Они поменялись одеждой. «Беременная», по-прежнему вооруженная обширным брюхом, перешла к тачке, побирушка стала гадалкой, а гадалка превратилась в обычную горожанку.

Новая гадалка оглядела подруг, недовольно поморщилась: слишком чистые. Она зачерпнула в ладонь уличной грязи и вымазала их щеки и руки.

— Так-то лучше.

Урук подождал, пока они двинутся дальше, и подозвал пса.

Воры привели преследователей к центру города.

Уже после заката они избавились от древесного мусора, от «беременности» и вуали. Вымылись, потратили медяшку на кусок мяса на вертеле — и с аппетитом его сжевали, вызвав у Урука и пса интенсивное урчанье в пустых желудках.

После ужина женщины пересекли канал и, покинув старый город, направились к северу. Канал этот, вырытый как заградительный ров сотни лет назад, утратил свое оборонительное значение, город перешагнул старые границы и неудержимо разрастался во всех направлениях.

Подруги торопились. Очевидно, им не терпелось попасть в свое логово. По пути умудрились стащить несколько медяшек у торговцев и выудить кошелек у бедной старухи, только что продавшей поросенка за медь и дюжину утиных яиц. Что ж, бабка не помрет с голоду, но очень расстроится, подумал Урук.

Вот воровки свернули за угол, звонко смеясь чему-то. Распахнулась дверь, и до Урука донесся гомон множества голосов. Он рванулся вперед — но женщины уже исчезли.

Однако их запах остался. Пес протрусил прямиком к тяжелой деревянной двери и обнюхал ее. Дверь как дверь, ничем особенным не отличается от соседних. Но вряд ли воры Кан-Пурама придерживаются того же мнения. Над дверью скромно примостилась маленькая деревянная улитка, чуть больше, чем похищенная Уруком «Девственность Каллы». Улитка выкрашена в красный цвет, как и стена. Обычный прохожий ее бы и не заметил.

Урук еще рассматривал улитку, когда в окне над дверью появился человек. В прекрасной рубахе тонкой шерсти, с шелковым воротником и манжетами. Однако серебряный обруч-ошейник говорил о том, что это раб. Не обращая внимания на Урука, мужчина зажег факел, накапал мелиокового сока в медную плошку возле окна. Дым горящего мелиока отгоняет комаров. Все состоятельные жители Кан-Пурама жгут возле окон и дверей факелы со смолой мелиока. Раб окончил работу, взглянул на Урука, ухмыльнулся и исчез.

Урук открыл дверь.

Он оказался в обширном помещении. Вдоль одной стены вытянулся длинный прилавок, другая темнеет чередой ниш-альковов. Зал погружен в полумрак, окутан дымом факелов, горящих над стойкой. Наверху в стене есть специальные отверстия, но они не в состоянии втянуть весь чад без остатка.

Урук прошел между столами, подошел к противоположной стене, уселся. Пес улегся на пол возле ног хозяина. Воровок не видно. Невдалеке группа людей занята какой-то игрой, похожей на ту, которую Урук наблюдал утром в харчевне. Игроки передают друг другу плоские глиняные плитки. Раздающий — пожилой мужчина с бородою, подернутой сединой, — бросил беглый взгляд на нового гостя.

Что происходит в альковах, разглядеть невозможно. Слишком темно. Не понять даже, чьи там мелькают силуэты, мужчин или женщин. Из ближайшего высунулась, правда, девушка с медным обручем повыше локтя, и тут же спряталась обратно.

Хозяин пристально смотрел на Урука. Пришлось заказать выпивку. Платить нечем, но этот вопрос можно уладить позже. И вот на столе появилась высокая кружка с жижей, цветом и запахом напоминающей мочу. Пиво. В этот момент открылась дверь, вошли две проститутки. Раздалось несколько возгласов, но в целом реакция посетителей оказалась более сдержанной, чем Урук видел в трущобах.

— Чьи женщины? — спросил Урук.

Он поднял кружку и заставил себя сделать глоток. Впервые ему довелось попробовать пиво во дворце Бенарского властителя. Тот считал себя знатным пивоваром, испытывал разные сорта зерна и технологии приготовления. Но Урук понимал, что тут нечем гордиться. Даже запах этого напитка вызывал у него отвращение.

— Бывшего владельца, — ответил хозяин. — Он их иногда присылает. Когда они здесь, народ пьет меньше, но выгнать их я не могу.

— А там кто? — кивнул Урук на нишу, из которой высовывалась женщина.

— Приключений ищешь? — нахмурился хозяин. — Смотри, не промахнись.

— Промахнуться может любой, — пожал плечами Урук. — В том числе и я. Но не здесь и не с тобой, многоуважаемый.

Пес уловил изменение интонации хозяина и заворчал негромко, но с угрозой.

— И Пес того же мнения, — добавил Урук, нежно улыбнувшись.

— Если ищешь приключений, иди куда-нибудь в другое место. Мои завсегдатаи не любят новых лиц.

— И куда же мне пойти?

Хозяин явно нервничал. Он покачал головой и отошел, ничего не ответив.

Урук решил подождать. Он чувствовал, что скоро у него появится возможность проникнуть в это тайное сообщество. Ждать пришлось недолго.

К нему подошла невысокая толстая женщина. Лицо изрыто оспой. Вместо медного браслета выше локтя — серебряный браслет на запястье. Походка небрежная и свободная.

Пес при ее приближении вскочил и оскалил зубы. Тихо зарычал.

— Сиди смирно, — приказал Урук и положил ладонь зверю на загривок. Он уже успел заметить, что к женщинам его пес испытывал особенную неприязнь.

— Не любишь пиво? — Женщина указала на кружку.

— Возьми, — предложил Урук.

— Спасибо.

Она приложилась к кружке, вытерла рот рукавом.

— Вроде, не видела я тебя тут раньше. Вор?

Урук попытался сообразить, как себя вести дальше. Хозяин явно намекал, что чужак здесь в опасности. С другой стороны, кажется, пришло время проявить себя. Урук быстро осмотрелся. За ним явно наблюдали.

— Все может быть, — ответил он наконец.

— Добрый вор?

— Добрее не бывает.

— И можешь войти и выйти без шума?

— Когда как. — Урук улыбнулся. — Но войти и выйти всегда смогу.

Пес вдруг принялся интенсивно обнюхивать собеседницу хозяина, нос его поднялся от пальцев ног женщины до ее паха.

— Ну, ты… — Она неловко попыталась его отпихнуть. Урук хотел было оттянуть его назад, но передумал. И точно: пес вдруг потерял к толстушке всякий интерес и улегся.

— А этого всегда с собой берешь? — спросила женщина, приглаживая ладонями штаны.

— Когда хочет, беру.

Она скривила полные губы.

— Будет дело, найду тебя.

С этими словами женщина отвернулась и шагнула прочь. Урук схватил ее за руку.

— Подожди, — шепнул он. Над залом повисла тишина.

— Я же сказала, что найду тебя, — проворчала она.

Урук отпустил руку.