Я даже свою ладонь из руки Джервальта вырывать не стала – во-первых, без толку, а во-вторых, уже по опыту знала, что не отпустит.

Потом дверь родного дома распахнулась, и на пороге возник дворецкий… Наш Клаус славился умением держать лицо в любой ситуации, но сейчас его физиономия плавно вытянулась. Спустя миг ещё и рот приоткрылся, потому что кронпринц махнул рукой и заявил радостно:

– Привет, старикашка!

У-у-у… «Старикашка». Да я… Да я ж ему сейчас…

Я посмотрела на наследника с ненавистью, а дворецкий очнулся и, отступив в сторону, отвесил вежливый поклон.

Первым в дом вошёл Джер, а меня буквально втащил за собою. Тут же завертел головой и резюмировал:

– А ничё тут у вас.

Я мысленно взвыла, но желание пнуть принца всё-таки сдержала. Просто смысл? Ему ведь точно ничего не будет, а я и ногу могу повредить.

Долгий тяжкий вздох, и я таки выдрала ладошку из клешни наследника.

– Добрый вечер, Клаус, – вежливо сказала дворецкому. – Мы на пару минут.

Джервальт, хвала богам, промолчал, и я продолжила:

– Мне нужно взять кое-какие вещи, а его высочество пока тихонько посидит в гостиной, никому не мешая.

Клаус глянул круглыми глазами и, будучи человеком опытным, точно не поверил.

– Что значит «тихонько»? – хмыкнул высокопоставленный гость. – Хочешь сказать, мне даже бокал вина не предложат?

Я скрипнула зубами и…

– Сок, Клаус. Принесите его высочеству сок.

Просьба добавить в стакан яду, и побольше, так и осталась невысказанной. Пользуясь тем, что титулованный дикарь не протестует, я поспешила к парадной лестнице, чтобы подняться на второй этаж, где располагался папин кабинет.

Собственно, там в тайнике и хранился желанный артефакт, а доступ к тайнику у меня имелся – никаких ключей, достаточно вставить три пальца в едва заметные выемки на дверце. Дальше – лёгкий укол иглами, процесс распознавания крови и считывание ауры, затем замок чуть слышно щёлкает, и всё.

Изъятие накопителя заняло всего ничего, а потом я опять помчалась к лестнице, но уже к другой – чёрной, предназначенной для прислуги. Вновь очутившись на первом этаже, направилась к кухне.

Дверь была приоткрыта, и оттуда доносились голоса, и… весь дом был уже в курсе. Иного не ожидала, но всё равно погрустнела. Добрела до двери, проскользнула внутрь и замерла, наблюдая, как оживлённая беседа резко сходит на нет.

Когда меня заметили, тишина стала почти абсолютной – только крышка на одной из кипящих кастрюль хлопала подпрыгивая. На лицах прислуги отразилась смесь шока и ужаса, и, глядя на всё это, очень захотелось отступить в тень и притвориться, будто никакой хозяйской дочки тут нет.

Тем не менее, я нашла в себе силы сказать:

– Добрый вечер.

– Ах, леди Алессандра! – отмерла кухарка.

Я улыбнулась ей максимально беззаботно, но тут же переключилась на Аринию.

– Нянюшка, можно тебя? – позвала я жалобно.

Ариния послала несчастный взгляд и тяжело поднялась с табуретки. Подошла, чтобы обнять и увлечь обратно в пустой коридор. В объятиях няни стало очень спокойно, только продлилось это недолго…

– Ах, девочка, как же тебя угораздило? – сочувствующим шёпотом произнесла она.

– Это всё Совет, – понуро пожаловалась я.

Грусть накрыла с головой, и я даже носом хлюпнула, понимая, насколько всё плохо, и что хорошо уже никогда не будет. В смысле уже никогда от этой истории не отмоюсь, репутация безнадёжно испорчена, и выход лишь один – победить в этой борьбе.

Ну а чтобы победить, требовалось время, и я сказала прямо:

– Нянюшка, я к тебе с просьбой.

– Да, моя хорошая?

Я потупилась.

– Понимаю, это будет сложно, но, зная твоё умение убеждать… ты могла бы внушить остальным, что не нужно вмешиваться и особенно не нужно сообщать отцу?

Ариния шумно вздохнула и всплеснула руками – обычная реакция, когда её переполняют эмоции. Я замерла, с надеждой глядя на няню и, в общем-то, не сомневаясь, что она поможет, но…

– Милая, тут такое дело… я ведь и сама понимаю, что хозяину сообщать не надо, и кое-кого даже убедила, но Жизалинда поступила по-своему.

Я поморщилась, как от ведра лимонов – Жизалинда, экономка, всегда меня недолюбливала. Неудивительно, что эта злюка решила донести.

– Насколько мне известно, она уже написала хозяину, – нянюшка развела руками, а я совсем поникла. Всё. Это катастрофа.

Нет, чего-то подобного с самого начала ждала, но где-то в глубине души верила, что всё будет хорошо.

– И когда ждать папу? – спросила я печально.

– Не знаю, – Ариния искренне сочувствовала. – Но, наверное, не очень скоро. Она ведь только-только письмо отправила, буквально сегодня.

– Сегодня? – переспросила я.

Переспросила просто так, а через миг встрепенулась – если письмо отправлено сегодня, то оно с огромной долей вероятности ещё на почте.

Если бы родители находились где-то в пределах страны, то экономка наверняка воспользовалась бы моментальной доставкой – стоило это для не магов недёшево, но ради возможности напакостить мне и выслужиться перед папой Жизалинда не поскупилась бы. На моё счастье, на границе имелась защита, не пропускающая послания без специальной магической печати.

Именно благодаря ей герцога Граньонского, очень возможно, ещё не забросали ехидными докладами о похождениях дочери – не станешь ведь требовать в секретной службе короля разрешительный штамп на письмо с таким сомнительным содержанием. Разве что тётушка Иофания могла набраться наглости и на правах родственницы добиться своего.

Остальным желающим оставалось довольствоваться обычной почтой, где письма проверят с помощью амулетов, в карете доставят к пограничному пункту, проверят там ещё раз и только после этого повезут дальше.

Послание от тётки папа вполне мог выбросить не читая – относился он к ней ещё хуже, чем я. Та же участь могла постигнуть доносы знакомых, если они вообще не поленились и не побоялись использовать столь долгий и утомительный способ – это ведь не записку в зачарованную шкатулку пихнуть. Потеряется конверт по дороге, попадёт не в те руки – и ещё неизвестно, где и как потом всплывёт.

Так что была вероятность – и немаленькая, что папа ничего не узнает, пока не вернётся. Да и если кто-то из придворных всё же что-то отправил, исправить я это всё равно никак не могла.

А вот кляуза от Жизалинды… Это очень и очень плохо. Письмо экономки непременно прочтут!

Если, конечно, я не вмешаюсь…

– Сандра, милая, ты что задумала? – насторожилась Ариния. Слишком хорошо меня знала, чтобы не заметить.