– Отпустите нас, – молвила Дарья, и это прозвучало так наивно, что никто даже не засмеялся.

– Конечно, – доброжелательно ответил хозяин. – После того, как установим ваши личности. И в случае, если ваши личности не вызовут у нас подозрений, – добавил он нехотя.

– Да ты сам вызываешь у меня подозрение! – неожиданно высказался Матвей.

– Требую связи с майором Калашниковым! – поддакнула Дарья.

– Во как… – растерялся бородатый. – Пошли на понижение, значит… Полковник вам уже не нужен, вам теперь майора достаточно. Сторгуемся на лейтенанте? – спросил он с откровенной издевкой.

– Лейтенанты у нас по кредиту за пучок идут! – не выдержал Борисов. – Я представляю интересы Корпорации и не потерплю…

Сзади пришел очередной подзатыльник, и Шуберт, смущенно шмыгнув носом, умолк.

– Потерпи уж… – сочувственно произнес хозяин кабинета. – Что тебе остается-то?

Он хотел сказать что-то еще, но за мутным окном взвыла сирена. В ту же секунду в комнату ворвался боец со СТУРНом на плече и крикнул:

– Атака, господин лейтенант!

Мищенко разочарованно посмотрел на бородатого и сплюнул на пол.

– Вы кого привели, собаки?! – заревел тот.

– Нет, господин лейтенант! – возразил боец. – Атака чужих!

– Каких чужих?! Что ты несешь?!

– Все, как предупреждали! Они уже здесь, до трех сотен!

– Сканеры?!

– Сканеры молчат, кораблей нет. Твари прямо из пустоты посыпали, как тараканы!.. Как эти вот, перед ними…

– Ладно, лейтенант, хорош из себя корчить, – проговорил Мищенко. – Представляться не хочешь – черт с тобой. Чужие тут действительно есть, мы за ними и ходили. Откуда они взялись – тоже знаю, но скажу, когда руки развяжешь.

– Пусть начальство разбирается, – буркнул лейтенант. – Развяжите их, никуда не денутся.

Пятеро охранников обошли кресла и занялись магнитными захватами.

– И оружие, – напомнил капитан.

– Ну это уж ты загнул…

– Господин лейтенант, первые потери до половины личного состава! – беспомощно вякнули из сервера.

– И оружие им верните, – приказал бородатый.

Первыми встали и унеслись капитан с Зинчуком. Спустя мгновение Матвей и Дарья поднялись и, слегка прихрамывая, выбежали вслед за ними на улицу. Шуберт нетерпеливо тряс руками, но захват все не открывался.

– Что там у вас? – недовольно произнес лейтенант.

– Виноват, – плаксиво ответил боец. – Я пароль забыл.

– У, дубина! Марш на позицию! Без тебя справимся.

Охранник выскочил за дверь, и Борисов вопросительно посмотрел на офицера. Кроме них двоих, в домике никого не осталось.

– Ну а вы что же?.. – вопросительно молвил Шуберт.

– А я с тобой разбираться буду.

Лейтенант опустил правую ладонь под стол и с пронзительным жужжанием выехал на середину комнаты. Он сидел в шарообразном кресле «Мои вторые ноги» и самостоятельно передвигаться не мог, поскольку первых, своих собственных, не имел вовсе.

– Эх, вояки… – сокрушенно вздохнул он, вынимая из бокового кармана хак-тестер. – Давай кандалы.

Борисов подтянул к животу колени, и лейтенант приложил прибор к задней панели наборного табло. Спустя секунду замок щелкнул, и Борисов с удовольствием размял затекшие ноги.

– Теперь грабли давай, – буркнул бородатый.

Шуберт протянул было руки, но передумал и, резко поднявшись, нанес сидящему в кресле единственный хорошо отработанный удар – пяткой в ухо. Высоко задирать ногу было не нужно, и удар получился преотличным. Лейтенант вылетел из кресла и, проехав на боку метра два, врезался макушкой в стену, аккурат под надписью «ДМБ 2405». Очки свалились – под ними, вместо ожидаемой оптики, оказались подернутые мутной пеленой нокаута глаза. Борисов даже слегка разочаровался. Подбежав к столу, он сорвал с сервера защитную крышку. В электронике мастер разбирался много лучше, чем в воинских искусствах, и уже через минуту из динамика послышалось ласковое:

– Да-а… это приемная корпоративного президента Геца Дауна…

– Эй! – заорал мастер. – Здесь Борисов! Борисов на связи, ответьте!

– Какой Борисов? – томно произнесла секретарша.

– Шуберт!

– Да-а? А может, Пагани…

– Заткнись, пигалица! Включи запись, на это твоих мозгов хватит, надеюсь?

– О-о-о… – неодобрительно протянула девица.

– Ну?! Включила?

– Включила, – обиженно отозвалась она.

Борисов снова выглянул в окно – сквозь пленку ни черта не было видно, и это его удовлетворило. Он машинально подобрал с пола упавший прибор для взлома наручников, затем сел на стол и, склонившись к микрофону, прошептал:

– Мастер дальней космической разведки Шуберт Борисов имеет честь доложить…

Обижался ли майор Калашников на судьбу, не было доподлинно известно даже самому майору. Жизнь его текла в полном соответствии уставу и принятым в Исследовательском Отделе ОВКС правилам внутреннего распорядка. С девяти до восемнадцати, шесть дней в неделю, он протирал форменные брюки на службе, вечерами пил пиво в офицерском клубе или дремал, сидя в домашней телекомнате у кромки футбольного поля. С тем же пивом в одной руке и пультом в другой. Выходные и праздничные дни Калашников посвящал общению с друзьями и родственниками. Похмелье после воскресных встреч длилось не менее двух дней, да и на третий майор чувствовал себя не самым лучшим образом. Зато потом три дня он работал с удвоенной энергией, успевая утомить своими придирками не только сотрудников отдела, но и дежурных, разбросанных по различным объектам освоенной части Галактики. Этот ритм иногда нарушали учебные тревоги и штабные авралы накануне годовых проверок, но майор относился к ним отстраненно.

Видимо, по этой причине первые идиомы полковника Бугаева начальник Исследовательского Отдела привычно пропустил мимо ушей.

– …растопчу, как последнего гъяди! Расстреляю из твоего же личного оружия! – закончил третью или четвертую фразу полковник.

Сеанс гиперсвязи с базой СС-тринадцать проходил в голосовом режиме и почему-то без контроля со стороны авторедактора. Более того, разлюбезная ГлаША, Главный Штабной Анализатор, выдавала на экран вполне приличную картинку. Порядком подзабытый интерьер оперативного зала, ухмыляющийся рыжеволосый тип с нашивками техника и багровый от гнева полковник Сильвестр Бугаев – командир, гроза и гордость Десантно-Штурмовой Бригады Оперативного Реагирования. После пяти лет «открыток» с бегущей строкой это воспринималось как маленькое чудо.

– Я тут… не понимаю, господин полковник, в чем дело случилось? – теряя от возмущения способность к связной речи, спросил Калашников. – Вы мне тут чего кричите? Я вам непосредственный подчиненный, что ли?!