— Да? — металлическим голосом отозвался Антон.

— Ты где? — Анна разговаривала по телефону и осторожно лавировала между активизировавшимися к ночи машинами.

— Еду домой, — так же безэмоционально ответил Антон.

«Он даже не спрашивает, где я», — отметила про себя Лакрицина и еще раз поразилась, насколько чужими они стали. Но ведь Антон вернулся домой, он ее не бросил в такой чудовищной ситуации. Потому что до сих пор любит? Но просто обижен? Или ему воспитание не позволяет оставить в беде близкого, даже уже нелюбимого человека? Анна не знала ответа на эти вопросы и сейчас точно не собиралась выяснять отношения. Она хотела сказать, что едет в гараж к Афанасьевым, чтобы забрать прицеп, но в последний момент передумала и неизвестно почему солгала:

— А я сейчас в магазин заеду и тоже домой.

— Хорошо, — ответил муж и первым отключил связь. Вот так, без всяких там «целую, зайка», «люблю-скучаю» и прочих привычных раньше мелочей. Лакрицина уже подъехала к гаражу, выключила двигатель, но все еще продолжала сидеть в машине, опустив голову на руль.

«Странно, получается, что чем больше я молчу и проглатываю такое к себе отношение, тем больше он себе позволяет».

Еще месяц назад такое поведение мужа было просто невозможно. И что так повлияло на него, Анна не могла понять. Тот безумный скандал на ее дне рождения? Или убийство дворника? Или тот факт, что бесследно пропали ее родители, а это означает, что финансовой помощи больше не будет? Но ведь от них останется большое наследство…

— Прекрати! — вслух одернула саму себя Анна. — Что ты их хоронишь! Может, они еще найдутся живыми и невредимыми.

Но это была успокоительная ложь, Аня прекрасно понимала, что своих родителей живыми больше не увидит никогда. В лучшем случае скоро обнаружат их трупы и она станет наследницей хорошего состояния, в худшем же все останется как есть, и у нее не будет ни родителей, ни денег. Рассуждая таким образом, Лакрицина даже не чувствовала боли от утраты, хотя очень любила родителей. Анна понимала, что таким образом ее организм пытается оградить ее от сумасшествия. Она ничего не чувствовала, потому что чувствовать было бы очень страшно и невыносимо больно, а пока она все еще находилась в шоке. Лакрицина была не глупа, она понимала, что рано или поздно ее эмоции рванут на ровном месте, и тогда придет боль, сильная, раздирающая и всепоглощающая, но пока можно жить и так. И она была благодарна за короткую передышку, которая ей больше напоминала эмоциональную кому.

Анна наконец-то вышла из машины и, все еще полностью погруженная в свои мысли, открыла гараж. Он у Афанасьевых находился почти в центре города и больше напоминал не гараж, а этакое место для отдыха. Кроме основного бокса, в котором стоял прицеп (свои автомобили Катерина и Виталик ставили возле дома на парковке), имелась еще комната отдыха — так шутя называл ее Виталик. Там он скрывался от Катьки, когда она начинала сильно доставать. Анна вошла внутрь, довольно быстро нашла выключатель, зажгла свет и закрыла за собой двери. В гараже было прохладно и даже приятно пахло, какими-то маслами и почему-то сеном, так показалось Анне. Она обошла прицеп, накрытый тентом, споткнулась о старые лыжи и, вполголоса чертыхаясь, направилась в комнатку отдыха за тросом. Анне почему-то раньше не приходило в голову, что прицеп надо чем-то прикрепить к ее автомобилю, а у нее троса никогда с собой не было.

«Если ничего сейчас не найду, придется звонить Антону». Лакрицина подошла к каморке и дернула дверь, но та оказалась заперта. Анна удивилась и дернула еще раз, уже посильнее, но с тем же успехом. Зачем закрывать дверь в комнату отдыха на отдельный ключ в закрытом гараже, она понять не могла и поэтому растерялась.

— Ну вот и приехали, — пробормотала Анна и набрала мужа. Сначала шли долгие гудки, а потом она услышала знакомую мелодию звонка где-то совсем рядом. Лакрицина оглянулась, музыка не прекратилась, она доносилась из-за закрытой двери, которая вела как раз в комнату отдыха. Лакрицина так и не смогла связать все факты воедино, пока дверь не распахнулась и ей навстречу не вышел Антон.

— Ты что здесь делаешь? — довольно грубо спросил муж, толкая ее к выходу.

Анна опешила, если не сказать больше. Она буквально окаменела и испугалась.

Антон уже дотащил ее до выхода из гаража, когда Аня наконец пришла в себя и вырвалась из рук мужа.

— Какого черта! — Она даже запыхалась. — Какого черта ты здесь делаешь?!

— Я? Я приехал взять у Виталика прицеп. — Антон прятал глаза и выглядел как-то странно. Лакрицина оглядела мужа с головы до ног и, все еще не сопоставив факты, ухмыльнулась:

— Ты почему здесь?

Антон промолчал, и Анна наконец-то пришла в себя и продолжила засыпать мужа вопросами:

— Откуда ты знаешь, что прицеп в гараже? Кто дал тебе ключи? Антон, что ты здесь делаешь?! Отвечай!

И тут Анна услышала какой-то посторонний звук, который доносился из комнаты отдыха, там словно что-то упало. Лакрицина вздрогнула и посмотрела на мужа:

— Кто там? Ты здесь не один?

И пока испуганный Антон пытался выдавить из себя хотя бы пару слов, Анна оттолкнула его и буквально ворвалась в каморку. Первое, что бросилось ей в глаза, был диван с мятыми простынями и раскиданными подушками. На крохотном столике стояли две кружки и тарелка с печеньем. В небольшой комнатке не было окна, и поэтому резкий запах спермы Анна уловила сразу же. Здесь только что, совсем недавно кто-то занимался сексом.

— Антон! — Анна повернулась к мужу и увидела, что он стоит в дверях, бледный как полотно. — Кто здесь был с тобой?

Мужчина продолжал стоять как вкопанный, сейчас он выглядел так же, как тогда, когда на Анну напал дворник. У Лакрициной задрожали руки, она заглянула под диван и увидела, что на полу, закутавшись в плед, полулежа прячется какая-то женщина. Аня попыталась стянуть с нее маскировку, но почему-то у нее ничего не получилось, плед держался на незнакомке словно припаянный.

— Это твоя любовница? — Анна оглянулась на мужа и увидела, что Антон пытается ей что-то сказать, объяснить, но на самом деле всего лишь беззвучно открывает и закрывает рот. — Это твоя любовница! — произнесла Анна на этот раз утвердительно. Она больше не смотрела на неподвижно застывшую женскую фигуру, замотанную в плед, она смотрела на Антона — и снова все вспомнила. Весь этот ужас, когда гастарбайтер-дворник повалил ее на пол и стал душить. Она снова почувствовала смрадную вонь из его приоткрытого рта, запах крови, отвращение и ужас, которые ее поглотили. И растерянный, перепуганный вид мужа, который тогда, как и сейчас, стоял, не в силах пошевелиться. Анна осмотрелась по сторонам, взяла с невысокой полки для инструментов большой гаечный ключ и со всей силы ударила им спрятавшуюся под пледом женщину по голове. Хруст был настолько громкий, что Анна отшатнулась и оперлась на стол. Стаканы покачнулись, тарелка с печеньем скатилась на пол и с оглушительным, как показалось Анне, грохотом разлетелась на части.