– Ты хочешь сказать, что мы становимся богаче с каждой минутой?

– Да, но только в фантазиях. Ведь золото пока не найдено.

Амбер придвинулась ко мне. На лице девушки было написано, что она не прочь пофантазировать наяву.

– А чем займешься ты?

– Всем остальным. Например, поговорю с Донни Пелл.

– Так я и думала. Гаррет, я гораздо симпатичнее и талантов у меня не меньше.

– Значит, с Донни я разговаривать не стану, а поужинаю, посоветуюсь с домашним гением и отправлюсь в путь, чтобы к утру оказаться на той ферме, о которой рассказывал Карл. У меня будет целый день, чтобы изучить окрестности.

Амбер придвинулась вплотную. Я, честно говоря, сопротивлялся не слишком решительно. Внезапно девушка сделала шаг назад.

– Что стряслось?

– Я просто вспомнила, что со дня на день должна вернуться моя мать. Если мы не найдем золота до ее возвращения и если я не убегу… – Амбер поежилась. – Не будем терять времени.

Бедняжка. Впрочем, сочувствовал я ей не то чтобы всерьез. По-настоящему несчастен только тот, кому нечем прикрыть наготу; все остальные, по большому счету, сочувствия не заслуживают.

– Но когда мы найдем золото, – прибавила Амбер, в глазах которой вновь заплясали озорные огоньки, – берегись, Гаррет!

Как известно, дурачить окружающих, не обременяя свою совесть, можно до известных пределов; существует также и предел самообману.

– Меня радует твоя уверенность, но я бы выразился несколько иначе: «Если мы найдем золото».

– Когда, Гаррет, когда.

– Ладно. Когда мы его найдем – берегись, Амбер.

Мы обменялись идиотскими ухмылками.

– Очевидно, выход там же, где вход?

– Так будет надежнее всего. Смотри не попадись на глаза слугам. И не забудь про охранников!

Я подарил девушке поцелуй, который должен был служить чем-то вроде печати на деловом соглашении. Однако Амбер превратила его в обещание грядущих радостей. В конце концов я сумел вырваться из ее объятий и ретировался.

Я шагал по коридору, размышляя о маленькой ведьме. Свернул за угол – и чуть было не налетел на Карла-старшего и Уиллу Даунт.

Мне повезло, что они были заняты, причем весьма. Если даже и заметили мое появление, решили, должно быть, что это слуга. Я поспешно отступил, чтобы прикинуть обходной путь.

Амбер ошибалась. Уилла Даунт вовсе не из тех женщин, что способны заморозить воду в ванной.

Теперь я понял, чем она приворожила папочку Младшего. Хотя какая разница?..

Я свернул в сторону, но не сделал и десятка шагов, как понял, что пускаться в авантюры не стоило. Не пройдет и двух минут, как я окончательно заблужусь в лабиринте переходов. По счастью, рядом оказался занавешенный проем. Я поглядел в щелку между шторами и узнал холл.

Не оставалось ничего другого, как выскользнуть из укрытия и гордо направиться к парадной двери, делая вид, что проник сюда вполне официально.

Я благополучно выбрался из дворца и направился через двор к воротам. Неожиданно у ворот появился Коуртер. Он сказал что-то привратнику, потом заметил меня. Выкатил глаза, побагровел, запыхтел, словно лягушка-бык перед тем как запеть.

– Какого дьявола вы тут делаете?

– Приятель, я хотел спросить о том же самом у вас. Не кажется ли вам, что вы, как говорится, слегка не вышли физиономией? Вам бы овощами торговать на рынке…

Он замахнулся – не знаю уж, почему. Неужели мои слова настолько задели Коуртера? Я перехватил его руку в запястье и потащил толстяка за собой.

– Так-так… Между прочим, с теми, кому вы не годитесь и в подметки, следует обращаться гораздо вежливее.

Выйдя за ворота, я отпустил его руку. Коуртер попятился, бранясь себе под нос. Я огляделся по сторонам, высматривая четверых олухов, которых Амбер оставила ни с чем, распахнув передо мной дверь. Кажется, никого.

Жаль, конечно, что Коуртер попался мне навстречу. Остается надеяться, что серьезных последствий наша встреча иметь не будет. Амбер, которой движет жадность, от Уиллы Даунт наверняка отобьется, а вот что касается Младшего… У него нет причин скрывать, что он разговаривал со мной.

Пожалуй, стоит махнуть прямиком к Летти Фаррен.

Я добрался до заведения Летти не так быстро, как рассчитывал. Впрочем, задержался я не более чем на минуту – по той простой причине, что, спускаясь с Холма, сообразил, что за мной следят. И не кто-нибудь, а тот самый Бруно из трактира.

Интересно, с какой стати он ко мне прицепился?

Пять минут спустя я установил, что он следит за мной в одиночку. Значит, ему не дает покоя уязвленное самолюбие. Ну-ну, поглядим.

Я свернул в подворотню и укрылся в темном углу. Бруно влетел следом, явно рассчитывая воспользоваться моей якобы неосторожностью. Влетел – и ничего не увидел в темноте.

– Не стоит проклинать богов, – заметил я, когда он начал ругаться. – Еще не все потеряно, Бруно. Я здесь.

Ему уже было не до разговоров. Нагнув голову, он ринулся на меня.

Я, признаться, тоже не собирался вести душещипательных бесед. Ударил его по руке тростью, затем ткнул локтем в живот и добавил пару зуботычин. Когда Бруно упал, я оттащил его в глубь подворотни, чтобы на него не наткнулись и не ограбили уличные сорванцы. Хотя вряд ли он, когда очухается, оценит мою заботу. Будем надеяться, по крайней мере, что этот тип не настолько туп, чтобы враждовать со мной до гробовой доски.

В заведении Летти царила тишина, как то всегда бывает в промежутке между деловой активностью утра и буйным вечерним разгулом. Громилу у двери я миновал без проблем, поскольку он меня не знал.

Летти, как обычно, сидела в своей комнатке, подбивая бабки. Выглядела она тоже как обычно – жирная бабища сомнительного происхождения, рядом с которой Покойник показался бы стройным, ловким и резвым, как олень.

– Гаррет! Сукин ты сын, как тебе удалось войти?

– Надел сапоги-скороходы и пришел. Ты, как всегда, неотразима, Летти.

– До чего же ты любишь выпендриваться… Какого дьявола тебе нужно? – Я притворился, будто оскорблен до глубины души. – Хватит корчить рожи! Говори или выметайся отсюда.

Я побренчал монетами, показал ей лицо покойного короля на золотой марке.

– По-моему, у вас тут не принято выгонять тех, кто платит.

В Танфере золото откроет перед вами любую дверь. Поглядев на монету, Летти спросила:

– Что тебе нужно?

– Не что, а кто. Донни Пелл.

– Дерьмо. – Летти прищурилась. – Не выйдет, красавчик.

– Я знаю, что ты меня на дух не выносишь и что нам с тобой вдвоем детей не растить, но с каких это пор личные симпатии и антипатии стали для тебя важнее денег?