– Сестра? – удивилась я. – Но Полетаев утверждал, что у него вообще не осталось родственников!

– Ну, этого уж я вам сказать не могу, Агния! – развел руками Самойлов. – Хотя, с другой стороны, сами посудите: этот Полетаев – тот еще кадр, кому он вообще мог понадобиться, кроме родного человека?

Конечно, он прав, но все же меня кое-что смущало.

– Знаете, Яков Петрович, – сказала я, – странно, что здесь есть отказ от вскрытия. Судя по словам санитара, Багдасарян успел его провести…

– Не может этого быть! – потряс головой завпатологией. – Иначе эта бумага не имела бы смысла, вы не находите? Видимо, санитар что-то напутал. Как, кстати, его фамилия? Распустились там совсем, обнаглели!

Он еще продолжал ворчать, чем здорово напомнил мне рассерженного ежа, вытащенного зимой из норы, а я уже закрывала за собой дверь. Вопрос о фамилии санитара я проигнорировала, не желая «закладывать» парня, но, думаю, Самойлов вовсе не собирался принимать в отношении его какие-то меры, сказал просто так, для красного словца.

Оказавшись дома, я обрадовалась, что никого из домашних нет. Дэн, очевидно, отправился на какую-нибудь тусовку или снова пропадает в особняке у Пятницкой, а мама могла пойти к своей ближайшей подруге, нашей соседке. Значит, это надолго. Быстренько приняв душ и сварив кофе, я уселась за телефон. К моему удивлению, дома Леночки Изюмской не было, и ее муж проинформировал меня, что она, скорее всего, еще на работе. Тяжела, однако, доля заместителя ректора по кадрам!

С Леной мы вместе учились в меде. На протяжении всех лет она являлась нашей бессменной старостой, проявила себя страшно ответственной и невероятно работоспособной. На шестом курсе выяснилось, что административная работа нравится Леночке гораздо больше, чем медицина, так что неудивительно, что она осталась на кафедре. Сначала защитила кандидатскую, а потом стала заместителем декана на одном из факультетов. Теперь вот добралась почти до самых верхов, и мне это оказалось как нельзя кстати.

– Привет! – обрадовалась Лена, сразу узнав мой голос. – Что, надумала к нам?

– Ну, еще не окончательно, – уклончиво ответила я. – Слушай, кто там у вас клинической практикой распоряжается?

– Н-не знаю, – пробормотала задумчиво Лена. – А что? Если надо, я могу выяснить.

– Очень надо! Узнай, пожалуйста, ладно?

– А что случилось-то?

При всех неоспоримых достоинствах у нашей бывшей старосты имелся один очень существенный недостаток: она отличалась неукротимым любопытством.

– Ты решила заняться практикантами? – продолжала она, не дождавшись ответа. – Так это мы враз устроим: понимаешь, это же дело неприбыльное, народ открещивается, кто как может.

– Э-э… в общем, не совсем.

– То есть?

– Ну, честно говоря, мне нужно, чтобы один паренек со второго курса оказался под моим присмотром… И чтобы об этом больше никто не знал, даже он сам.

Лена тихонько присвистнула в трубку.

– Ой, что-то ты темнишь, Агния! – проговорила она с сомнением.

– За паренька просил отец, хотел, чтобы его распределили в ЦМСЧ-112, но сам он отказался и получил назначение в… В общем, неважно: он должен попасть в нашу больницу.

– Что за пацанчик?

– Денис Агеев.

– Агеев… Агеев… – забормотала Лена, словно пытаясь припомнить это имя. – Знакомая какая-то фамилия. У нас, кажется, депутат какой-то есть Агеев, нет?

– Это его отец. Слушай, а ты что, не знаешь про Люду Агееву?

– Про Лю… Про Мамочку, что ли? Ой, так это она за ним замужем, да? А Денис – их сын?

– Люда и в самом деле была за ним замужем.

– И она развелась? Господи, что на свете делается!

С Леной мы общались довольно редко и нерегулярно, но от общих знакомых я знала, что она замужем уже в четвертый раз и что новый муж моложе ее на десять лет.

– Лена, Люда умерла, – сказала я, не пытаясь преподнести новость в мягкой форме: у меня не было на это ни времени, ни желания.

В трубке повисло молчание. Мне показалось, что Лена всхлипнула – каким-то сухим плачем, похожим на кашель.

– Почему… Почему мне никто не сообщил? – спросила она тихо.

Я быстро передала ей обстоятельства смерти Мамочки и объяснила, что некому было оповещать бывших сокурсников. Разумеется, я не стала вникать в подробности и предпочла придерживаться официальной причины смерти – сердечный приступ.

– Так вот, Лен, – покончив с самой неприятной частью беседы, сказала я, – мне нужно, чтобы Денис пришел на практику именно в нашу больницу. Понимаешь, Люда написала мне письмо. В нем она просила, чтобы я позаботилась о парне. Он сейчас совсем один: мать умерла, отца ненавидит, а больше поддержать его некому. Денис еще слишком молод, чтобы одному справляться с такими трудностями, поэтому я хотела бы находиться к нему поближе.

– Я все поняла, – ответила Лена. – Сделаю, что смогу. Выясню, кто там его руководитель, надавлю на кое-какие рычаги – должно получиться. В конце концов, твоя больница – наша обычная площадка для практики, и к вам в любом случае придут несколько ребят со второго и третьего курсов, уже и разнарядка есть. Думаю, включить туда Дениса не будет проблемой. И все же, Агния, вы с Лариской должны были мне сообщить о том, что случилось!

– Извини, так вышло. Не обижайся, ладно?

Едва я повесила трубку, как позвонила Вика.

– Агния, до вас не дозвониться! – с возмущением затараторила она. – Андрея Эдуардовича сегодня в городе нет, а Карпухин звонил и сказал, что у нас еще один подобный труп. Надо срочно руки в ноги и ехать. Вас подберет Леня, хорошо? Он уже в дороге, через пятнадцать минут будет на месте.

– Вика, а почему я-то? – простонала я.

– А больше некому, Агния! Все работают допоздна, а вы уже дома.

Интересно, как девушка это выяснила? Позвонила в отделение, естественно: я уже успела понять, что в ОМР работает чрезвычайно ушлый народ.

– А завтра никак нельзя?

– Нельзя! – отрезала Вика, и на мгновение мне показалось, что я разговариваю с самим Лицкявичусом: в голосе звучал тот же металл. – Судя по тому, как быстро исчезают или теряются тела, нужно ковать железо, пока горячо. Конечно, Леня мог бы и один съездить, но ему понадобится моральная поддержка: заполучить труп будет не так уж легко, ведь ни одному главврачу не хочется выносить сор из избы. Вы у нас дама боевая, поэтому можете здорово пригодиться. Так что собирайтесь, Агния, времени у вас не так уж много.

Это точно! Только я собиралась немного расслабиться, поесть и отдохнуть, как на тебе! Натянув джинсы и футболку, я быстренько влила в себя кофе с сырником и заторопилась вниз. Леонид подъехал почти одновременно с тем, как я открыла дверь парадного.

– Похоже, придется биться насмерть, – предупредил он, едва я запрыгнула на переднее сиденье.