— Когда микенская культура пришла в упадок? — поинтересовался Гай, беря меч из рук Паулины.

— Около тысячи лет до нашей эры микенская цивилизация исчезла.

Стюарт покачал головой:

— Трудно поверить, что такая цивилизация, как эта, могла исчезнуть.

— Она была побеждена другими. — Николас пожал плечами. — Подобное сплошь и рядом случалось в истории, так будет и в будущем.

Рядом с Джейн стояла крохотная золотая богиня, и девушка взяла ее. Гай склонил голову и стал рассматривать статуэтку вместе с ней.

— Правда ли, что микеняне больше превозносили женщину, то есть, я имею в виду, относились более почтительно к богиням, нежели к богам?

— Это верно. — По непонятной причине Николас взглянул на Джейн, и в его голосе зазвучали отчетливо различимые саркастические нотки, когда, как считала девушка, он добавил без всякой необходимости: — Но с исчезновением микенян ситуация стала прямо противоположной. Вместе с дорийскими завоевателями пришло доминирование мужского начала, и за последующие три тысячи лет нас приучили к этому.

Гай скорчил гримасу:

— Не уверен, что сегодня она еще актуальна. Мир быстро меняется. Я не удивлюсь, если мы вступаем в эру, где доминировать снова станет женщина.

Николас посмотрел прямо на него.

— На Западе возможно, — уступил он с безучастным видом. — Но эти перемены никогда не затронут Восток и конечно же Грецию.

Паулина быстро взглянула на него, и Джейн каким-то образом почувствовала, что подруга была несколько напугана, хотя причин для этого, казалось, не было.

Много позже, когда они все отдыхали около хижины на открытом воздухе, Гай вспомнил вопрос о женском превосходстве, который Николас намеренно замял, не вдаваясь в подробности.

— Ему совсем не понравилась эта мысль, — смеялся Гай. — Но с другой стороны, как же могло быть иначе, ведь он сам такой властный.

— Я в этом почти не разбираюсь, — вставил Стюарт. — Не знал, что женщины доминировали когда-то.

— Так и было. — Тим разбирался в подобных вещах, и вся компания выжидательно посмотрела на него. — Конечно, это было в очень давние времена, — продолжил он глубокомысленно. — Видите ли, как ни трудно нам в это поверить, тогда еще не понимали, что мужчина тоже играет роль в продолжении жизни. Великая богиня земли была главенствующей, ей поклонялись, ее боялись, ей подчинялись бедные мужчины, которые, как вы можете представить, чувствовали себя очень ущербными. Если бы не женщина — и только женщина, — весь человеческий род выродился бы. У богини были любовники, но считалось, что все это только для удовольствия, так как понятие отцовства еще не вошло в религиозное мышление.

— Но они должны были знать, — нахмурилась Джейн. — Люди… э-э… люди женились, и, следовательно, должны были возникнуть ассоциации… — Она затихла, и Гай сказал, смеясь:

— Они должны были сообразить, ты это имела в виду? Это логичное предположение, но Тим говорит, что они не понимали.

— Нет, они не ассоциировали секс с деторождением. Королева племени ежегодно выбирала себе любовника из числа своих молодых подданных. В конце года его приносили в жертву, и он становился символом плодородия. Его кровью кропились поля, а плоть в сыром виде съедалась королевой и ее подругами-нимфами, которые во время оргии одевали маски животных.

— Как отвратительно! — воскликнула Паулина. — Когда этот жуткий обычай перестал существовать?

— Когда исчезли микеняне. Дорийские завоеватели обладали пантеоном с доминирующими богами мужского пола. Я подозреваю, их потрясло, что микеняне не… хм… сообразили, как ты тактично выразился, Гай.

— Богиня земли исчезла тогда в Греции повсюду?

— Наверное, не сразу, потому что дорийцы приходили волнами, и их вторжение продолжалось довольно долго. Но со временем богиня земли, конечно, исчезла окончательно. А ведь вначале она была и в Дельфах, и в Олимпии, и во всех остальных святилищах.

— Значит, из-за того, что дорийцы знали чуть больше, произошли такие кардинальные перемены, и, как сказал доктор Валлас, в течение трех тысяч лет мы находимся во власти доктрины мужского превосходства.

Беседа не прекращалась, но Тим перестал принимать в ней участие. Он был поглощен своими мыслями, даже когда говорил, и у Джейн сложилось впечатление, что его что-то беспокоит. И это что-то могло быть связано только с Паулиной. Поэтому девушка почти не удивилась, когда Тим прошептал ей на ухо:

— Могу я поговорить с тобой?

— Ты имеешь в виду с глазу на глаз?

Он кивнул. Джейн пребывала в нерешительности, ей не только не хотелось рисковать быть увиденной Николасом, но сам разговор на предполагаемую тему не прибавлял ей энтузиазма.

Он ждал и был явно подавлен, а Джейн не могла оказаться столь бессердечной, чтобы отказать ему. Она кивнула, и Тим сказал, посмотрев на остальных:

— Мы с Джейн пойдем прогуляемся. Нам надо кое-что обсудить.

Стюарт глянул на нее, его губы были сжаты, и на виске пульсировала жилка. «Неужели ревнует?» — спросила себя Джейн удивленно. Но тут же прогнала эту мысль. Стюарт не любил ее, в этом Джейн была абсолютно уверена и радовалась, что ему не придется страдать.

Они с Тимом направились к небольшой роще неподалеку.

— Джейн. — Он остановился у края рощи и повернулся к ней, его лицо выглядело осунувшимся. — Я обнаружил ужасную вещь и должен был с кем-то поделиться.

Джейн напряглась. Интуиция подсказывала ей, что именно он собирается ей сказать.

— Может, отойдем немного подальше? — Они смотрелись слишком подозрительно здесь, где луна высвечивала их силуэты на фоне темного пятна рощи.

— Мне все равно… Мне все равно, отойти подальше или остаться, Джейн… Она влюблена в Николаса!

Со склона холма прокатилось звенящее эхо колокольчиков — единственный звук в тишине ночи. Это стадо овец возвращалось домой.

— Откуда ты знаешь? — наконец спросила Джейн.

Тим нахмурился:

— Ты не удивлена, Джейн. Ты уже раньше догадалась?

Она нервно сглотнула, чувствуя вину оттого, что не до конца была откровенной с Тимом.

— Откуда ты знаешь, что Паулина влюблена в Николаса? — спросила Джейн снова, пытаясь выиграть время, и он раздраженно взмахнул руками:

— Да за ней надо только понаблюдать, когда она с ним! А темы ее разговоров? Она не может говорить ни о чем и ни о ком, кроме него. Я полагаю, что ты и так догадывалась, да?

Джейн кивнула:

— Да, Тим, так я и догадалась.

— Ты знала… до того, как я рассказал тебе о своих чувствах к ней, — заметил он проницательно, и его глаза с укором, испытующе смотрели на нее.

Джейн покраснела, но покачала головой: