина чужого счастья всегда радует глаз, но, если на душе у тебя скребут кошки собственной неустроенности, тогда чужое счастье для тебя — зрелище, хоть и красивое, но болезненное. Гермия не была завистливой, но все же почувствовала внутри легкий укол. Они с Пойтом тоже — довольно красивая пара. Но, кроме взаимопонимания и общих дел, у них нет никакой связующей нити. Вот с Констансом у нее была страсть. Огненная страсть и любовь-ненависть. А с Пойтом? Размеренное существование на плоскости, расчерченной черными и белыми клетками. Только черными и белыми. И ни красного, ни голубого, ни желтого… Возможно, так будет всю жизнь, если они поженятся. Впрочем, Гермия сама хотела покоя. А что это, как не покой?

Красавец Китали объяснил Гермии, что Пойта видели в Мамиро. С ним было еще двое белых мужчин, надо сказать, очень подозрительной внешности. Они переночевали в одном из домов Мамиро, а этим утром ушли, даже не попрощавшись с хозяевами. Гермия очень пожалела о том, что не уговорила Джамбату сразу отправиться на поиски. Тогда у них был бы шанс застать Пойта в деревне.

Красным светом, затормозившим поиски Пойта, стало еще одно обстоятельство: свадьба в Мамиро. Китали попросил их принять участие в празднике. Таков обычай: если в деревню во время свадебной церемонии приходят гости, то они просто обязаны остаться на свадьбе. Иначе у молодых не будет счастья. Они будут ссориться, ругаться, и в их жизнь постоянно будут вторгаться неприятности.

Гермия всегда считала, что удачный брак — заслуга двоих людей, мужа и жены, но ни в коей мере не гостей на свадьбе. Однако высказывать свои соображения не рискнула. Эти люди свято чтят свои обычаи, поступаясь даже собственным удобством. Если Джамбата ест только правой рукой, то нечего и думать убедить его в том, что левая так же хороша. А уж что говорить о свадьбе… Однако она все же попыталась настоять на своем.

— Мы очень торопимся, — объясняла она Китали и Боле. — В опасности близкий человек… Что будет, если с ним что-то случится?

Китали с Болой переглянулись, но решения, кажется, не изменили.

— Обычай, — перевел их ответ Джамбата. — Они уважать, вы слушать. Не остаться — сильно обидеть. Навлечь беду на дом…

— Констанс, — Гермия бросила на мужчину взгляд, полный мольбы, — неужели ничего нельзя поделать?

Констанс понимающе кивнул и спросил что-то у Китали. Тот отрицательно покачал головой.

— Мы можем уехать только утром. Даже рано утром, — объяснил он Гермии. — Но не сегодня. Если мы нарушим обычай, легче нам не будет. Слух быстро облетит Комодо, и все откажут нам в помощи. Даже Джамбата будет вынужден расстаться с нами. Сама понимаешь, без гида на острове нам нельзя…

Гермия обреченно кивнула. Будь прокляты эти обычаи! Почему жизнь ее жениха менее дорога, чем семейное благополучие незнакомых ей людей? Какая ересь, какая глупость! Неужели люди могут жить, как в клетке, ограниченные рамками своих обычаев и традиций?!

— Что ты решила? — спросил у нее Констанс.

— Остаемся. Или у нас есть варианты?

— Я понимаю, что ты чувствуешь. Прости, что я ничего не могу поделать. Если бы от меня хоть что-то зависело…

Он кивнул Джамбате и попросил его перевести свои слова:

— Китали и Бола, мы благодарим вас за приглашение. И какой бы серьезной ни была причина, которая мешает нам его принять, мы остаемся.

Молодые люди заулыбались. Им очень понравилось решение, которое приняли Констанс и Гермия. Однако самой Гермии было вовсе не до веселья. Мысли о Пойте, о том, где он и что делает в обществе «подозрительных» мужчин, не давали ей покоя. Констанс почувствовал ее волнение. Он не знал, что ему сделать, как себя повести, чтобы она успокоилась. Единственное, что пришло ему в голову — взять Гермию за руку. Так он покажет ей, что переживает вместе с ней и разделяет ее волнение. Кто знает, может быть, если она больше не видит в нем любимого, то увидит хотя бы друга?

Стараясь, чтобы это выглядело как можно более естественно, он протянул свою дрожащую руку к руке Гермии, безвольно повисшей вдоль тела. Его пальцы коснулись ее ладони, теплой и слегка влажной от волнения. Он испугался, что Гермия оттолкнет его руку, но она, напротив, раскрыла свою ладонь и прижала ее к ладони Констанса. Внезапно у Констанса появилось ощущение, что вместе с ее ладонью для него открылись все ее страхи, все ее потаенные, скрытые желания. Словно все, что она так долго таила внутри, в одночасье оказалось на поверхности. Лишь бы эта книга не закрылась, шептал про себя Констанс, лишь бы Гермия не стала вновь такой, как раньше: замкнутой и озлобленной. То тепло, которое сейчас переливалось из ее ладоней в его и наоборот, казалось ему магическим. Он почувствовал себя героем арабской сказки, которому волшебная пери позволила прикоснуться к недосягаемому миру волшебства. Но долго ли продлится этот сказочный миг? Сумеет ли он украсть его у Времени и удержать?..