– Никаких но! Предлагаю сделку: ты выбираешь, в чём ходить мне, а я подбираю наряд тебе.

– Что?

– И причёску, – не обратив внимания на мой возглас, продолжил принц. – Тебе очень идут распущенные волосы.

Я покраснела, вспомнив обстоятельства, при которых он имел возможность видеть меня непричёсанной – что первый, что второй случай были просто непристойны. Потом побледнела, представив, какие наряды соответствуют вкусам дикаря. Вообразила себя с метёлкой в руке в корсете и коротких кружевных панталонах, как у той рыжей девицы, что была на несостоявшейся оргии, и снова залилась краской.

– У тебя на редкость занятное выражение мордашки, – прокомментировал Джервальт. – Поделишься мыслями?

– Ни за что! – выпалила я. И тут же исправилась: – То есть ваше предложение никуда не годится, ваше высочество!

– Это ещё почему?

– Потому что я прекрасно знаю, что пристало носить принцу, а вы вряд ли имеете представление, что прилично надевать леди!

– А ты имеешь? – вкрадчиво начал Джер.

И я, нисколько не насторожившись, воскликнула:

– Разумеется!

– Вот и прекрасно, – захлопнул он ловушку. – Я не стану покупать тебе новую одежду – просто выберу из того, что уже есть в твоём шкафу.

Что дальше? Как по мне, тут мы должны были продолжить обсуждение. Я могла привести контраргумент, а Джервальту надлежало выслушать и признать, что он не прав.

Только принц поступил иначе – развернулся и направился к двери, а я не сразу сообразила, куда именно понесло его благородную персону. А догадавшись, мысленно воскликнула – не посмеет! И уже после этого помчалась за ним.

Учитывая длину принцевых ног, догнала только в коридоре. Открыла рот, чтобы запротестовать, но подопечный слушать не желал. Просто ввалился в отведённые мне апартаменты и устремился прямиком в спальню. Сигнальные нити на это вторжение предсказуемо не среагировали, но мне сейчас было не до них.

– Да как вам не стыдно? – взвизгнула я.

Джер даже не обернулся. Остановился, лишь добравшись до шкафа и деловито распахнув обе створки.

– Та-ак… – хищно протянул он.

Я добежала и уже хотела ввинтиться между принцем и шкафом, загородив последний грудью, но быстро поняла, насколько глупо это будет выглядеть. Поэтому застыла, сурово пыхтя, ну а Джервальт…

– Так! Это выбросить! – из шкафа вылетело сразу несколько сереньких платьев. – А лучше сжечь за осквернение моего взора. Это, – на пол упало ещё несколько вешалок, – туда же. А вот это… – Джер жестом фокусника извлёк платье бледно-розового цвета, которое я надевала на один из «взрослых» приёмов, – примерь!

Его «примерь» прозвучало как приказ, и я аж подпрыгнула от возмущения. Платье было замечательным, и мне очень шло, но, учитывая повадки одного дикаря, я не собиралась носить подобные фасоны при нём.

– Мм-м? – Джервальт обернулся и окинул долгим взглядом.

А потом даже догадался!

– Не согласна? Ну ладно…

С этими словами его высочество опять вернулся к шкафу, чтобы вытащить шёлковое платье бордового цвета.

Щёки снова опалил румянец – этот наряд относился к числу весьма открытых. Подобное можно надеть вечером в театр, прикрыв плечи и декольте меховой накидкой, и если тебя сопровождает ну о-о-очень приятный кавалер.

Джервальт к такой категории не относился, да и накидка осталась в фамильном особняке, так что…

– Не дождётесь, – сообщила я враждебно.

– Хорошо. – Он пожал плечами. – Но учти, моё терпение не безгранично. Сейчас предложу последний вариант.

С этими словами подопечный вытащил лёгкое платье цвета игристого вина, и я злобно скрипнула зубами.

Скрипела тихо, но Джервальт расслышал и поинтересовался:

– Алечка, а что на этот раз не устраивает?

Не устраивало всё, и я сказала:

– Я не собираюсь играть в эту игру!

Всё. Шкаф был забыт, а Джервальт развернулся ко мне, и вид при этом имел довольно угрожающий.

– Алечка, солнышко, ты, кажется, не понимаешь…

– Нет, это вы не понимаете!

– А ну тихо! – рыкнул он.

В голосе прозвучала гроза, да такая, что внезапно захотелось присесть и попятиться, но я, разумеется, осталась на месте. Только почувствовала себя дрессированной собачкой – уж слишком живо отреагировала на его команду. Так, словно он в самом деле имел право сказать это вопиющее «цыц».

Джервальт дождался тишины, смерил меня новым пристальным взглядом и заявил:

– Алессандра, я требую, чтобы ты одевалась и выглядела красиво.

Я открыла рот, желая возразить и напомнить, что приказать девушке быть красивой не может никто, но его высочество сказать не позволил:

– Я – принц! Наследник одного из богатейших королей! И я хочу видеть рядом с собой леди, а не чм… эм… одетую как попало девицу.

Тут у меня буквально челюсть отпала. Как-как он меня назвал?

Непроизвольно сделала угрожающий шаг вперёд, но принц даже бровью не повёл. Вместо этого тряхнул третьим из одобренным платьев и…

– Вон отсюда! – прошипела я.

Отбросил платье и сложил руки на груди – мол, попробуй выгони.

– Вон! – повторила гневно.

Опять с места не сдвинулся, а я…

А меня только что чмом обозвали. Меня!

Вдох, выдох, и я, сощурив глаза, ответила:

– Хорошо, ваше высочество, я переоденусь.

Сразу оживился, но явно не поверил. Посмотрел с таким скепсисом, что пришлось топнуть ногой.

Вот теперь мозг наследника проснулся и потащил своего носителя в сторону примыкающей к спальне гостиной. А рот, который мозгу объекта явно не подчинялся, заявил:

– Только постарайся недолго. Я тебя снаружи подожду.

Он. Меня. Подождёт!

Едва Джер вышел, я несколько раз подпрыгнула на месте, а потом занялась пинанием пола. Сказать, что злилась – соврать. Это было бешенство чистой воды!

Да он… Да я… Да я ему все патлы повыдёргиваю и пущу на амулеты! А лучше наделаю сувениров и продам их поклонникам нашего кронпринца, благо в столице таких идиотов полно.

Из хорошего – бешенство не помешало подхватить ещё одно, не замеченное наследником платье, и удалиться в ванную для переодевания. Наряд «в гости к тётушке» был буквально содран, его место занял другой – «на прогулку с мамой и сестрой».

То есть платье не серое и очень даже милое, с целомудренным декольте и красивыми оборками. В таком действительно не стыдно выйти в люди, и даже в тронном зале, где вчера чувствовала себя кляксой, уже не будешь стесняться.